Репортаж не для печати

Харитонов Дмитрий

Странно, подумал тогда Шпеер, голос Гитлера звучал ровно и спокойно. Даже поучительно.

Обычно он быстро загорался и начинал говорить громко, распаляясь и приходя в ярость, в лихорадочное состояние, разливавшееся вокруг него мощным напряжением. Шпеер как-то попытался сбросить с себя ощущение колдовской энергии, исходившей от фюрера и обволакивавшей сознание.

Гитлер тем временем развивал свою мысль:

– Но все же мы не должны копировать ее… Наш идеолог Розенберг пытается превратить партийное учение в новую религию! Это было бы неразумно! Гауляй-тер не является

эрзацем епископа, а ортсгруппенгауляй-тер не может быть в амплуа священника. Это не найдет отклика в народе. Далеко не просто создать традицию. Необходимы не только великий идеал, но и авторитет дисциплины – и все это складывается в течение сотен лет.

Глаза Гитлера расширились. Уже с раздражением глядя на внимательно слушающего Шпеера, он заметил:

– Впрочем, церковники везде одинаковы. Я знаю эту публику хорошо. Мы должны, Шпеер, оказывать на них давление. В сравнении с нашими архитектурными сооружениями в Берлине и Нюрнберге древние соборы должны казаться ничтожными. Вы слышите? Ничтожными, Шпеер.

– Клянусь, мы построим такие соборы, – уже твердо сказал Шпеер, восхищенно взирая на своего вождя.

– Вы должны сделать все, чтобы они были готовы при моей жизни. Они должны получить мое освящение.

Шпеер хотел и не мог описать чувства, охватывавшие его, когда Гитлер начинал вот так говорить. Слова фюрера были как удары хлыста. Они звали к оружию, будоражили слух и проникали вглубь сознания. В такие мгновения Гитлер казался имперскому министру вторым Мартином Лютером. Шпеер забывал про все на свете. Сила воли человека, находившегося напротив него, казалось, переливалась и в самого Шпеера.

Это было таким сильным впечатлением, которое можно сравнить разве что с обращением в религию.

– Представьте себе маленького, ничтожного человека, приехавшего из провинции и входящего в такое сооружение. У него перехватит дыхание и ему моментально станет ясно, куда он попал.

Гитлер говорил с такой уверенностью, как будто держал перед своими глазами календарный план с детальным упоминанием будущих исторических свершений. В годы подготовки к войне, по распоряжению фюрера, почти в каждом берлинском кафе или ресторане висели плакаты, прикрепленные к стене. На них было контурное изображение Африки с яркими цветными пятнами.

Когда любопытный подходил поближе, чтобы рассмотреть эти пятна, то становилось понятно: они обозначали Того, Камерун, Германскую Восточную Африку – бывшие германские колонии на Черном континенте. Внизу шла надпись крупными буквами: «Здесь наше место».

После осуждения на процессе в Нюрнберге, Шпеер вместе с другими шестью заключенными Шпандау коротал время за уборкой камер и коридоров. Иногда клеили конверты под присмотром старшего надзирателя за общим столом. Разговаривать вслух не разрешалось. Кто-то один при этом читал всем вслух книгу, не запрещенную цензурой.

Несколько позднее работа по склеиванию конвертов была заменена хлопотами по саду. В трудные послевоенные годы все, что заключенные выращивали, шло в общий котел на тюремную кухню.

Шпеер увлекся новым занятием, с удовольствием разводил цветы и ухаживал за аккуратно

разбитыми грядками земляники. В тюремном распорядке ему делались некоторые послабления: он был единственным из подсудимых, кто признал и преступный характер режима фюрера, и собственную долю ответственности в развязывании войны.

В заключительном слове бывший архитектор, которому Гитлер (считавший себя художником) поручал разработку ряда сооружений, долженствующих олицетворять величие «третьего рейха», сделал предупреждение. Он сообщил трибуналу, что через пять-десять лет военная техника шагнет так далеко, что даст возможность проводить обстрел ракетами одного континента с другого при большой точности попадания. И, что новая мировая война закончится уничтожением человеческой культуры и цивилизации.

За долгие двадцать лет пребывания за решеткой Шпеер не раз вспоминал ту памятную поездку в Банц. Иногда он не мог избавиться от ощущения, что прогулка в монастырь была предпринята Гитлером с какой-то неясной целью.

О чем они так долго беседовали с настоятелем монастыря? Зная об увлечении своего вождя оккультными науками, Шпеер не сразу сообразил, о каком Ковчеге шла беседа.

О ковчеге Ноя?

Или же о Ковчеге Завета, обладавшего, согласно библейским утверждениям, могущественной силой?

«Скорее всего это был ветхозаветный Ковчег, – думал Шпеер, украдкой наблюдая за тем. как Гесс, подметавший двор тюрьмы и, полагавший, что его никто не видит, снова со злостью разбрасывал мусор по сторонам, – Ведь многим был известен интерес фюрера к оккультизму, который мог помочь в покорении мира».

Шпеер даже попросил надзирателя принести ему книгу Лиона Фейхтвангера «Братья Лаутензако». В ней рассказывалась история жизни личного ясновидящего Гитлера – Оскара Лаутензака, помогавшего фюреру астрологическими советами перед важными политическими решениями. Вращаясь в кругу особо приближенных к фюреру людей, Лаутензак получал престижные должности и награды, пока он не превратился в слишком много знающего человека. Лаутензака вывезли в лес и расстреляли. Уверенность Шпеера в том, что Гитлера интересовал именно Ковчег Завета, еще больше окрепла, когда он вспомнил об интересе фюрера к святому Граалю. Когда за два года до начала компании против Польши, небольшое германское издательство выпустило плакаты, на которых изображался Гитлер в доспехах рыцаря Грааля.

2

Перелет по маршруту Атланта- Нью-Йорк- Франк-фурт-на-Майне – Штуттгарт оказался утомительным. Я чувствовал себя как Джо Луис, впервые вышедший на ринг. Во время своего дебютного матча будущий чемпион мира по боксу в тяжелом весе был отправлен в нокдаун шесть раз в трех раундах.

«Да ты заржавел, парень, – недовольно подумал я, с удовольствием разминал свои затекшие члены, когда мы вышли, наконец, в аэропорту Штуттгарта. Косточки злорадно хрустели, когда я сделал несколько незаметных растягивающих упражнений. Я дал своему организму торжественное обещание обеспечить ему надлежащую нагрузку в гимнастическом зале в ближайшее время.