Шрифт:
Глава 1
17 04 10 г
По вагонному окну били крупные капли дождя и дрожащими ручейками мчались по диагонали рамы. За стеклом иллюзия создавала видимость движения пейзажа. Зависшая небольшая туча поливала темным шлейфом выделяющиеся из низины крыши дачных домиков. Картинка резко изменилась. Замелькали столбы на фоне темно-зеленого хвойного леса. Оголившаяся от снега насыпь указывала на зимнюю жизнедеятельность пассажиров. Но снег еще белыми пятнами проскальзывал, притаившись под тенью еловых лап. Парень в военной форме оторвал свой взгляд от окна и, присаживаясь, достал сотовый телефон. Надежда, что вот-вот потеплеет и все оживет, подняла ему настроение. Он, в форме пограничника, увенчанный изумрудным беретом, под которым находилось лицо молодого прибалта, сидел напротив попутчика
– Вы тоже во что-то играете?
– Может быть. Вот играю, все не наиграюсь! А если серьезно, то помогаю своему ассистенту с диссертацией. В жизни бывает, приходится меняться местами. Конечно, мне его жаль. Сейчас его голова не дает ногам покоя. Да и мне весьма интересна тема этой диссертации.
– А у вас небольшой акцент! Вы отдыхать едете в Москву?
– А ты настоящий пограничник, и вопросы у тебя, как у опытного таможенника!
– Так и есть, я сержант Егор Викторов.
– О да!
Бородатый протянул руку воину.
– А я доктор Жичко Боковский, или просто “Док”, и еще “Бок”, так меня называет ассистент. Он говорит, что Жичко не солидно.
– Вы врач? – поинтересовался Егор.
– Что ты, нет! Я молекулярный физик. А ты, Егор, в Москву? Навсегда?
– Все! Дембель! И прощай, Дальний Восток!
– И как там служба? А то в прессе всякое пишут.
– Да так. Сидел в дозорах, служил кинологом и кавалеристом. Очень много служебного времени, проводил ухаживая за животными.
В это мгновение ноутбук перестал шуметь, экран погас.
– Вот напасть! Остался без работы, батарея выдохлась. Теперь придется бездельничать. Димон! Димон, ты что там, заблудился? Проходишь родное купе.
В просвете между полками появился мужчина лет тридцати. Глубоко посаженные карие глаза, крючковатый нос, небольшая козлиная бородка и черные пакли дрэд. Так формировалась его физиономия.
– Слушай! Где ты ходишь? Я что, гардеробщик? Стерегу аппаратуру, никуда не отойти, а время уже одиннадцатый час.
– Бок, да что там стеречь! Пятнадцать килограмм камертонов, которые я с трудом дотащил к составу.
– Ладно! Давай садись, поболтай с попутчиком. Егор, это мой ассистент – Дмитрий Сатаров. А я пойду узнаю, где здесь ноутбук можно зарядить.
– Ты что, Бок! Это тебе не Запад, здесь все на хрен поломано. Уж до ночлежки потерпи.
– Ну, хорошо, я пошел.
Ассистент проводил взглядом уходящего доктора и повернулся к военному.
– Как служилось, Егор? Водка и бабы рекой лились?
– Ты, наверное, шутишь? До ближайшего населенного пункта через тайгу десять километров.
– А сам ты москвич? – заинтересованно спросил Дима.
– Да, я в Филях живу.
– А! Там, где был штаб «Двадцать одного глаза».
– Ты про что? – недоуменно уставился на мужчину Егор.
– Про совет Кутузова с генералами.
– Дим, да ты в истории силен?!
– Да брось… – прикрыл слегка глаза Димон. Вот Док – да, а в астрофизике вообще гений. Зато я его в языках опережаю. Мне удается общаться не только с европейцами, но и с людьми, говорящими на тюркском и фарси. А Док их не понимает.
– Знаешь, Дим, а мне и родной язык в школе, так себе давался – расстроенно проговорил служивый, понурив голову.
– Конечно, грамматика – сложная наука, но главное общение и понимание – подбадривающе похлопывая по плечу служивого, заметил полиглот.
– И как ты этого нахватался?
– Я вырос под Калугой, а отец мой с Северного Кавказа. С детства я уже знал два языка. Потом учеба, по окончании физмата свалил в Польшу. Здесь наши дорожки с Доком и переплелись. Из Польши мы, уже вместе, поехали работать в Англию. Там года два экспериментировали: ну, всякие опыты, микроскопы, датчики. Затем нас заманили во Францию. Изначально все шло хорошо, но для результатов нужно время. А время – это деньги. Ни того и ни другого у нас не было. Тут Доку позвонил его знакомый. Он когда-то приезжал сюда, и они вместе слушали лекции в МГУ. Док уже успел попрактиковаться на синхрофазотронах. Короче, он нас-то и позвал, говорит, что у них по нацпрограмме строится проект Российской “Силиконовой долины”. Сейчас собирают ученых. Так мы сразу чемоданы железками набили и двинулись в дорогу.
– Это вы сейчас прямо из Франции двигаетесь? – присвистнул Егор.
– Прямо, когда на самолете! А он, видите ли, летать не любит. Пришлось нам на пароходах и поездах добираться.
– Так, так! Значит, я на самолетах не люблю летать? – заглядывая в купе, поинтересовался доктор. Вот ты, Димон, располагал собственным велосипедом?
– Конечно!
– И что он, ни разу не ломался?
– Естественно, ломался, – удивленный вопросом, накручивал бородку на палец ассистент.
– Эх, Димка! У велосипеда десятка два деталей, и он на твердой почве, а у самолета в тысячу раз больше. Так вот, я в жизни своей еще ничего существенного не сделал. Понимаешь? Так что давай лучше мы с тобой поищем карту Москвы. Вроде бы мы ее брали?!
– Бок! А что там с зарядкой? – спросил аспирант, открывая сумку с вещами.
– У проводницы спросил. Она говорит, занято телефонами. А там, в проходе, нереально стоять с ноутбуком. Да, кстати, я звонил Андрею. Он дал адрес, куда подъехать. Сейчас на карте посмотрим, как от вокзала туда добраться.
– Док? – воодушевленно спросил Егор с блеском в глазах.
– Да, Егор, ты что-то хотел?
– Просто мне интересно, что толкает людей к вашим профессиям?
– О! Вот для меня сначала было слово! Вернее, слова, прочитанные мною в детстве, в коротком фантастическом рассказе. Про мальчика, отец которого трудился микробиологом. Так вот, он во время обеда, у отца на работе, смотрел в электронный микроскоп и разлил на панель кофе. В общем, как всегда бывает в таких рассказах. Где-то и что-то коротнуло. И после замыкания одна из кнопок с нажатием увеличивала так, что мальчик увидел микрокосмос. Он нашел бесконечное количество планет, таких как Земля. И они все отличались только временем действия – на дни, месяцы, годы, эпохи. Он нашел там собственную жизнь и принялся наблюдать за собой. У того героя из рассказа в микроскопе на какие-то дни время опережало. Мальчик стал учитывать свои будущие ошибки. Таким образом, он смог предсказывать будущее. Да, это детская, наивная фантастика, которую я перерос. Нельзя из космоса взглянуть сквозь облака, тем более под крыши домов. Но все равно рассказ дал мне цель и мечту заглянуть далеко вглубь микромира. Вот так, Егор! Дима, не ищи, я вроде вижу карту. Она зацепилась за усилитель. Все – вытащив, Бок развернул ее. Его палец забегал по схеме в поисках адреса, который дал им Андрей.
– Карта искажена! – с хмурым взглядом сообщил дембель.
– Егор с чего ты это взял? – удивился Димон.
– Вот видишь, она сжата и угловата, как квадрат. Когда-то в детстве мне пришлось покрутиться вокруг этой карты. Я увидел по телеку шоу, где мужик на карте Москвы, по улицам, нарисовал герб нашей столицы. Герб показался мне похожим на какое-то клеймо. Достав свою схему, я долго искал что-то похожее, но безрезультатно. Через годы мне попалась старая карта, еще от олимпиады. Я даже забыл про тот рисунок. Но, как только открыл её, то из одного северного квартала вырисовывалась голова. Опустив взгляд ниже, обнаружил всего всадника. Долго я ее рассматривал. Чем дольше смотрел, тем больше удивлялся. Там кроме лошади и гидры находились такие мелочи, как стремена и даже каблуки на сапогах. Но больше меня озадачил пруд на левом плече всадника, где-то в районе Медведково. Что он может означать на рисунке, может, рану? Нет, возникла у меня версия о детали к доспехам. Взял я журнал с рисунками средневековых рыцарей. Там рыцари прикрывались щитами разных размеров. Даже имелись такие маленькие, которые только прикрывали левое плечо. На щитах красовались гербы их замков. Я не рыцарь, но у меня также есть щит. Это шеврон с гербом пограничных войск. Вот смотрите! – Егор развернул левое плечо и показал Димону.