Репетиция конца света
Шрифт:
Не вышло и никогда не выйдет, это было ясно без слов. Глаза раненого закатились, изо рта вместе с последним хрипом вытекла струйка крови. Тело дернулось и обмякло.
– Кто-нибудь что-нибудь понял? – спросил незнакомец, растерянно хлопая своими чернющими глазами. – Любка его заложила, что ли?
– Да нет, думаю, Люська тут ни при чем, – пояснил Александр, пожалуй, единственный из всех, кто умудрился сделать хоть какие-то выводы из этих бессвязных слов. – Он гонялся за Аленой, причем и в самом деле дважды чуть не добрался до нее. Какой порошок, я, правда, не знаю. Наркотик, что ли? Может быть, этот парень
– Сто-оп... – задумчиво протянул незнакомец. – Что-то такое я помню, в газетах писали. Про наркотики. В поезде Москва—Барнаул как раз на станции Петушки взяли немалый груз анаши, а курьер ушел. Не эта ли история имеется в виду? Но, насколько я помню, там проводница случайно наткнулась на груз, который был спрятан в ведерке для угля, никто никому не стучал. Ошибочка вышла... Да ладно, теперь уж сам черт концов не найдет. И некогда искать, линять отсюда пора. Прежде всего вам.
– А вам? – ехидно уточнил Влад. – Или у вас имеется не только разрешение на ношение оружия, но и разрешение пулять из него, надо или не надо?
– Именно так, – картинным, каким-то белогвардейским поклоном наклонил незнакомец свою черноволосую голову. – Поскольку я сотрудник службы безопасности одного из крупнейших губернских предприятий, то имею право и на то, и на другое. Удостоверение предъявлять не буду – времени нет. А не пора ли посмотреть, как там себя чувствует наша барышня?
Все трое обернулись к фургону, около которого стоял Костя. Он кивнул:
– Пришла в себя. Вот, посмотрите.
Все разом заглянули в фургон. Алена лежала скорчившись, явно замерзнув в своем легоньком зеленом платьице.
– Алена! – ошалело выкрикнул Александр.
Она медленно повернула голову, медленно переводила взгляд, медленно шевелила губами:
– Александр? Влад? Игорь?..
Это она на того черноволосого посмотрела. На черноглазого.
Игорь, значит? Они, значит, знакомы? И Влада она знает?!
Теперь после спячки пробудился уже целый террариум ядовитых земноводных, и Александр всем своим существом ощущал их укусы.
Да что, в этом городе нет ни одного мужика, который не был бы знаком с писательницей Дмитриевой? И ладно бы, если только знаком! А что, если она со всеми с ними спала?
«Но ведь со мной же она тоже знакома, – быстренько урезонил себя Александр. – А между тем она со мной не спала. Может, и с ними тоже нет?..»
– А это кто? – Глаза Алены удивленно расширились.
– Костя, – представился тот, сбросив на ее дрожащее в ознобе тело коричневую шубку и черную сумочку. – Ваше добро?
– Мое... – прошелестела она, блаженно кутаясь в мягкий мех. – Спасибо...
– Лихо вы успели! Следов не оставлять – и правильно! – одобрительно усмехнулся Игорь. – Ну а сейчас, ребята, быстро увозите даму своих сердец отсюда.
Ишь ты! Лихо он просек общее настроение!
– Правда, задержались мы тут, – кивнул Костя, бросившись к кабине. – Опоздаешь в Кстово, точно опоздаешь! Поехали, поехали, поехали!
Влад вскочил в фургончик, сел рядом с Аленой, сунув под сиденье варварский меч.
Александр обернулся уже с подножки:
– А вы? Может, вас подвезти?
– За меня не беспокойтесь, у меня тут
Он нетерпеливо подтолкнул Александра внутрь и захлопнул за ним дверцу.
– Алекс... – послышался в эту минуту слабый шепот Алены, и он забыл про все на свете.
Брат Полякова – даром что родной брат! – был на две головы ниже и размера этак сорок четвертого, в то время как Поляков, по самым скромным визуальным прикидкам, едва вмещался в пятьдесят шестой размер. Воропаев подумал, что, наверное, Казимир Поляков уже в детстве казался подкидышем-кукушонком рядом с упитанным, пушистым утенком – своим братом Валентином.
– Странное у вас имя, – сказал Воропаев, когда знакомился с Поляковым-прокурором.
Тот высокомерно сообщил, что его родители свято почитали свои польские корни (уверены были в правдивости фамилии, хотя скорее всего были какими-нибудь белорусскими крестьянами, принадлежащими барину-поляку) и старшего сына называли Казимиром, дочь – Ядвигой, ну а Валентина в доме величали исключительно на шляхетский манер Валентайном.
Воропаев только головой покачал, глядя на четырехугольного матерщинника и взяточника Валентайна. Воистину, чудны дела твои, господи!
Означенный Валентайн не погрешил против истины, когда предупредил Воропаева, что брат едва ли захочет помочь ему выпутаться из беды. Однако Воропаев и сам был не лыком шит, а потому и приготовился выложить такую несусветную сумму за пустячную, в общем-то, информацию. Деньги лишними никогда не бывают, а русскому человеку (даже с польским именем) вечно не хватает для счастья каких-нибудь ста рублей... или пяти тысяч долларов. Именно пяти тысяч и не хватало Казимиру для покупки квартиры недавно женившемуся сыну. Поэтому он готов был на небольшое время наступить на горло принципам и сообщить все, что знал по делу Царегородского и прочих, – вернее, все, что не вошло в протоколы. Беда только, что знал Казимир Поляков не больно-то много. А точнее – вообще ничего.
Да, он подтвердил факт анонимного звонка. То есть неизвестный журналист ничего не выдумал: заложил группу Царегородского—Счастливцева фактически не стрелок Карасев, а некто неведомый. Вопрос, конечно, интересный, откуда к газетчику попала совершенно закрытая информация. Видимо, продал за немалые деньги тот, кто этот звонок принимал и записывал информацию. А может, ребята из следственной бригады прокололись – увы, таких было немало, готовых сделать маленький бизнес на служебной тайне! Но за руку никто схвачен не был, так что вполне возможно, информация попала к неизвестному журналисту другим путем. Короче, задачка со сплошными неизвестными. И неизвестно, что с этими неизвестными делать, чтобы ответ получить.
Тупик, словом.
– Я прекрасно понимаю, – с типичным польским гонором провозгласил Казимир, – что на данный момент ничем вам не помог. И мои услуги... – Он замялся, и Воропаеву почудилось, что «уродзоный шляхтич» сейчас произнесет с шипящим акцентом: «Как это будет по-русски?» – Мои услуги информатора пока не могут быть высоко оплачены. Но я все-таки кое-что для вас сделал, достойное вознаграждения.
Он вынул из нагрудного кармана и положил на стол обычный почтовый конверт, в котором лежало что-то плоское и твердое.