Ремесленники. Дорога в длинный день. Не говори, что любишь (сборник)
Шрифт:
— Откуда знать, что ты подумаешь.
— Вот. Спрашиваю Сеню: куда собрался? Сказал, как не сказать, когда девчонка спрашивает. Мальчишке мог не сказать. Во сколько, спрашиваю? Назвал. Откуда? С 5-го километра. И вот я здесь. — Танька победно взглянула на насупленного Веньку. — Не возьмете, так и одна уеду. Последние слова Танька сказала с вызовом, хотя нисколько не поверила, что ее не возьмут.
— Ты погляди, людей кишмя кишит. Как сядешь?
— А вы-то как?
— А мы на крыше…
— Ой, здорово! — обрадовалась
— Ну, Сеня, — уже остывая, пригрозил Венька. — Попомню тебе…
— А чего помнить, — рассудительно заметил Сеня. — Я же не звал ее с собой, просто сказал, что мы едем. А остальное — ее дело.
— Ни в чем тебе нельзя довериться… Пошли в самый перед. Всегда, как поезд подходит, бегут назад, все кажется, что остановится раньше. Может, удастся вскарабкаться. Кто первый ворвется, затаскивайте Таньку. На меня не смотрите, всяко уеду.
Сейчас, когда поезда еще не было, пригляделись: в толпе были не только грибники, многие женщины были с сумками и бидонами, видимо, деревенские жители, приезжали на базар. Все напряженно ждали.
Но вот люди зашевелились, из-за поворота показался паровоз, а за ним цепочка зеленых вагонов. Дым от паровоза стлался по верхушкам тополей.
Венька подтолкнул Таньку поближе к путям, чтобы не осталась сзади, не прозевала, когда надо будет броситься к вагону.
— Корзинку вскинешь над головой, а то раздавят, — поучал он. — Или нет, дай сюда, я сам…
Венька правильно угадал: слабонервным показалось, что вагоны не дойдут до них, бросились назад, а поезд, хоть и медленно, продолжал идти, у головных вагонов стало попросторнее.
— Хватайся, Сеня, за поручни, прямо через головы, — шепнул Венька, а сам уж готов было поднять Таньку, толкал ее к двери.
Сеня призыву внял и, как только поручни тамбура поравнялись с ним, вытянул длинные руки над головами, уцепился.
— Держись, Сеня!
Сене чего держаться! Скакнул на ступеньки и влетел в вагон. Венька кинул ему корзинки, нажал на Таньку, проталкиваясь к входу. И Алеша словно прилип к ним. Добрались наконец до ступенек, а там уж только ногами переступай. Задние занесут в вагон. Уф, поехали!
В лесу столкнулись еще с одной неожиданностью. Венька знал эти места и, как только сошли с поезда, уверенно повел их через болотинку по шатким наброшенным доскам. Потом вышли на песчаную дорогу. Лес был справа, у самой дороги, но Венька не останавливался — травы в лесу много. Миновали стороной небольшую деревню и только тогда увидели впереди чистый березняк. Было безветренно, солнышко еще стояло высоко — березы золотились теплым светом. Еще не дошли до первых деревьев, наткнулись на грибы. Толстые черноголовые подберезовики росли на поляне, прямо в траве. У помалкивавшей до этого Таньки прорезался голос, прежде чем сорвать гриб, вставала на
— Ах, какой славненький! Мальчишки, вы только взгляните. Срывать жалко.
— Проахаешь, — неодобрительно заметил Венька. — С пустой корзиной поедешь.
— Нет, ты, Венечка, погляди…
Исползали всю поляну вдоль и поперек, повеселели: так пойдет дело — без грибов не останутся.
А потом углубились в лес. Сеня всего-то отошел чуть в сторону и уже начал аукаться. Хоть он еще был виден в своей темной фуфайке среди белых стволов деревьев, ему ответили. Неожиданно Сеня заторопился, стал удаляться.
— Сеня, куда?
— К вам, — ответил Сеня и широким шагом продолжал бежать от них.
— Сеня-я!
— Ау! — уже издалека донеслось в ответ.
— С ума сошел, что ли? — растерялся Венька. — Лешка, не уходите с этого места. Попробую догнать.
Венька помчался вдогонку за Сеней, голос которого не замолкал, но продолжал удаляться, становился глуше. Догоняя, Венька недобрым словом помянул длинные Сенины ноги. Когда он наконец увидел Сеню, мелькавшего среди деревьев, облегченно крикнул. К его удивлению, Сеня вприскочку снова стал от него удаляться. Происходило что-то непонятное.
И тогда Венька решил бежать в обход. С Сениными ногами трудно спорить, и он изрядно попотел, пока не увидел несущегося ему навстречу перепуганного грибника. Венька и сам был перепуган не меньше.
И Сеня его увидел.
— Чего убегаете? — с обидой выговорил он Веньке. — Если бы я не первый раз здесь. Еле нагнал.
А Венька с тревогой вглядывался в его лицо — сейчас Сеня казался нормальным человеком, стоял обиженный, утирая потное лицо рукавом фуфайки.
— Поиграть хотели, — продолжал он. — Только больно уж игра-то ваша злая.
— Скажи, — наконец решился заговорить Венька: ему все еще казалось, что стоит открыть рот — и Сеня опять сиганет от него. — Скажи, ты вообще-то в лесу бывал?
— Конечно, бывал. Не часто хоть, но бывал.
— Чего же ты от нашего крика в сторону несешься? У тебя с ушами все в порядке?
— Кто их знает, — беззаботно ответил Сеня. — Отойди в сторонку, шепни что-нибудь — узнаешь, в каком они порядке.
Венька опасливо покосился на него, подумал: «Нет уж, без проверки обойдемся, не то опять припустишься вскачь».
— Не совсем, видно, в порядке, — сказал он. — Мы кричим, а тебе слышится наш крик совсем с другой стороны.
Вернулись к Алеше и Таньке, те тоже уже беспокоились. Не распространяясь о непонятном поведении, Венька сказал Алеше:
— Ты старайся быть с краю, я с того, левого, пойду, Сеня и Танька пусть в середине. Поглядывать будем за ними. А ты, Сеня, если подумаешь, что заблудился, стой на одном месте и кричи.
— А чего это он? — спросил Алеша.
— Побегать ему, видишь ли, захотелось, ноги поразмять.