Рене по прозвищу Резвый
Шрифт:
Его молитвы оказались услышаны. Буквально через полчаса после того, как он залег под шлюпку, прозвучала тихая команда «отдать швартовы!», и корабль плавно отошел от причала.
Глава 4
Проснулся Рене от того, что кто-то грубо схватил его за ногу и вытащил из-под лодки.
— Эге, какой птенчик у нас тут поселился! — радостно скалясь, прокричал бандитского вида детина, который держал его ногу.
Рене огляделся. Вокруг него вальяжно расположилась группа из полутора десятков головорезов, как две капли воды похожих на того, чья ладонь сжимала щиколотку Рене. Все они были
— Эй, птенчик, что ты споешь нам в свое оправдание? — Державший Рене головорез, белобрысый, с хитрой ехидной мордой и бегающими глазками, дернул его за ногу, явно намереваясь поднять бесплатного пассажира вниз головой.
Мгновенно сориентировавшись, Рене резко двинул его второй ногой по запястью. Тот от неожиданности разжал пальцы, и Рене, перевернувшись, встал на четвереньки, как кот. Вскочил и начал потихоньку отступать спиной к борту в полной готовности сцепиться с любым, кто попытается до него дотронуться.
— Ого, кусается! — загоготали вокруг него. — Хвост, давай скрути его, развлечемся!
Тот, которого назвали Хвостом (и тот самый, который держал Рене за ногу), мерзко ухмыляясь, двинулся к «птенчику».
«Птенчик», однако, не захотел, чтобы с ним развлекались, и сделал то, что всегда делал в семинарии, когда противник был сильнее и тяжелее него. А именно сорвался и со всей дури налетел на Хвоста, сбивая его с ног. Тот сделал несколько шагов назад, но не упал. Вместо этого развел ладони в стороны и ударил Рене по ушам. Вроде бы несильно, но в голове у Рене будто что-то взорвалось. Тем не менее бывший семинарист сумел поднять ногу и с силой опустить пятку на грязную ступню Хвоста, благо, что сапог на головорезе не было. Тот взвыл и нанес такой удар в челюсть Рене, что он отлетел к шлюпке, ударился о нее спиной и сполз вниз. У него было такое ощущение, что голова превратилась в лепешку, а спина вообще отвалилась и осталась висеть на шлюпке. Хвост подошел, сгреб его за воротник, поднял и снова ударил так, что зазвенело в ушах, а перед глазами все поплыло. Рене размахнулся и, почти ничего не видя перед собой, двинул в ответ туда, где должна была находиться физиономия противника. Судя по боли в кулаке, противному чмоку и последовавшему за ним воплю Хвоста, куда-то попал.
— Хватит, Хвост! — внезапно раздался над ухом Рене сиплый голос. — Поигрались, и будет. Нечего до смертоубийства доводить.
Хвост отпустил Рене и, матерясь, схватился за нос.
— Он мне нос сломал! — возмущенно пожаловался он, на что остальные ответили дружным гоготом.
— Ну, — обратился сиплый к заметно пошатывающемуся пассажиру, — может, объяснишь, какого… ты делаешь под нашей шлюпкой, сопляк?
Рене поднял на него мутные от боли глаза.
— Вода есть? — спросил он. Пить хотелось до такой степени, что он готов был слизывать стекающую по лицу кровь.
Сиплый молча посмотрел на него, не отвечая.
— За бортом воды сколько угодно! — встрял Хвост. — Хочешь, помогу добраться?
— Нет, — мотнул головой Рене и сморщился от боли, — мне бы полить…
— Хвост, заткнись, — негромко скомандовал сиплый, и тот закрыл рот, уже было открытый для очередного высказывания. — Рок, сбегай-ка, принеси сопляку попить!
Один из стоявших на палубе недовольно сплюнул, но тем не менее послушно пошел куда велели. Через минуту вернулся с большой
— Держи, сопляк!
Рене взял кружку с таким чувством, как будто она была золотая. Опрокинул, как ему показалось, в три глотка, успев про себя удивиться, что на вид кружка вроде была большая и наполнена до краев, а кончилась вода так быстро.
— Ну что, будешь говорить? — снова спросил сиплый. — Как ты сюда попал, сопляк?
— Зашел ночью, когда вы грузились, — ответил Рене, вытирая текущую по подбородку кровь. — Потом спрятался под лодкой.
— Так, — сказал сиплый. — А за каким… ты здесь спрятался?
Рене не видел смысла скрывать правду.
— Надо было убраться с острова, пока меня не нашли.
— Ого! — восхищенно присвистнул сиплый. — Ну ты даешь, сопляк! И чего ж ты такого сделал, что тебя должны были искать среди ночи?
— Убил своего хозяина, месье Тульона, — вежливо объяснил Рене, которого этот допрос уже достал. Хотелось лечь, хотя бы под ту же шлюпку, и чтобы хотя бы пару часов никто не трогал.
— Ого! — снова сказал сиплый, окружающие головорезы начали потихоньку перешептываться. — За что?
У Рене не было никакой охоты вдаваться в подробности.
— За дело! — отрезал он.
— Понятно, — сказал сиплый. — Значит, на Айль де Оранже тебя ждет виселица? А может, и не только на нем, а и во всех французских колониях тоже? Я слышал, этот Тульон был крупной шишкой. Ты серьезно влип, сопляк!
Рене отвернулся и с тоской посмотрел в море. Он только сейчас начал по-настоящему осознавать, что натворил. Домой ему теперь дороги точно нет, по крайней мере в ближайшем будущем. Барон де Гранси — убийца. Какой скандал.
— В общем, у тебя теперь два пути, — продолжил сиплый. — Либо в ад, либо… — он помедлил секунду, — к нам. В ад мы тебе тоже, кстати, можем поспособствовать. Быстро и безболезненно.
Да уж, быстро эти точно поспособствуют, а вот насчет безболезненно… Рене в этом искренне сомневался.
— Это я уже понял. — Он поморщился, отвечая. Челюсть постепенно распухала, и говорить становилось неудобно. — А к вам — это куда?
Ему ответил громкий хохот. Только сиплый не смеялся, невозмутимо разглядывая новичка словно интересный товар на ярмарке.
— В пираты, конечно, ты что, не понял, сопляк? — спокойно пояснил он. — У нас тут наклевывается одно дело, а людей маловато. А лишние свидетели, сам понимаешь, никому не нужны. Ну так что ты выбираешь?
Пираты! Рене почувствовал себя дураком, что не сообразил сразу. Конечно, пираты, кто же еще? Кровожадные головорезы, грабящие суда и без жалости убивающие всех, кто попадется под руку. Мерзкие ублюдки, творящие зло и насилие. Обычные матросы, выходящие на промысел на кораблях, принадлежавших отцу, в которых Рене ничего плохого не видел. Разудалые ребята, швыряющиеся золотом, как песком, в тавернах Нового Света. Стоп. Золотом. Как песком. Золото — это хорошо. Золото — это просто здорово. Золото — это ремонт и благоустройство замка в Гранси, это новые корабли и рыбацкие шхуны в его бухте, это хорошо обработанные земли, сытые крестьяне, прекрасные лошади, это почет и уважение в обществе. И даже если станет известно, кто убил некоего месье Тульона, золото поможет заткнуть рот всем, кто захочет об этом рассказать. Заткнет, еще как заткнет. Рене, несмотря на юный возраст, прекрасно знал, на каком свете он живет, отец никогда не скрывал от него прозы жизни. Будущий барон не колебался ни секунды.