Реликт (том 2)

Головачев Василий Васильевич

«…появлении в Солнце нагуаля», — докончила включившая свое кресло Видана.

Мужчины переглянулись.

«Один вопрос, — продолжала девушка, забавляясь реакцией слушателей. — Куда делся командный пункт ФАГа из Фаэтона-2?»

«Никуда, — ответил Прохор. — Он торчит в Фаэтоне, как и прежде, но под „абсолютным зеркалом“, так что обнаружить его нашими средствами невозможно. В принципе это даже не запасной командный пункт, а база кайманоидов, используемая ФАГом для кодирования доставляемых туда жертв. Мы ею

займемся позже, никуда она не денется».

«Но ведь это все равно что кинжал, торчащий в сердце! Его надо срочно вытаскивать, лишить ФАГа союзников…»

«Кинжал — это очень образно и красиво, девочка, но всему свое время, — вмешался вдруг в разговор смуглолицый седой старик, глянул в их сторону. — Это вы Ставр Панкратов?»

Ставр наклонил голову, искоса глянул на отца.

«Зайдите ко мне через полчаса». — Старик стремительно, совсем не по-стариковски, вышел из зала.

«Кто это?» — спросила Видана.

«Отец Тота Мудрого, — ответил Прохор Панкратов, — глобалист-статистик Пайол Тот».

«Почему я должен его слушаться?» — осведомился Ставр.

«Зайди, поговори, — пожал плечами Герцог. — Может, что новое узнаешь. Вы пока отдохните, ребята, а мы тут прикинем кое-что, Через пару часов встретимся».

Ставр спокойно поднялся, предложил руку Видане:

«Пошли погуляем по местным буеракам».

Видане очень не хотелось уходить, но, подавив разочарование, она с великолепной грацией подала Панкратову руку, и они вышли из зала.

«Хорошая пара», — сказал Герцог рассеянно.

«Кошка с собакой, — так же рассеянно ответил Прохор, знавший историю отношений сына с внучкой Железовского. — А ну как она права?»

«Насчет нагуаля в Солнце?»

«Мы этот вариант не учитывали».

«Даже если его там нет, надо срочно объявить, что он есть. Это даст нам возможность спокойно искать базу эмиссара».

«Конгениально!»

Меркурий — Солнце — Земля

Голос Пустоты пробормотал что-то о «черных снегах, соединяющих небо и землю Вселенной», и умолк.

«Он заболел, — грустно сказала Видана. — Неужели это правда, что из-за паутины нагуалей сигнал по „нервам“ Вселенной передается с искажениями?»

Ставр промолчал, хотя сам подумал о Голосе с жалостью и сожалением, как о сошедшем с ума человеке. Поднялся на небольшой слоистый холм, откуда было удобно обозревать окрестности базы. Видана, которую так и подмывало спросить, о чем он говорил с Пайолом Тотом, отцом Яна Мудрого, прошла чуть дальше, до скопления ноздреватых зелено-бурых глыб, остановилась у длинного, идеально полукруглого и гладкого желоба.

«Смотри, что это? Похоже, кто-то бурил почву».

Ставр оглянулся. Девушка разглядывала аккуратную гладкую воронку в виде конуса, разрезавшую желоб. Казалось, воронка эта, как и желоб, — творение

рук человека, настолько она была геометрически совершенна.

«Димпл-кратер. Когда метеорит сюда свалился, от сотрясения обрушился весь свод лавовой трубы, оттого желоб получился таким ровным».

Видана прикусила губу, перепрыгнула кратер и удалилась по коростообразным наростам почвы метров на сто.

Как и на Ставре, на ней был «бумеранг», открывавший голову и руки, так что казалось, гуляли они по земному парку в обыкновенных униках.

Край Солнца с отчетливо видимыми крыльями протуберанцев освещал вершины близкой горной гряды, превращая их в прозрачно-рубиновые силуэты, и даже здесь, за линией терминатора, свет Солнца был так ярок, что ложился на костюмы, лица, ладони жидкой пленкой огня. Если бы не инк «бумеранга», регулирующий яркость поступающего к глазам света, на Солнце невозможно было бы смотреть.

Ставр понимал, что Видана жаждет узнать о разговоре с Пайолом Тотом, однако пересказать его не мог.

Обстоятельной беседы не получилось. Отец Яна Тота был лаконичен и скор на выводы, так что вся их встреча длилась всего три-четыре минуты. Панкратов не успел даже рассмотреть спартанскую обстановку жилища глобалиста.

«Вы кое-что сделали, мастер, — начал Тот, довольно бесцеремонно разглядывая фигуру Ставра. При этом он пытался заглянуть в его мысленную сферу, но Панкратов тихо „свернулся в клубок“. — Но пора от мелких дел переходить к крупным, предназначенным только для вас».

«Кем предназначенным?»

«Судьбой. — Пайол Тот остался невозмутим. — Судьба эрмов отлична от судеб других паранормов, вы должны это чувствовать. Где-то я слышал рассуждения насчет интраморфов о том, что якобы они — будущее человечества, люди, живущие в космосе более свободно и мощно. Так вот — это ошибка! Появление интраморфов — реакция социума на внешние раздражители, помогающая человечеству выжить. В каком-то смысле мы, паранормы, действительно более совершенны, чем нормалы, но не более того. Мы — не вершина человечества, как утверждал в свое время архонт Всевеча. И уж тем более эрмы — не будущее интраморфов. Эрмы — воины, предусмотренные Универсумом, чтобы человечество выжило в условиях жестко регламентированных Игр. Или Войн, если будет угодно. Понимаете?»

«Понимаю», — угрюмо ответил Ставр.

«Это я в продолжение мысли о судьбе. Теперь о ваших конкретных целях».

«Я привык получать задания от непосредственного начальства».

«Мальгрив подчиняется Совету-2, а я — агемон Совета».

«И все же, прошу прощения, хотел бы услышать на этот счет мнение Джордана».

Пайол Тот некоторое время разглядывал каменное лицо Панкратова, и тот на мгновение почувствовал невероятную силу этого человека. Его друзьям можно было позавидовать.