Рене по прозвищу Резвый
Шрифт:
— Ты как? — спросил Рене, испытывая огромное желание самому побиться головой об стенку, только бы не быть таким здоровым. Стыдно же, черт побери. Ребята страдают, а он…
— Пальцы болят, — непослушными губами пожаловался тот.
— Какие пальцы? — не понял Рене.
При чем здесь вообще пальцы?
— Вот эти. — Хвост поднял левую руку и показал посиневшие пальцы, на которых был явно заметен отпечаток каблука.
— Дай посмотрю, — наклонился Рене.
Пальцы распухли и выглядели устрашающе. Черт, неужели переломаны? Так. Нужно что-нибудь твердое и плоское. Рене принялся бегать по подвалу, переворачивая лежанки и вызывая ругань недовольной команды. Наконец ему повезло. Кусок старой доски, завалявшийся в углу, показался ему вполне подходящим. Ножа у него не было, но доска легко крошилась, и Рене удалось отломить от нее несколько хороших щепок. Оторвав от своей рубашки рукав, он перевязал Хвосту руку, закрепив щепки так, чтобы пальцы не сгибались.
— Твою мать, — Хвост снова закашлялся, харкая кровью, — неужели руке конец?
— Ничего не конец, — не слишком уверенно возразил Рене, — все будет нормально!
— Не дрейфь, Хвост! — решил поддержать его сидящий напротив Крюк. — В случае чего обзаведешься таким же крючком, как у меня, — хохотнул он, поднимая вверх свой крюк. — И оружие, и пальцы, и никто не отберет! — Тут он был прав: хотя в данный момент все оружие у пиратов забрали, крюк Крюку тем не менее оставили.
— Обрадовал, — хмыкнул Хвост. — Удобно, слов нет. Захочешь почесаться, и все, прощай, хозяйство! Кстати, Крюк, у тебя там как, все на месте?
— А ты что, проверить хочешь? — не остался в долгу Крюк. — Так я завсегда!
— Не-е, хотел бы проверить — раньше бы проверил, — небрежно отозвался Хвост. — Пусть у тебя бабы твое хозяйство проверяют. Или тебя на что другое потянуло?
— Я тебе щас как дам!.. — вскочил Крюк.
— Крюк! — рявкнул Рене, который как раз пытался стащить с Хвоста рубаху, чтобы оценить нанесенный ущерб. Ущерб был неслабый. Уже начавшие наливаться багровым синяки на животе и огромный кровоподтек на груди.
— Ладно, потом, — сдался Крюк, снова усаживаясь на лежанку.
— А кстати, я такую историю про крюк знаю! — не унимался Хвост, довольный тем, что можно потрепаться без опасений нарваться на неприятности. Тем более остальные ребята тоже начали прислушиваться, предвкушая очередную байку. — Хочешь, расскажу? Тебе будет интересно!
— Небось опять похабщину нести будешь? — сразу заподозрил неладное Крюк.
— Да чтоб мне на том свете с Белтропом на одной сковородке жариться! — истово поклялся Хвост.
— Ну ладно, рассказывай! Но если лишнее сболтнешь, — Крюк покосился на Рене, — сам знаешь, что тебе за это будет!
— Да понял, понял! — Хвост заметно оживился и даже привстал на локте, что позволило Рене осмотреть его спину. На спине синяков было меньше, но все они были сосредоточены в области почек. Да, когда Хвост пожаловался на пальцы, он выбрал самое безобидное из своих увечий. — Так вот. Значит, решил как-то посидеть в таверне старый пират. А видок у него был еще тот — глаза нет, вместо ноги деревяшка, а вместо руки крюк (вот прямо как у тебя!). Ну настоящий морской волк! Молодежь, которая там надиралась, как его увидела, так сразу и окружила. Расскажи то, да расскажи это. И вот наливают они ему и спрашивают:
— Старик, а ты где ногу потерял?
А он опрокидывает стаканчик рома и отвечает:
— Короче, братва, дело было возле Айла Баллены. Испанский галеон брали, битком набитый золотом. Идем на абордаж, я уже приготовился, перелез через борт, а тут волна наш корабль подбросила, врезались, а я не успел среагировать, и ногу оторвало к чертям!
— А с рукой-то как дело было?
— Дело было в Средиземном море. Турецкую галеру с девками для ихнего султана брали, значит. Ну, абордаж, пока ребята турок резали, я прямиком в трюм к девкам. Вот, засмотрелся на красоту, и тут мне евнух, гад, ятаганом руку и отчекрыжыл…
— Ну а глаз?
— Глаз… Да это тут, на пристани…
— Что???
— Да чайка нагадила, а я и забыл, что у меня крюк…
Раздался гогот. Крюк плюнул, поднялся с лежанки и пошел смотреть в окно. Хвост от смеха снова закашлялся, отхаркивая кровь. Рене придержал его, борясь с огромным желанием двинуть ему в морду. И так еле живой, а туда же.
— Слушай, Резвый, — отсмеявшись, обратился к нему Хвост. — Ты правда веришь, что сегодня наши беды закончатся, как эта ведьма напророчила?
— У тебя беды не закончатся, пока ты не научишься держать язык за зубами! — со злостью ответил Рене.
Он снова заставил Хвоста повернуться на бок и принялся рассматривать синяки на спине, силясь вспомнить, что же говорил про такие случаи Жиль. Сердце кольнуло болью от воспоминаний.
— Нет, я серьезно, — не отставал Хвост.
— Не знаю, — вздохнул Рене, позволяя ему улечься на спину. — Может, и кончатся. Мадам Чактча никогда не ошибалась.
— Да, ведьмы такие вещи чувствуют!
— Да не была она ведьмой! — возмутился Рене. — Она нам помогла и умерла из-за нас. Ты мог бы говорить о ней хотя бы с уважением!
— Резвый, ты что вообще? — приподнялся на локте Хвост. — Во-первых, она умерла не из-за нас, а из-за тебя, вернее, из-за твоего ножа. А во-вторых, она была самой настоящей первостатейной ведьмой, или я не пират, а китайская принцесса! Я их за милю чую. Когда я был маленький, у нас в деревне такая же жила. Ох и боялся я ее!
— Так ты поэтому не подходил ко мне, пока мы шли в храм, а потом и в самом храме? Потому что мадам Чактча боялся? — Рене был так поражен своей догадкой, что даже забыл рассердиться на слова приятеля, что индианка умерла из-за него. Да и что на него без толку сердиться, Хвост есть Хвост, он всегда и всем говорит то, что люди не хотят слышать.
— Ну, боялся, и что? — не стал спорить тот. — Я вообще всей нечисти боюсь, особенно бабского пола. Они ж такие гадюки, что даже добро делают с вывертом.
— Как это с вывертом? — удивился Рене.
— А вот так. Слышал историю про то, как один матрос поймал морскую деву?
«И даже участвовал», — хотел сказать Рене, но не сказал. Просто покачал головой, что, мол, не слышал. Останавливать Хвоста, когда тот решил рассказать очередную историю, было бесполезно.
— Так вот, — оживился Хвост, — поймал один парень сетью морскую деву, и говорит ей: «Давай, мол, выкуп, а то не отпущу!» Сказок, видно, наслушался, дурень. Эта русалка его и спрашивает: «Какой же выкуп ты хочешь, добрый человек?» А тот парень просто помешан был на волынке, очень ему хотелось хорошо на ней играть. Он и говорит: «Сделай так, чтоб я на волынке умел играть!» Она тогда снова спрашивает: «А как ты хочешь на ней играть, чтоб тебе нравилось или чтобы всем остальным?» Он подумал-подумал и говорит: «Чтобы мне!» Она говорит: «Хорошо, пусть будет, как ты скажешь!» Матрос, понятное дело, захотел проверить. Принес волынку, заиграл. Правда нравится. Он и отпустил русалку.