Реликтовая популяция. Книга 2
Шрифт:
Камрат неторопливо раскрыл свой мешок и извлёк из него увесистый пакет с брендой, положил перед собой.
Свим с опаской глянул на Ольдима. Какие ещё метаморфозы произойду с его лицом? Дурб выпятил вперёд остатки нижней губы и, поведя подбородком снизу вверх, причмокнул. Слов, похоже, у него не оказалось, чтобы как-то высказаться по поводу появления перед ним громадного куска бренды.
– Ну? – не выдержал Свим.
– Что, ну? – беззлобно огрызнулся Ольдим. – Спокойно подумать не дашь. Я от вас за день нахватался всякого сверх меры. И уже… Не поверите, но и такого ожидал. Конечно, не в таком диком количестве. Думая о вас, у меня не менее дикие мысли рождаются. Например, если вы вдруг сейчас посовещаетесь, а потом скажете о намерении улететь отсюда куда-нибудь, прихватив, естественно, меня с собой, то я, пожалуй, даже в такие ваши способности поверю.
– Не беспокойся, летать мы точно не умеем. Я думаю, – сказал Свим, – пора есть бренду и готовиться двигаться отсюда. Итак, Ольдим, показывай.
Ольдим вынул кинжал и вырезал из запасов Камрата кубик не больше капли воды.
– Примерно столько хватает на день. Имейте в виду, есть после купания, несмотря на проглоченную бренду, хочется зверски, И… Бренду не жуют, а глотают.
О бренде слышали все разумные, видели не более трети, а потребляли единицы.
Клоуда, Тринер и К”ньец пробовали её впервые.
Сперва, пока бренда создавала так называемую структуру Уаха, проглотившие её ничего не ощущали. Но вот на их лицах заиграл румянец, тепло разлилось по всем членам.
– Пора раздеваться, – объявил Ольдим. – После бренды холод переносится легче, зато одежда останется сухой и между нею и телом не заведется андрелла. А бренда ей способствует.
Говоря, Ольдим стал снимать с себя одежду, другие последовали его примеру.
– А я? – с испугом воскликнула Клоуда.
Свим озадаченно посмотрел на неё сверху вниз. Как он о ней позабыл? В такой ситуации (а кто её мог предвидеть?) Клоуда становилась помехой.
«Наверное, стоило её всё-таки оставить в подземном поселении на попечение Харана и Гелины», – мелькнула у Свима мысль, но она ничего не решала.
Статус женщины в Сампатании, как и во многих других бандеках, если она не принадлежала к многоимённым, был сложным. С одной стороны, она обладала равными правами с мужчинами, а с другой, – к женщинам предъявляли некоторые требования, нарушение которых считалось сверх безнравственным. Клоуда в одиночку никогда бы не смогла просто так путешествовать среди мужчин. Сейчас она в качестве ауны находилась в личном подчинении у Свима, и лишь он отвечал за её присутствие в команде и за её поведение в ней. Если бы между ними не было интимных отношений, то раздетой её не мог видеть никто.
Потому-то понятен был возглас Клоуды – она не могла воспользоваться предложением Ольдима.
Назревал непредвиденный конфликт. Ольдим тактично отвернулся, чтобы не мешать товарищу по организации и по обстоятельствам решать щекотливые задачки со своей женщиной.
В душе он не переставал осуждать Свима. Охотник, таскающий за собой женщину – что может быть нелепее? Но, порицая, он завидовал: охотник, у которого всегда рядом любимая женщина – в этом таился какой-то смысл непонятных пока что возможностей. Только каких? Ольдим искал и не находил. Но они были! Правда, не в таких эпизодах, возникших сейчас, но были.
– К сожалению, Кло… – мямлил Свим, совершенно пока не представляя, что предпринять.
– Но как я смогу? Ты не понимаешь. Я умру, если они меня… Лучше я… Это невозможно, Свим! Я не буду!
– Не надо раньше времени так переживать. Давай дождёмся темноты, Кло… Вода может прибить к нам бревно какое-нибудь… – безнадёжно тянул Свим, понимал всю бесперспективность уговоров. – И потом. Не обязательно снимать всё.
– Будто ты не знаешь, что на мне только то, что необходимо, и ничего лишнего. Я ничего снять не могу!
Свим знал. Он беспомощно потоптался и вздохнул.
– Что-нибудь придумаем… Вот! Ну да, – наконец, сообразил он. – Ты можешь переходить водные перешейки последней, когда все переберутся и отойдут от переправы дальше. Я тебя буду страховать. А что? Это выход. Мы их попросим, а?
Клоуда судорожно передохнула. Она понимала безвыходность своего положения и того, в которое попал Свим и вся команда. Уходить отсюда надо, а это возможно только пересекая водные участки между холмами. Если она не будет раздеваться, то ей уже через день-два вообще не придётся ни о чём думать: одежда, не выдержав концентрированной агрессивной среды, просто расползётся на ней клочьями и опадёт на землю, оставив её вообще без прикрытия. Другой одежды здесь не найти…
Можно, правда, после каждого перехода тщательно её просушивать и давать время на адаптацию, но, сколько это займёт времени, одному провидению известно. Сказал же Ольдим – всё лето…
– Ладно, – сказала она упавшим голосом. – Но, Свим, попроси их сам. Я не смогу.
– Да, милая, да. Я попрошу.
Усилия К”ньеца привести Тринера в норму сказались на активности связника, что-то ещё добавила бренда. Он встал и сделал несколько уверенных шагов взад-вперед по островку.
– Я чувствую себя так, будто на мне до того лежал громадный груз, ноги едва держали, а теперь его сняли. Видите, хожу. Но надолго ли меня хватит, К”ньюша?
– Пока будешь двигаться, – ответил К”ньец. – И потом, в воде тебе будет легче, чем на суше.
– А что, ты прав. Я вот что придумал, – Тринер подошёл к Свиму. – Я переплываю на тот островок и тяну за собой твою верёвку. Длины её хватит. Держась за неё, вы все легко переберётесь через перешеек, а?
Пока Свим соображал над предложением Тринера, чему мешал только что состоявшийся разговор с Клоудой, его опередил Ольдим.
– Хм, – многозначительно произнес он. – Ты можешь быть не только обузой в виде своеобразной вещи для переноски с места на место. Ты хорошо придумал. Так и поступим. А, Свим?.. Вот. И женщину ты свою сможешь привязать к верёвке, а потом просто перетащить её за собой. Пусть она идёт последней. Нам, как мне представляется, некогда будет любоваться её красотами. Да и там, где есть растительность, не много что увидишь. Хорошо я придумал?
Клоуда прижалась к Свиму и из-под его руки украдкой бросила взгляд на Ольдима, стараясь не замечать его обезображенного лица, хотя оно притягивало взгляд и заставляло помимо воли Клоуды замечать каждую искажённую черту страшной маски: жёлтые подтёки и перемычки, узловатые наросты, выжженные участки…
Сейчас она была благодарна ему. Что бы она там не наговорила Свиму о своих страхах раздевания перед командой, она всё время думала только об Ольдиме. Остальные не приводили её в ужас: К”ньец и торн вообще не занимали, малышу ещё не до женских прелестей. Тринер? Дня два-три он будет думать только о себе. Но Ольдим! Он, наверное, подслушал их разговор и предложил поступить именно так, как она договорилась со Свимом. И просить никого не надо будет.