Реликт
Шрифт:
— Чёрт знает что, Пендергаст, очевидно, где-то в подвале. По крайней мере был там. Час назад выходил на связь. Связываться с ним без разрешения они отказываются.
— В подвале? Где именно? — спросила Марго.
— Говорят, в двадцать девятой зоне. Почему он там или был там, говорить не хотят. Наверное, сами не знают. Двадцать девятая зона велика. — Фрок глянул Марго в лицо. — Едем?
— Куда?
— В подвал, разумеется, — пожал плечами учёный.
— Стоит ли? — засомневалась Марго. — Может, получим необходимое разрешение, чтобы
Фрок раздражённо передвинулся в кресле.
— Мы даже не знаем, кто может дать такое разрешение. — Он пристально поглядел на Марго, чувствуя её нерешительность. — Думаю, моя дорогая, вам не стоит беспокоиться, что это существо нападёт на нас. Если я прав, его привлечёт скопление людей на выставке. Мы обязаны сделать всё возможное, дабы предотвратить катастрофу: мы так решили, когда сделали это открытие.
Марго всё-таки колебалась. Фроку легко делать такие заявления. Он не был один в темноте на выставке. Не слышал осторожных шагов. Не мчался слепо в непроглядную тьму…
Она глубоко вздохнула.
— Вы, разумеется, правы. Поехали. Поскольку двадцать девятая зона находится в пределах второй секции. Марго и Фроку дважды пришлось предъявлять удостоверения по пути к нужному лифту. Очевидно, на тот вечер запрещение сотрудникам свободно передвигаться по музею отменили, охранники и полицейские были озабочены задержанием подозреваемого или лиц, не имеющих законных оснований находиться там.
— Пендергаст! — прокричал учёный, когда Марго вывезла коляску из лифта в тёмный коридор подвала. — Это доктор Фрок! Слышите меня?
Ответило ему только эхо.
Марго кое-что было известно об истории двадцать девятой зоны. Когда электростанция музея находилась рядом, там располагались паровые трубы, туннели снабжения и комнатки, которыми пользовались рабочие. Когда музей в двадцатых годах подключился к более современной электростанции, старые коммуникации перенесли. Заброшенные клетушки использовались теперь под склады.
Марго везла Фрока по низким коридорам. Фрок то и дело стучал в какую-нибудь дверь или звал Пендергаста. Ответом на все его вопли была тишина.
— Ничего у нас не получится, — признал Фрок, когда Марго остановилась перевести дух. Седые волосы его растрепались, смокинг измялся.
Марго тревожно огляделась. Она представляла, где они находятся: неподалёку, в дальнем конце запутанных переходов, стояла старая электростанция: теперь в тёмном подземном пантеоне хранилась музейная коллекция китовых костей. Несмотря на предсказания Фрока о поведении зверя, крики учёного пробуждали в ней страх.
— Это может занять несколько часов, — сказал Фрок. — Возможно, Пендергаста здесь уже нет. Возможно, и не было. — Глубоко вздохнул. — Он был единственной нашей надеждой.
— Может, шум и суматоха испугали это существо, и теперь оно где-то прячется. — Марго изо всех сил старалась быть оптимисткой.
Фрок опустил голову на руки.
— Вряд ли. Зверь должен руководствоваться запахом. Пусть
Фрок распрямился, глаза его снова вспыхнули решительностью.
— Пендергаст! — крикнул он. — Где вы?
Уотерс, напрягшись всем телом, прислушивался. Сердце колотилось, дышать, казалось, было нечем.
Он уже не раз бывал в опасных переделках, в него стреляли, ранили ножом, даже как-то плеснули кислотой. Но при этом он всегда оставался спокойным, почти бесстрастным. А тут какой-то лёгкий стук, и я запаниковал. Охранник расстегнул воротник рубашки. Воздух в этой треклятой комнате спёртый. Заставил себя дышать медленно и глубоко. Вызову-ка Гарсию. Проверим вместе. И ничего не обнаружим.
Уотерс заметил, что ритм шарканья ног над головой изменился. Вместо мягкого шелеста слышался непрерывный топот. Он прислушался, и ему показалось, что сверху едва слышно доносятся вопли. Его охватил ужас.
В энергоблоке снова послышался стук.
Господи, что-то стряслось.
Уотерс выхватил рацию.
— Гарсиа? Слушаешь? Прошу дублёра для проверки подозрительных шумов в энергоблоке.
И сглотнул. Ответа Гарсии не последовало. Убирая рацию в футляр. Уотерс увидел, что хмырь поднялся и направляется к двери энергоблока.
— Что вы делаете?
— Хочу посмотреть, что там за шум, — беспечно отозвался хмырь, открывая дверь. — Наверное, опять кондиционер барахлит.
И просунув руку внутрь, стал нащупывать выключатель.
— Постойте, — сказал Уотерс. — Не…
В рации его послышался треск разрядов. «Здесь паническое бегство! — Снова треск. — …все подразделения, приготовьтесь производить срочную эвакуацию! — Опять треск. — Не в силах сдерживать толпу, нужно подкрепление, срочно, срочно…».
Господи. Уотерс схватил рацию и стал нажимать кнопки. Все каналы были заняты. Наверху происходило что-то ужасное. Плохо дело.
Уотерс поднял взгляд. Хмыря не видно, дверь в энергоблок открыта, внутри темно. Почему до сих пор не включён свет? Не отрывая глаз от двери, осторожно снял с плеча ружьё, загнал патрон в патронник и пошёл вперёд. Неслышно подойдя к косяку, заглянул внутрь. Хоть глаз коли.
— Эй, — позвал он. — Вы там?
И входя в тёмное помещение, почувствовал, как во рту у него пересохло.
Слева послышался сильный стук. Уотерс машинально опустился на одно колено и три раза выстрелил, каждый выстрел сопровождался вспышкой и оглушительным грохотом.
Посыпался дождь искр, взметнулся оранжевый язык пламени, ненадолго осветив комнату. Хмырь стоял на коленях, подняв взгляд на Уотерса.
— Не стреляйте! — попросил он дрожащим голосом. — Пожалуйста, не стреляйте больше!