Реликт (том 2)
Шрифт:
Видана создала слоган, соответствующий словам «э-э» и «м-м-м», покраснела, рассердилась и нашлась:
«Пауль, не хотите ли вы сказать, что всю операцию по розыску Левашова разработали вы, а не этот тип?» — Она небрежно кивнула в сторону Ставра.
Присутствующие оживились. Железовский неодобрительно покачал головой, а Герцог улыбнулся:
«Мы разрабатывали ее вместе».
«А ваш намек на „контр-2“? Учтите, я хорошо знаю, что это за организация и как она работает. С какой стати она стала прикрывать наши игры?»
«У нас с Панкратовым один начальник в „контр-2“-Джордан Мальгрив. — Бывший комиссар ОБ глянул на Велизара. — Петр, теперь, наверное, можно посвятить их в наши дела, тем более что благословение Мальгрива я получил».
Велизар покачал головой.
«Похоже, никого в этой компании вы своим заявлением не удивили».
«Это уж точно, — подтвердил Железовский. — О существовании „контр-2“ знает даже Забава. И не стоит удивляться, извиняться, бить себя в грудь, что иначе было нельзя и что цель — выживание цивилизации — стоит тех мер по охране тайны, которые применили вы. Да, стоит! А теперь давайте о деле. Синклит по-прежнему предпочитает действовать самостоятельно, хотя кое-какие задачи мы должны ставить вместе и координировать их выполнение».
«Спасибо, Аристарх. — Велизар передал слоган рукопожатия — сожаления — вины — твердой воли — понимания — дружеского преклонения — необъятных просторов — шелеста волн — грозовых раскатов — птичьих криков — запахов луга и озона; эта мыслеформа была понятна всем. — Что вы хотите предложить „контр-2“? Кстати, я ведь тоже сотрудник этой организации. Или, если хотите, советник».
«Я знаю, — ухмыльнулся Железовский. — Петр Пинегин. Мы ведь тоже не простачки. — Посерьезнел. — Предлагаю, пока не поздно, ликвидировать помощников эмиссара ФАГа: Алсаддана, Шан-Эшталлана, Шкурина, Леонида Сяопина и Еранцева. А когда отыщем базу эмиссара, Демиурга, то и его тоже. Я разработал план, однако его надо согласовать с руководством „контр-2“, чтобы не получилось накладок».
В бункере установилась тишина. Потом Герцог весело посмотрел на Велизара:
«Вы были правы, Петр. Наши старики во многом могут дать фору молодым. — Пауль повернулся к Аристарху. — Но мне в связи с этим вспоминается одно место в романе Вальтера Скотта „Квентин Дорвард“: „Если мы вздумаем силой проложить себе дорогу, эти молодцы порядком намнут нам бока, потому что война — их ремесло, а мы деремся только по праздникам“».
Видана фыркнула. Из соседнего помещения прилетел слоган-улыбка Левашова. Но Железовский остался серьезен.
«Среди нас тоже есть молодцы, чье ремесло — война. В чем конкретно вы сомневаетесь?»
«Извините, Аристарх, я не хотел вас обидеть. Но сейчас нет смысла ликвидировать помощников эмиссара, он тут же отыщет новых, и мы не будем знать — кого именно. Этих-то мы знаем и контролируем каждый их шаг. Вот когда отыщется база эмиссара, тогда и возьмем на вооружение ваш план».
Железовский хотел что-то сказать, но вмешался Велизар:
«Не надо возражать, адепт кулака, Пауль прав. Дай ему в помощь Забаву, пусть поработает с аналитиками, необходимо сделать эфанализ уровней вмешательства ФАГа».
«Что, в „контр-2“ нет сильных эфаналитиков?»
«Такого класса — нет. А что, ты боишься, Забава не справится?»
«По-моему, уровни вмешательства ФАГа известны: макромир — войны, скопления галактик, звездные системы, мегамир — социум Систем, в том числе наш, человеческий и микромир — вакуум, константы взаимодействий, то есть уровень физических законов. Не так?»
«Нужен расчет последствий, причем не только дальнейшего вмешательства, но и наших ответных действий. Очень скоро мы перейдем в атаку на уровне социума, наше отступление было временным, и потребуется координация всех сил и связей. Но прежде надо попытаться отыскать „серых призраков“. Я очень надеюсь, что Грехов знает, где они теперь».
«Почему же он до сих пор не вошел в контакт с нами? — проворчал Железовский, — Что за проблемы решает в одиночку, изредка делая барские жесты? Согласен помочь — помогай, не хочешь — обойдемся без тебя. Я таких вещей не понимаю».
«И не надо, — покосился на него Велизар. — Видно, стареешь, патриарх. А ведь когда-то тебе дали кличку „роденовский мыслитель“. Габриэль помогает больше, чем тебе известно. К тому же ты знаешь его не понаслышке, мог бы и не трогать. — Глава Всевеча встал. — Все, у меня нет времени, решайте свои задачи без меня. Пауль, дай им проводку по нашей основной сети связи „спрут-2“, пусть включаются. И мой вам совет, Ставр: поговорите с дедом, а лучше с бабушкой Настей, она расскажет вам о своем отце, Андрее Демидове. Это представляет интерес».
Он ушел. Попрощался с Левашовым. Тихо «вздохнуло» и «выдохнуло» метро.
«Старики потому так любят давать хорошие советы, — сказал, белозубо улыбаясь, Герцог, — что уже не способны подавать дурные примеры» [92] .
«Что он имел в виду, упоминая Демидова?» — спросила Видана.
«Андрей Демидов погиб, — сказал Железовский нехотя, — во время одного эксперимента… Что-то Петр темнит…»
«Я выясню, — сказал Ставр. — Но мне тоже пора идти».
«Нам по пути», — кивнул Герцог.
92
Ф. Ларошфуко.
«А я? — Вопрос получился жалобным, детским, и Видана раздраженно топнула ногой. — Черта с два вам удастся отделаться от меня, эрмы! Тем более что я теперь свободна в выборе занятий. И я знаю, куда вы идете — на Меркурий. Не так ли, джентльмены?»
«Придется взять ее с собой», — хладнокровно произнес Ставр.
Герцог засмеялся и вышел. Он вообще был веселым человеком, хорошо чувствовал собеседника и понимал юмор.
Меркурий, оставаясь планетой вулканов, резких температурных контрастов, огненных озер и ледяной коросты, планетой дымов и пыльных свищей, с жиденькой атмосферой и силой тяжести, в четыре с лишним раза меньше земной, давно был освоен людьми и представлял собой один металлодобывающий и энергетический комплекс. Земляне здесь не жили, как на других планетах Системы, а прилетали работать, изучать природные особенности, недра планеты и близкое Солнце, чье присутствие ощущалось во всем и везде, даже на больших глубинах или под защитными колпаками. Изредка Меркурий посещали экскурсии или одиночные любители экзотики, созерцатели странных слоистых ландшафтов, а также кипящего светила с его протуберанцами, пятнами и тысячекилометровыми факелами.
Ставр, Герцог и Видана прибыли на Меркурий сложным путем — системой метро на один из энергоконцентраторов, плавающих над планетой, а оттуда на грузовом галеоне — в район терминатора, где «контр-2» имел свою базу, не контролируемую ФАГом. Поэтому у них было время полюбоваться на дневную и ночную стороны Меркурия, а также на Солнце, грандиозная масса которого воспринималась не шаром, а стеной расплавленного металла, изъязвленного порами и фонтанами, готовыми, казалось, вот-вот пролиться на планетную твердь под ними. Впрочем, дневную сторону Меркурия едва ли можно было назвать твердью, она представляла собой гигантское дымящееся «болото» с кочками и островами ажурных губчато-мшистых конструкций из тугоплавких пород, чистых металлов — цинка, марганца, железа, их окислов и сернистых соединений, а также горных хребтов из тугоплавких магнезитов, красивейших плато с причудливыми скалами и необычных «эоловых городов», формы которых не поддавались описанию. «Болота» были заполнены расплавленным оловом, свинцом и ртутью, запасы которых на Меркурии удовлетворяли потребности человечества на всю отпущенную ему Вселенной жизнь.