Религиозная тайна
Шрифт:
Гонения со стороны государства продолжились и в советское атеистическое время, но теперь и в отношении православных верующих. За веру в Бога десятки тысяч соотечественников, включая священнослужителей, подверглись массовым репрессиям.
Именно активная антирелигиозная позиция государства определила правовую характеристику последующего 70-летнего периода истории России. К сожалению, последующее развитие общественных отношений в стране показало, что государство в полной мере использовало свои возможности для того, чтобы принудительно обеспечить светский характер жизни людей, осуществления ими своих прав и выполнения обязанностей. «Естественным воплощением принципов большевистской идеологии стал откат в сторону тотальных антирелигиозных репрессий с конца 20-х годов, завершившийся в 1929 г. принятием законодательства о религиозных культах. Советские законы с этого момента окончательно определили религию как пережиток, который необходимо искоренить. С терпимостью было покончено» [9] .
9
Филатов
И, хотя исследователи советского периода пытались утверждать, что именно в советском государстве реализуется «истинная свобода вероисповедания» [10] , приоритет атеизма был очевиден и в жизни, и в законодательстве.
Казалось бы, все это кануло в Лету. Однако факты дискриминации по признаку отношения к религии нередко встречаются и в наши дни. Вот почему право на личную религиозную тайну, остается актуальным по сей день и служит одной из важнейших гарантий свободы вероисповедания.
10
Барменков А. И. Свобода совести в СССР. М.: Мысль, 1979. С. 5.
Религиозная тайна во внутренних установлениях религиозных объединений
В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство не вмешивается во внутреннюю деятельность религиозных объединений, в определение гражданином своего отношения к религии.
Положение о внутренних установлениях религиозных организаций установлены ст. 15 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях». Так, согласно данной статье религиозные организации действуют в соответствии со своими внутренними установлениями, если они не противоречат законодательству Российской Федерации, и обладают правоспособностью, предусматриваемой в их уставах.
Государство уважает внутренние установления религиозных организаций, если указанные установления не противоречат законодательству Российской Федерации.
Однако в Законе понятие «внутренние установления» не раскрывается, что, как следствие, предоставляет возможность религиозным организациям самостоятельно определять, какими каноническими правилами и нормами регулируется их внутренняя жизнь.
Также следует отметить, что законодательство о свободе совести и свободе вероисповедания не содержит в себе требований к обязательной форме установлений (устной или письменной). Устные внутренние установления могут иметь характер устоявшихся «неписаных правил». Тем не менее практическое обеспечение проявления уважения к этим внутренним установлениям со стороны государства, а также их защита от неправомерных нарушений третьими лицами более эффективно достигаются при наличии письменной формы [11] .
11
См.: Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О свободе совести и о религиозных объединениях» (постатейный) / авт. кол.: Шахов М. О., ин. Ксения (Чернега О. А.), Ряховский В. В., Вагина Т. В., Себенцов А. Е. и др.; под общ. ред. Р. В. Маранова. М.:
Славянский правовой центр, 2011. С. 367.
Так, Определением Конституционного Суда РФ от 11 июля 2002 г. № 209-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Михайловой Марии Борисовны и Рывкина Кирилла Альбертовича на нарушение их конституционных прав пунктом 2 статьи 15 Федерального закона „О свободе совести и о религиозных объединениях“» установлено следующее:
«Как следует из представленных материалов, решением Гагаринского районного суда города Москвы со ссылкой на пункт 2 статьи 15 Федерального закона „О свободе совести и о религиозных объединениях“ М. Б. Михайловой и К. А. Рывкину было отказано в удовлетворении жалобы на действия служителей Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, выразившиеся в обращенном к М. Б. Михайловой требовании во время посещения монастыря покрыть голову платком и обвязать талию полотнищем, поскольку согласно решению администрации монастыря на его территорию не допускаются женщины в брюках и без головного убора. Суд также отказал истцам в возмещении морального вреда. Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда это решение оставлено без изменения.
По мнению заявителей, оспариваемое ими положение Федерального закона „О свободе совести и о религиозных объединениях“ в том смысле, который придается ему правоприменительной практикой, не соответствует статьям 4, 11, 14, 15, 28, 55 и 71 Конституции Российской Федерации.
Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в пределах своих полномочий на основании части второй статьи 40 Федерального конституционного закона „О Конституционном Суде Российской Федерации“ уведомлял М. Б. Михайлову и К. А. Рывкина о том, что в соответствии с требованиями названного Закона их жалоба не может быть принята к рассмотрению. Однако в очередной жалобе заявители настаивают на принятии Конституционным Судом Российской Федерации решения по поставленному ими вопросу.
Согласно пункту 2 статьи 15 Федерального закона „О свободе совести и о религиозных объединениях“ государство уважает внутренние установления религиозных организаций, если указанные установления не противоречат законодательству Российской Федерации. Таким образом, оспариваемое заявителями положение предусматривает, что эти установления должны соответствовать действующему законодательству.
Между тем проверка соответствия внутренних установлений религиозных организаций действующему законодательству не входит в полномочия Конституционного Суда Российской Федерации, установленные статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона „О Конституционном Суде Российской Федерации“. Как следует из статьи 25 Федерального закона „О свободе совести и о религиозных объединениях“, соответствующий надзор и контроль осуществляют органы прокуратуры и орган, зарегистрировавший религиозную организацию. В случае если гражданин считает, что те или иные установления религиозной организации противоречат законодательству Российской Федерации, нарушают его права и свободы, он может обратиться с жалобой в эти органы или в суд общей юрисдикции.
По мнению Гагаринского районного суда города Москвы, правила, касающиеся одежды посетителей монастыря (эти правила изложены в „Обращении к паломникам и туристам, желающим посетить священные места Спасо-Преображенского Валаамского монастыря“, утвержденном 21 июня 2000 года Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II), не противоречат законодательству Российской Федерации и не создают препятствий для осуществления ими прав, предусмотренных Конституцией Российской Федерации.
Согласно статьям 96 и 97 Федерального конституционного закона „О Конституционном Суде Российской Федерации“ гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав и свобод законом и такая жалоба признается допустимой, если оспариваемым законом, примененным или подлежащим применению в деле заявителя, затрагиваются его конституционные права и свободы.
Вопреки утверждению заявителей оспариваемым ими положением Закона в том смысле, который придается ему правоприменительной практикой, нарушение их конституционных прав не усматривается. Следовательно, данная жалоба в силу статей 96 и 97 Федерального конституционного закона „О Конституционном Суде Российской Федерации“ не является допустимой» [12] .
Следует особо отметить, что в соответствии с вышеуказанной ст. 15 Закона государство со своей стороны уважает внутренние установления религиозных организаций. Для того чтобы понять, что же означает в данном контексте дефиниция «государство уважает», обратимся к Постановлению ЕСПЧ по делу «Кэмпбэлл и Козанс против Соединенного Королевства». Так из п. 37 Постановления следует, что слово «уважать» «означает больше, чем „признавать или принять во внимание“… оно также включает некоторое позитивное обстоятельство со стороны государства» [13] .
12
Определение Конституционного суда РФ от 11 июля 2002 г. № 209-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Михайловой Марии Борисовны и Рывкина Кирилла Альбертовича на нарушение их конституционных прав пунктом 2 статьи 15 Федерального закона „О свободе совести и о религиозных объединениях“». URL:http://sudbiblioteka.ru/ks/docdelo_ks/konstitut_big_1919.htm (дата обращения: 8 июня 2013 г.).
13
Постановление ЕСПЧ от 25 февраля 1982 г. по делу «Кэмпбэлл и Козанс против Соединенного Королевства».
В качестве примера проявления уважения государства к внутренним установлениям религиозных организаций можно привести использование в официальных документах вместе с фамилиями и монашеских имен и обращение к служителям культов согласно правилам обращения к носителю соответствующего сана.
Однако следует подчеркнуть, что государство, уважая внутренние установления религиозных организаций, в большинстве случаев не признает их в качестве источника права. Хотя, по нашему мнению, они в ряде случаев таковыми являются. Общественные отношения в области религии и деятельности религиозных объединений урегулированы сложно-структурной и многоуровневой системой нормативной регламентации. Она включает не только сегмент норм конституционного права и обеспечивающих конституционные гарантии свободы вероисповедания норм иных отраслей и институтов права, но и сегмент норм других (отличных от светских правовых) систем нормативной регламентации – норм lex canonica (религиозного, или канонического права).