Реликт (том 2)
Шрифт:
Их четверка, наверное, тоже выглядела со стороны экзотично и жутковато: лица и руки у всех светились в темноте, хотя и по-разному, сказывалось колоссальное нервное напряжение, а спектр свечения указывал на диапазон энергетических возможностей; самым большим он был у Грехова, лицо которого отливало прозрачной зеленью, как подсвеченная изнутри хрустальная маска. Двигался проконсул так быстро, что, фигура казалась жидкой, плывущей, смазанной от скорости.
В тот момент, когда они определили, что за стеной находятся еще пустоты, похожие на пещеру с оборудованием метро, и приготовились идти дальше, выяснив, что фигура в углу — мертвый чужанин в «скафандре», К-мигранты начали гипноатаку.
Ратибора
Состояние первое: он стоит на голой каменистой площадке, за росший серебристой шерстью, как и трое соплеменников рядом. Сзади — дымящиеся черно-красные скалы, хаос теней, впереди — груды камней, поросшие красным, с фиолетовым отливом, лишайником. Вокруг — высокие, изрезанные трещинами, горные склоны, похоже, действие происходит в кратере вулкана. А напротив замерших с дубинами в руках-лапах людей (предлюдей, их праотцов?) — цепь странных существ, полумедведей-полуящеров: могучие головы, напоминающие крокодильи и медвежьи одновременно, с высоким лбом, в ромбовидной броне, неуклюжие на вид тела с выпуклыми чешуйками грязно-зеленого цвета вместо волосяного покрова, мощные задние лапы и у каждого по четыре передних лапы, держащие камни, дубины и острые шипы какого-то растения. Одиннадцать монстров против четырех полуобезьян.
Цепь бросилась вперед, и четверо встретили ее, как надо: треск столкнувшихся дубин, жалобный вскрик, удары, мелькание лап, камней, бронированных тел. Ратибор отбил несколько выпадов четырехрукого урода, защищая тылы основного отряда, увернулся от брошенного обломка, ударил сам…
Волна нападавших накатилась и откатилась, у многих из них были выбиты камни и дубины, у троих разбиты лбы и вывихнуты лапы. У соплеменников Ратибора — только царапины. Свет погас и вспыхнул вновь…
Состояние второе: тот же пейзаж, но скалы ниже, под ногами не скальная твердь, а крупный оранжевый песок. Цепь напротив та же, но тела существ закутаны в пушистые «безрукавки», а в лапах — копья и странные гибкие хлысты, расширяющиеся на концах. Напарники Ратибора тоже претерпели изменения: они стали выше, стройнее, гибче: торсы плотно обтянуты шкурами каких-то животных; в руках длинные, заостренные с двух концов шесты — не копья, но и не палки, а также овальные щиты из черепашьих панцирей. Кто из них кто — узнать было невозможно, все трое были бойцами, и от всех троих исходила спокойная мрачная уверенность, сила и угроза. Ратибор надеялся, что он выглядит так же.
Новая атака, молчаливая, яростная, ожесточенная. Уворачиваться от ударов, сыплющихся со всех сторон, стало трудней, приходилось полагаться на инстинкты и реакцию, и бить, отражать выпады, снова бить в полную силу…
Цепь нападающих откатилась. Двое из них остались лежать недвижимо, остальные выглядели так, будто их драли дикие коты. Вспышка, темнота, тяжесть в голове, свет…
Состояние третье.
Пейзаж почти неузнаваем: в стенах кратера, ставших совсем низкими, появились бреши, открывшие вид на холмы и равнины. Сзади людей невысокие постройки из белого камня, впереди — заросли черно-синего леса, а напротив — одиннадцать знакомых многоруких ящероподобных химер в блистающих металлом «комбинезонах», держащих в лапах узкие металлические полоски — «шпаги» и странные устройства, похожие на самострелы (они оказались метательными орудиями, стреляющими острыми пластинками в форме полумесяца).
Люди одеты в кольчуги и шлемы с шишаками, в руках — мечи и длинные, закрывающие чуть ли не всю фигуру, металлические щиты.
Схватка, лязг мечей, звонкие «дзжж» — метателей пластинок клекот.
Состояние четвертое.
Кратер вулкана окончательно исчез, на месте его стен торчат клыкообразные останцы, оплетенные не то паутиной, не то плющом ядовито-желтого цвета. Вокруг — немыслимый растительный ад, ни одной узнаваемой формы! Языки алые, оранжевые, багровые; ленты прямые, свернутые спиралью, узкие, широкие; шипастые бочки, кривые столбы, громадные, перепончатые листья, похожие на слоновьи уши или на крылья летучих мышей; мохнатые диски на тонких усах… Не понять, деревья это, кустарник или цветы. Лес! За ним — сверкающие льдом геометрические утесы: формы переходят одна в другую, ни одного здания, подчиняющегося законам одной какой-то геометрической фигуры — куба, пирамиды, шара или призмы.
Перед цепью людей, одетых в пятнистые комбинезоны, экипированных по законам военной технологии конца двадцатого века (бронежилеты, шлемы, автоматы, рации), стояла цепь из десяти металлических уродов: членистые тела, на лапах — наползающие друг на друга кольца, из яйцеобразных шлемов торчат узкие рыла ящеров, на шлемах — устройства, похожие на громадные объективы фотоаппаратов или телекамер. Мгновение тишины — и новая атака!
Из «объективов» ударили тонкие световые шпаги, впились в те места, где только что стояли земляне, — все четверо применили прием под названием «танец мангуста», не ожидая, пока противник сожжет их лазерами.
Ратибору снова пришлось подчищать тылы впереди идущей тройки, поэтому ему удалось выстрелить всего трижды, но выстрелы не пропали даром: двое из химер, пытавшихся зайти сзади, сунулись рылами в песок, судорожно дергая конечностями. Боль, багровая вспышка, мрак, серая пелена; медленно проступили сквозь туман очертания пещеры, исчезли…
Состояние пятое.
Они стоят с «универсалами» в руках на гладком дне буро-красной каменной ложбины, одетые в обычные кокосы. Пейзаж вокруг мрачен и неприятен: природа выжжена дотла, песок, редкие невысокие скалы и камни оплавлены, равнина изборождена трещинами и глубокими воронками, из которых поднимаются столбы синеватого дыма.
Монстров осталось шестеро, они почти не претерпели изменений, разве что головы их прячутся в сложных устройствах из спиралей, пластин, прозрачных линз и решеток. В каждой лапе — по такому же «универсалу», что и у людей: десять пистолетов и два лазера против четырех…
Схватка длилась доли секунды. Вспыхнули прозрачно-искристые факелы разрядов, взметнулись черные султаны взрывов, свистнули искорки оплавленной почвы, а когда поднятая пыль и дым опали, перед людьми не было никого. Досталось и им, все четверо были ранены, хотя и пытались уйти от выстрелов, но, главное, они были живы!..
Свет перед глазами Ратибора померк, и окончательно он пришел в себя в знакомой пещере, перед дрогнувшей стенкой К-мигрантов. В голове шумело, пищало, бухало, словно сердце оторвалось и переместилось под черепную коробку, тело стало рыхлым и, казалось, представляло собой сплошную рану. Потребовалось невероятное усилие воли, чтобы переключить внимание с болевых ощущений на внешнее действие.
Однако хозяева базы, потерпевшие первое поражение, сдаваться не желали и, пока Берестов приходил в себя, применили новый прием: Ратибору показалось, что на него рухнул потолок! На ногах он тем не менее устоял, но не сразу сообразил, что тяжесть, гнувшая его к полу, не иллюзия, внушенная новым пси-ударом, а создана искусственно или является естественным условием здешних мест.