Ремесло древней Руси
Шрифт:
Третья серия вещей, литых русскими мастерами и также встречающихся и на Руси, и в степях, состоит из ряда змеевиков с изображением Федора Стратилата [1009] . Один из этих змеевиков оказался на берегах Волги (с. Балаково) [1010] .
Не привлекая пока других материалов, остановимся на указанных трех сериях, дающих крайне интересную и несколько неожиданную связь между русскими городами и степной областью. Для расшифровки этой связи необходимо обратить внимание на хронологию вещей и их географическое размещение вне Руси.
1009
Н.П. Лихачев. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики, вып. 1, Л., 1928, стр. 133–134, рис. 65.
1010
Акад. А.С. Орлов. Библиография русских надписей, М.-Л., 1936, стр. 59. — Рисунок опубликован в кн.: И.И. Толстой и Н.П. Кондаков. Русские древности в памятниках искусства, вып. V, СПб., 1897, рис. 223 на стр. 163.
Иконка-квадрифолий
Кресты-складни с обратной надписью дважды встречены в раскопках М.К. Каргера в Киеве. Один раз такой крест был найден в землянке ювелира близ Михайловского монастыря. Землянка была разрушена во время гибели Киева при взятии его войсками Батыя. Обстоятельства находки второго креста еще более интересны — он обнаружен в тайнике под Десятинной церковью, являвшейся последним оплотом киевлян во время той же осады. Тайник представлял собой начало подземного хода, через который пытались спастись несколько человек, засыпанных обвалом церкви. На одном из них был крест с обратной надписью: «Святая богородица, помогай!» [1012]
1011
Н.П. Лихачев. Ук. соч., стр. 134.
1012
Материалы музея Института археологии Академии Наук УССР. Подробности любезно сообщены исследователем землянок и тайника М.К. Каргером.
Через этот же тайник пытался спастись от татар ремесленник-ювелир, взявший с собой свое важнейшее орудие производства — тщательно вырезанные каменные литейные формы для серебряных колтов.
Таким образом, все привлеченные нами предметы датируются последними годами домонгольского времени. Можно смело сказать, что походы Батыя сыграли трагическую роль в судьбе владельцев этих крестов, змеевиков и иконок. Не менее интересны наблюдения и над географическим распределением этих вещей.
Оставив в стороне их естественное распределение в русских землях, проследим за судьбой их вне Руси. Достаточно одного взгляда на карту, чтобы убедиться в том, что распространение интересующих нас предметов совпадает с районами основных татарских кочевий XIII в.: Бессарабия (кочевья темников Куремьсы и Бурондая), Северный Кавказ (кочевья хана Сартака), Поволжье, где кочевал с 1242 г. Батый. В Поволжье русские вещи XII–XIII вв. особенно часты. Часть их могла являться добычей завоевателей, как, например, известная чара черниговского князя Владимира Давыдовича (ум. 1151 г.) [1013] , но большинство вещей, очевидно, попало на Волгу вместе со своими владельцами. Это главным образом предметы христианского культа, не имевшие ни материальной, ни религиозной ценности в глазах татар.
1013
В.Ф. Ржига. Очерки быта домонгольской Руси, М., 1929, стр. 51–53.
Дополним приведенный выше список несколькими единичными находками.
В известном уже нам Терновском городище найдены каменные крестики [1014] . При раскопках здесь обнаружена керамика славянского (курганного) типа [1015] .
По данным А.В. Арциховского в пределах Саратовского Поволжья найдено семилопастное височное кольцо вятичского типа (XII–XIV вв.) [1016] .
Наибольшее количество русских вещей мы встречаем в Увеке близ Саратова. Помимо описанной выше иконки здесь в разное время был найден ряд крестов, иконок и других русских вещей, как, например, шиферная иконка (по форме напоминающая зубцы киевских золотых венцов) с изображением жен-мироносиц [1017] , каменная (а по другим данным — глиняная) иконка XIII в. с тремя фигурами, кресты-энколпионы, полная аналогия которым встречается в киевских древностях [1018] , и прекрасной работы каменная иконка с изображением античной Ники с венком, воспринятое русскими резчиками как изображение христианского ангела [1019] .
1014
А.С. [А.А. Спицын]. Некоторые новые приобретения Саратовского музея. — ИАК, П., 1914, вып. 53, рис. 24.
1015
Ф.В. Баллод. Ук. соч., табл. X, рис. 1, 2, 3.
1016
А.В. Арциховский. Курганы вятичей, М., 1930, стр. 47.
1017
А.С. [А.А. Спицын]. Некоторые новые приобретения…, стр. 100. — Нумерация рисунков перепутана. Интересующие нас вещи даны под №№ 25–31, стр. 103. Напомним, что такой материал, как розовый шифер, определенно указывает на происхождение вещи из Киевского княжества.
1018
Н.И. Петров. Альбом, табл. XVIII, рис. 6.
1019
Чрезвычайно близка к этой иконке литая панагия ГИМ. См.: А.И. Некрасов. Древнерусское изобразительное искусство, М., 1937, стр. 58, рис. 24.
Наиболее интересной находкой на городище Увек является литейная форма из серого камня для изготовления серебряных колтов, совершенно аналогичная киевским литейным формам, обнаруженным в тайнике под Десятинной церковью (рис. 128) [1020] .
Рис. 128. Русская литейная
Средоточие русских вещей именно в Увеке вполне понятно, так как в районе Увека, на противоположном степном берегу Волги, в XIII в. находилась летняя ставка Батыя — Яйлак. Сюда доходили кочевья монголов, здесь впоследствии развился один из крупных центров Золотой Орды.
1020
А.С. [А.А. Спицын]. Некоторые новые приобретения…, рис. 24, стр. 102. — Колты этого типа известны из клада в Киеве близ Михайловского монастыря (ОАК за 1903 г., табл. V, рис. 25), из Княжьей Горы (Б.И. и В.И. Ханенко. Древности Приднепровья, табл. XXVI, № 920 — серебро, табл. XXVI, рис. 975 — золото). Есть они в тверском кладе 1906 г. несомненно южного (киевского) происхождения (ЗОРСА, П., 1915. т. XI, табл. I, рис. 1 и 2). Литейная форма для колтов, близких к типу увекской находки, найдена в Киеве в Старом городе (Н.П. Кондаков. Русские клады…, 1896, рис. 92, стр. 144). Пара подобных серебряных колтов оказалась в Болгарах (И.И. Толстой и Н.П. Кондаков. Русские древности, вып. V, стр. 99, рис. 134).
Литейная форма киевского происхождения, найденная в Увеке, свидетельствует о существовании здесь в первые годы после монгольского завоевания ювелирной мастерской, обслуживаемой, очевидно, пленными русскими мастерами, работавшими еще в своих, принесенных из Киева, формах.
Подведем некоторые итоги.
Русские вещи начала XIII в. встречены в местах татарских кочевий. Район их распространения лежит южнее района возможных торговых связей Руси с болгарами на Волге (в Увеке нет болгарского слоя, городище относится целиком к татарской эпохе) [1021] .
По своему составу вещи относятся к предметам личного обихода русских горожан (преимущественно из Киевского княжества). Встречаются орудия производства киевских ремесленников; изредка попадаются женские украшения (семилопастное височное кольцо) [1022] .
1021
Сообщено А.П. Смирновым.
1022
Женщин и детей монголы щадили так же как ремесленников, превращая их в рабов и наложниц.
Из этого обзора умышленно исключены находки на территории русского квартала в Сарае-Берке, так как там пребывание русских могло быть связано с дипломатическими и церковными целями (Сарайская епархия существовала с 1261 г.). См. русский крест из Сарая-Берке. — Б.Д. Греков и А.Ю. Якубовский. Золотая Орда, Л., 1937, рис. 20.
Естественно связывать эти факты с захватом пленных татарами-завоевателями. Следуя своей традиционной политике, они уводили в плен ремесленников, уничтожая остальное боеспособное мужское население.
Археологические находки полностью подтверждают показания Плано Карпини, Рашид-эд-дина и Ибн-эль-Асира о захвате городских ремесленников и облекают эти показания в конкретные формы. Важно подчеркнуть роль русских ремесленников в формировании богатых золотоордынских городов XIII–XIV вв., которые лишь потому смогли играть значительную роль в истории Золотой Орды, что в них влилось несколько мощных культурных потоков из Хорезма, Руси и Закавказья. Руками ремесленников этих стран и были созданы «Приволжские Помпеи», удивлявшие современников.
Культура Киевской Руси, будучи раздавлена на своей родной почве, влилась в монгольских ставках в культуру Золотой Орды [1023] .
Русские мастера-пленники попадали не только в ставки ханов западного улуса Джучи; их можно было встретить и далеко на восток, в ставке самого великого хана Монголии. Интересен в этом отношении рассказ Плано Карпини. Путешественники выдержали утомительное странствие по азиатским степям и долго голодали, пока не встретили одного русского мастера (около 1246 г.). «И если бы господь не предуготовал нам некоего русского по имени Козьму, бывшего золотых дел мастером (Aurifabram) у императора [Гуюк-хана] и очень им любимого, который оказал нам кое в чем поддержку, мы, как полагаем, умерли бы» [1024] .
1023
Преувеличенное восхищение золотоордынской культурой, не сопровождаемое анализом генезиса ее, привело М.Н. Покровского к ошибочному представлению о благодетельности татарского завоевания для Руси. Разбор взглядов Покровского на этот вопрос см. в статье С.В. Бахрушина «Феодальный порядок» (Сб. «Против исторической концепции М.Н. Покровского», М., 1939, стр. 135).
1024
Иоанн де Плано Карпини. Ук. соч., стр. 57.
Плано Карпини видел в ставке хана в Каракоруме многих русских и венгров, с которыми объяснялся по-латыни и по-французски.
Русский ювелир был своего рода гидом Плано Карпини по Каракоруму: «Козьма показал нам и трон императора, который сделан был им раньше, чем тот возсел на престоле, и печать его, изготовленную им [Козьмою], а также разъяснил нам надпись на этой печати» [1025] .
Императорский трон, изготовленный русским мастером, находился в пламенно-красном шатре на специальном помосте. Монахи увидали его в первый раз во время приема их Гуюк-ханом: «Трон же был из слоновой кости, изумительно вырезанный; было там также золото, дорогие камни, если мы хорошо помним, и перлы» [1026] .
1025
Ibid.
1026
Там же, стр. 56. — Путешественники, очевидно, вторично осмотрели трон в сопровождении Козьмы.
Для того чтобы вызвать восхищение у образованного итальянца эпохи расцвета, нужно было сделать действительно изящную и высокохудожественную вещь. Работа Козьмы получила хорошую и почетную оценку, так как из всего великолепия ханского убранства Плано Карпини выделил только его произведение.
Уловить долю русского влияния в материальной культуре Золотой Орды трудно, так как русское влияние было лишь одним из компонентов того сплава, который называется золотоордынской культурой; трудно, но не безнадежно.