Реликтовая популяция. Книга 2
Шрифт:
– Тебе виднее, – намекнул Свим.
Ольдим вскинул на него неровно посаженные глаза, в них сверкнул огонёк озлобления.
– Пошёл ты со своими предположениями…
Свим запоздало клял себя за злую шутку, вырвавшуюся у него. Он не хотел обижать человека, пережившего страшную травму – лицо Ольдима было оплавлено огнём.
– Извини, – глухо пробормотал он. – Я что-то не то… Извини!
– Не извиняйся, – отмахнулся Ольдим. – Не ты первый, не ты последний. Каждый встречный старается… Да нет, не насолить мне или поиздеваться, но старается угадать, что могло так меня разукрасить… Естественное, если подумать, стремление… Как-нибудь, может быть, я вам поведаю, как и что со мной было. А сейчас скажи, как ваша одежда отреагировала на купание?
– Нормально. Но мы окунулись ненадолго. На минт или чуть больше.
Клоуда опять засмеялась, уже открыто.
– Не больше, а меньше, – сказала она. – Потом мы все бежали так, что энергии для одежды хватило, чтобы вытряхнуть из себя не только новую, но и старую грязь.
– Да уж, бежали хорошо, – подтвердил Свим.
– Клоуда всех нac обогнала, – добавил Камрат, как всегда занятый своим оружием.
Ольдим повёл головой, выслушивая их.
– Любопытный способ очистки одежды. Надо запомнить… Но здесь, вы видите, не разбежишься. Можно будет макнуться раз, два, а потом от одежды могут одни лохмотья остаться, как после хорошего дождя…
– Помолчал бы о дожде, накликаешь ещё его, – Свим нервно осмотрелся. – За половодьем могут пойти тучи.
– Перестань, весной дождей не бывает, – Ольдим также обежал глазами небо.
– Сам знаю, но прошлой осенью их не было, вот и налетят сейчас.
– Ну что вы заговорили о дожде? – вмешалась Клоуда. – Я думаю, нам придётся переходить через перешейки между сушей в одежде, но потом обязательно жечь костры, чтобы её высушить и добавить ей способности самоочищения…
– Так мы всё лето будем идти по этим холмам. Но есть один способ, чтобы хотя бы не замёрзнуть и избавиться от некоторых неприятностей, несомых водой. Да, есть способ, но… – Ольдим осмотрел команду, словно только что увидел ее. – Но боюсь для этого нас слишком много. Я имел в виду вот что, – он полез в свой заплечный мешок, достал из него небольшой сверточек – в горсть взять – и осторожно развернул его. На ладони Ольдима появился маленький кубик серого вещества. – Знаете, что это такое?
– Бренда, – без особого интереса за всех ответил Камрат.
– Она, – разочарованно подтвердил Ольдим.
Ему, по-видимому, хотелось удивить своих нечаянных спутников, а они не удивились и даже с ходу не замедлили определить содержимое свёртка.
Свим уловил это разочарование и решил слегка сгладить его.
– Мы хорошо знаем, что это такое. Не удивляйся. Но причём тут бренда, холодная вода и отрава в ней?
Обманувшийся в своих ожиданиях, Ольдим на слова Свима оживился. Ему предоставлялась возможность сказать этим всезнайкам кое-что новенькое.
– Причём, и очень, – начал он почти назидательно. – Бренда, как самая экономичная еда, известна всем. Вот этого кусочка хватят нам всем дней на десять, если, конечно, после этого можно будет съесть нормальную еду…
– Это известно, ты прав.
– Но мне однажды сказали совсем иное. Оказывается, бренда когда-то была изобретена не для того, чтобы ею питаться.
– Ха, – не поверил Свим. – Скажи ещё, что мечи были изобретены, чтобы в дуварах подметать.
На лице Ольдима появилась ужасная гримаса, отчего один глаз его опустился почти на три пальца ниже другого. Клоуда сдавленно охнула и в смятении отвернулась, ей стало страшно и жалко Ольдима. Почему он не исправит своё лицо? Красавцем не будет, но выправить черты, сгладить шрамы и подтёки застывшей от плавления кожи и мышц лица мог бы. Зайди только в любой… А вдруг он зайти не может? Ах, какие глупости! Фундаренец и дурб мог бы для этого найти возможности!..
Ольдим, если и обратил внимание на отчаянную попытку Клоуды не смотреть на него, чтобы не выдавать вспышек отрицательных эмоций, то вида не подал, и голос его не дрогнул, когда он на реплику Свима наставительным тоном произнёс:
– Мечу кровь, сказал древний мудрец, a…
– …а человеку меч, – досказал Камрат. – Это Вудель сказал.
Реакция Ольдима была странной – теперь его лицо налилось ало-красной краской.
Клоуда опять вскрикнула и отгородилась ото всего мира, плотно прижав ладони к глазам, чтобы больше не видеть ужасных перемен на исковерканном лице Ольдима.
– Мутные звёзды! – прошептал Свим, его передёрнуло с головы до ног. Он потрепал себя за бородку и оглянулся на К”ньеца.
Тот застыл с полуоткрытым ртом. Зато Сестерций внимательно рассматривал Ольдима, его заинтересовало, как это он делает. Менять цвет лица могли многие его соплеменники. Сам он в этом не преуспел. Однако у человека подобное он видел впервые и теперь подумывал как-нибудь расспросить Ольдима, как он может управлять окраской своего лица,
Пока взрослые боролись со своими чувствами, Камрат с удивлением посматривал на них.
– Так бабка всегда говорила, – наконец сказал он, считая упоминание о бабке уместным, так как не думал, что любимая поговорка Калеи вызовет у его товарищей подобный шок.
– Фу на тебя, малыш! – передохнул Свим, видя, что лицо Ольдима приобретает привычный для него свинцово серый оттенок.
Несколько позже он обратился к дурбу:
– Извини, перебил тебя глупой шуткой. Так для чего была создана бренда?
Ольдим долго отмалчивался и поглядывал на Камрата.
– Как раз для нашего случая, – всё-таки ответил он Свиму. – Она даёт возможность войти в воду, не опасаясь потерять кожу и волосы.
– Не тяни, дальше!
– Так это всё. Надо съесть кусочек бренды, правда, раза в три больше, чем её принимают в качестве пищи, подождать с полпраузы и смело лезть в воду.
– Любопытно. А ты её на себе в таком качестве проверял?
– Проверял, и неоднократно. Меня однажды половодье захватило в районе Сопта. Двое суток был в потоке, самом первом, что несла Сурна. Сам понимаешь, сколько в ней было всякой дряни… Я всегда с собой ношу бренду… Но… нас многовато. За день нам не удастся выйти за пределы поймы, а у меня тут бренды всего ничего.
– Мне ваша бренда не нужна, – гордо заявил торн. – Создавая нас, торнов, Всемогущий Биоинженер предусмотрел всё. Людей он не наградил этим даром.
– Я тебя вообще не считал, – заметил Ольдим. – Ты искусственный, потому тебе вода нипочём.
Сестерций принял вызов. Он ещё выше вздёрнул голову и приготовился дать отповедь потомку Обезьяна, младшего и менее приспособленного к окружающей природе брата Акарака.
– Сестерций, молчи! – успел выкрикнуть Свим. – Не до того! А ты Сестерция не обижай, – сказал он Ольдиму. – Но если твои утверждения хотя бы наполовину оправдаются, мы сможем отсюда убраться подальше, а не сидеть, пока кто-нибудь нас здесь подберёт. Малыш, наступило то время, о котором я тебе говорил сразу после выхода из Керпоса. Помнишь? Доставай её.