Репетиция Апокалипсиса
Шрифт:
— Ты в монастырь у меня не уйдёшь?
— Я уже выбрал — я буду лечить людей. А хотелось бы исцелять.
— Есть разница?
— Лечить — это устранять последствия, а исцелять — это устранять причины, — пояснил Пантелей, и Валя посмотрела на него не просто с уважением, а так, словно перед ней открывался совсем иной человек.
Отец против нового познания сына ничего не имел. Мол, стояла на этом Россия тысячу лет, значит, в этом что-то было.
— Пап, Христос действительно воскрес, этому есть не только евангельские, но и исторические свидетельства. Даже Марфекант, который дал Иуде тридцать сребреников, об этом писал в «Палестинских древностях». И коллега мой — врач Пилата сириец Эйшу. Его, между прочим, не меньше Гиппократа почитали. А потом почему-то забыли…
Ключевой для отца стала последняя фраза. Он внимательно посмотрел на сына и сказал:
— Всех нас забудут…
— Пап, в том-то и дело, что Воскресение Христово — это путь в вечность, где никто никого не забудет!
— Может быть, кто его знает, — уклончиво ответил отец, — ты только на этом деле с катушек не сорвись. Лоб не расшиби. Нынешний мир жесток к тем, кто смотрит на него как на муляж. Вот у нас ведут речь об объединении всей банковской системы. Будет единая сеть…
— Один из признаков Апокалипсиса, — заметил Пантелей.
— Вслух не трещи! — оборвал отец. — Особенно в нашем доме, — и ушёл в другую комнату, и Пантелей снова переживал, что вдруг заставил отца нервничать.
В своём выпуске Пантелей был единственным, кого научный совет вуза сразу рекомендовал в клиническую ординатуру.
И в это утро Пантелей торопился именно в клинику.
Глава вторая
1
— Куда ты идёшь?
— Туда, куда ты меня определила.
— Куда?
— В милицию.
— Ты что, Олег Никонов, думаешь, они наведут порядок?
— Нет, Анна Бессонова, я думаю, у них там оружие, которое может попасть в любые руки, если там никого нет.
— Оружие? Зачем оно? — Анна остановилась, ей почему-то было всё труднее понимать железную логику этого не в меру спокойного человека.
— Обычно оружие для того, чтобы убивать. А в такой ситуации, — Олег тоже остановился, чтобы театрально развести в стороны руки, — оно просто так и просится в руки.
— И в твои тоже?
— Я уже настрелялся. — Олег двинулся дальше. Отвечал, не оглядываясь: — Но мне не хочется, чтобы какой-нибудь псих начал стрелять в тебя или в меня.
— Ты считаешь, сейчас самое главное — оружие? — Аня семенила, не успевая за его широким шагом.
— Просто я делаю то, что я умею делать. Вот ты, что ты умеешь делать?
— Я? — Аня снова остановилась, точно вопрос её застал врасплох на экзамене. — Я? Готовить умею…
— О! Значит, уже с голоду не помрём, — искренне обрадовался Олег, — будешь зампотыл.
— Кто?
— Человек, который отвечает за обеспечение армии.
— Армия, значит, будешь ты… — иронично отозвалась Аня.
— Да, непобедимая.
— Ты думаешь, в городе ещё кто-то есть?
— А ты думаешь — мы Адам и Ева?
— А ты думаешь о жене?
— И о дочери, — Олег остановился и посмотрел на Анну с вызовом.
— Извини, — потупилась девушка.
— Ничего, — успокоился он, повернулся и зашагал дальше.
В это время где-то по соседней улице промчалась машина.
— Значит, всё-таки не одни, — прокомментировал Олег, Анна же инстинктивно прижалась к его плечу.
— Мне страшно, — призналась она.
«Погасший» город, казалось, был таким же насторожённым, как эта пара на улице. Вся кирпично-бетонно-стеклянная геометрия, из которой вдруг выпотрошили звук, свет и тепло, очень быстро стала напоминать памятник древней цивилизации. Абсолютно беззвёздное, но словно подсвеченное светло-серым маревом небо добавляло пейзажу мистической безвестности. Когда они проходили мимо гостиницы, Олег не удержался и заглянул внутрь.
— Есть кто-нибудь? — спросил он темноту, в которой едва выступала стойка администратора. — Возможно, в номерах и есть люди. Кто-нибудь может просто спать, — ответил он сам себе.
— Пойдём отсюда, здесь жутко, — попросила Анна.
— Сейчас везде жутко, — напомнил Олег.
— Спасибо, Никонов, умеешь успокоить женщину.
— Извини, даже не подумал. Но, в конце концов, ты у меня зампотыл, значит, должна стойко переносить тяготы и лишения воинской службы.
Анна посмотрела на Олега с ироничным недоумением, но он этого не заметил.
— Надо попытаться, где это возможно, включить электричество.
— Чтобы было светло?
— Это во вторую очередь. В первую — холодильники. Уже завтра часть продуктов, особенно в промышленных холодильниках, может испортиться. А от этого зависит, сколько мы протянем.
— Я даже не подумала.
— Тоже мне, зампотыл. Готовить из чего будешь? Я, к примеру, уже есть хочу.
— Ты можешь есть в такой обстановке? Когда у тебя неизвестно куда пропали близкие?
— Могу, должен и буду, — сурово ответил Олег, — мне нужны силы, в том числе чтобы понять, что происходит, чтобы искать их.
В это время с другого конца улицы выбежала свора собак. Впереди — большим чёрным пятном — угадывался вожак. Завидев людей, он, а за ним и вся стая остановились. Но потом он резко бросился в сторону Олега и Анны.
— Назад, давай-ка быстрее назад в гостиницу! — скомандовал Никонов.
— Что? — растерялась Аня.
— Назад! Быстро! — он сначала подтолкнул её, а потом грубо дёрнул за руку.
Едва они успели закрыть за собой большие стеклянные двери, дюжина собачьих морд ткнулись в стекло. Они не рычали, не лаяли, но вид у них был явно недружелюбный.