Религия для атеистов
Шрифт:
Приоритетом для моральных наставлений должно быть нечто общее, пусть даже список грехов и добродетелей для каждого из нас свой, учитывая, что мы все склонны выбирать на удивление индивидуальный путь к идиотизму и злобе.
Одно обобщение, которое мы можем решиться почерпнуть из иудео-христианского понимания хорошего поведения, следующее: нам следует сосредоточить внимание на относительно мелких, лишенных драматизма проступках. Гордыню, легко устранимое, ненавязчивое состояние рассудка, христианство сочло необходимым заметить, точно так же, как иудаизм не видел ничего предосудительного в рекомендациях по части половой жизни для семейных пар.
Какой контраст по сравнению с тем, сколь запоздало и резко влезает в нашу жизнь современное государство. Оно вмешивается, когда поезд уже ушел, после того, как мы взяли в руки оружие, украли деньги, обманули детей или выбросили свою вторую половину из окна. Оно не исследует, как большие преступления вырастают из мелких. Достижение иудео-христианской этики в том, что она обращала внимание не только на главные и очевидные грехи человечества. Ее рекомендации адресованы к самым различным видам мелких прегрешений и дурных поступков, которые портят повседневную жизнь и формируют базу для ужасных преступлений. Она знает, что грубость и эмоциональное унижение вредят добропорядочному обществу в не меньшей степени, что грабежи и убийства.
Десять заповедей стали первой попыткой удержать в узде человеческую агрессивность по отношению к себе подобным. В положениях Талмуда и в средневековых христианских списках грехов и добродетелей мы находим и другие, более мелкие, но не менее злокозненные и взрывоопасные правонарушения. Легко объявить неправильным убийство и воровство; требуется гораздо более высокий уровень нравственного воображения, чтобы предупредить о последствиях брошенной в сердцах уничижительной фразы или невыполнения супружеских обязанностей.
б) Нравственная атмосфера
Христианство никогда не возражало против создания нравственной атмосферы, в которой люди могли указывать на недостатки друг друга и признавать, что есть возможности для самоулучшения.
И не видя особых различий между взрослыми и детьми, христианство никогда не останавливалось перед тем, чтобы предложить своим последователям эквиваленты звездных таблиц, которые направляли бы их в нужном направлении. Один из наиболее известных примеров можно увидеть в Падуе под сводчатым кирпичным потолком капеллы Скровеньи.
В начале четырнадцатого века флорентийский художник Джотто получил заказ расписать четырнадцать стенных ниш капеллы. На фресках предлагалось изобразить различные грехи и добродетели. На правой стене капеллы, которая располагалась ближе к нефу, Джотто нарисовал так называемые кардинальские, то есть главные, добродетели: Благоразумие, Стойкость, Умеренность и Справедливость, за которыми последовали христианские: Вера, Милосердие и Надежда. Напротив них в соответствующих нишах появились семь грехов: гордыня, алчность, сладострастие, чревоугодие, зависть, гнев, лень. Для каждого из абстрактных символов художник нашел образ, и вызывающий восхищение, и пробуждающий чувство вины. Так Гнев (Злоба) показана разрывающей одежду, кричащей в небо от негодующей жалости к себе, тогда как в двух нишах от нее Сладострастие щурит лживые глаза. По замыслу прихожане должны были сидеть на скамьях и размышлять, какую избрали бы добродетель и жертвой какого греха пали бы, в то время как Бог наблюдает за ними с небосвода, положив руки на звезды.
Религиозная традиция, к которой принадлежала звездная таблица Джотто, не испытывает трудностей с тем, чтобы показывать, как человек должен себя вести, и четко разграничивает добродетель и ее противоположность. Списки добродетелей и грехов приводились повсеместно – на задних обложках Библий, в молитвенниках, на стенах церквей и общественных зданий – с чисто дидактической целью: они служили компасом, с которым верующие сверялись при движении по жизни в нужном направлении.
В противоположность стремлению христианства создать нравственную атмосферу, либертарианские теоретики утверждают, что общественное пространство должно оставаться нейтральным. Не должно быть напоминаний о доброте ни на стенах наших зданий, ни на страницах наших книг. Дидактика входит в противоречие с нашей столь высоко ценимой «свободой».
Тем не менее, мы уже видели, почему эта забота о свободе не всегда соответствует нашим глубинным потребностям, учитывая наши мятущиеся и переменчивые натуры. Теперь пришло время признать, что в любом случае наши общественные места никоим образом не остаются нейтральными. Они – для этого вывода достаточно взглянуть на любую центральную улицу – заполнены коммерческой рекламой. Даже в обществах, декларативно бьющихся за то, чтобы оставить нам свободу выбора, нашим разумом постоянно манипулируют, привлекая наше внимание к тому, на что мы сами никогда бы и не посмотрели. Иногда рекламные агентства заявляют, в профилактическом приступе ложной скромности, что реклама на самом деле не срабатывает. Мы взрослые, утверждают они, и не теряем способности мыслить здраво в тот самый момент, когда наш взгляд падает на прекрасные фотографии на рекламном щите или в каталоге. Понятное дело, дети подобным здравомыслием похвастать не могут, и их, конечно же, надо ограждать от некоторой информации, которую они получают по телевизору до восьми вечера, чтобы ими не овладело маниакальное желание стать обладателем какого-нибудь игрушечного поезда или газированного напитка. Но взрослые благоразумны и обладают достаточным самоконтролем, чтобы не менять шкалу своих ценностей или предпочтения в сфере потребительских товаров из-за постоянно растущего потока искусно поданной информации, которая льется на них со всех сторон и в любое время дня и ночи.
Злоба
Непостоянство
Зависть
Умеренность
Стойкость
Милосердие
Джотто. «Грехи и добродетели». Капелла Скровеньи, Падуя (1304)
Надо отметить, что отличие между ребенком и взрослым подозрительно удобно для интересов коммерческой рекламы. Если говорить начистоту, мы все переменчивы в наших пристрастиях и страдаем от слабоволия, слыша песни рекламных сирен, так что трехлетний ребенок не может оторвать глаз от экрана, увидев игрушечный набор фермы с надувной собачьей конурой, в той же степени, что и сорокадвухлетний взрослый, прельщенный набором для барбекю с дополнительными щипцами и плиткой.
Атеисты склонны жалеть членов религиозных сообществ, поскольку на них обрушивается огромный вал пропаганды, но при этом упускают из виду, что в мирских сообществах пропаганды ничуть не меньше. Либертарианское государство, достойное этого названия, должно пытаться выровнять баланс сообщений, которые обрушиваются на его граждан, не отдавать все на откуп рекламе. В соответствии с честолюбивым замыслом фресок Джотто, эти новые сообщения должны рассказывать нам о многих благородных путях поведения, которыми мы в настоящее время так восхищаемся, но при этом и беззаботно игнорируем.