Рептилия

Тимайер Томас

— А почему нет? — возразил Малони.

— Она еще слишком молода. Юное создание. Она годится тебе в дочери. Ты ее не любишь и тем самым подвергаешь всех нас большой опасности.

— Бред.

— Никакой не бред. Ты разве не заметил, что юный Эстбери ею интересуется?

Это замечание застигло меня врасплох. Я даже присел. Я и Элиши? Но это же смешно! Если Сикспенс заметил между нами какие-то флюиды, то он знал значительно больше меня самого. Тем не менее, эта тема меня сильно заинтересовала.

Поэтому я подобрался к ним еще ближе и теперь мог отчетливо видеть обоих из-за высокой травы. Малони сидел, сдвинув назад свою шляпу. Он подставил лицо лучам солнца.

— Эти двое? Да они терпеть друг друга не могут, это видно даже слепому. Эстбери абсолютно все равно, есть ли что-то между нами. В отличие от тебя, как мне кажется.

Сикспенс рассерженно пробурчал что-то себе под нос.

— В тебе нет ни намека на понимание других людей. Никогда не было и не будет. Иначе ты бы уже давно заметил, что эти постоянные споры между ними — ничто иное, как выражение симпатии. И вот что я тебе еще скажу: мы не можем допустить эти бодания. Во всяком случае, не здесь, потому что на кон поставлено слишком многое.

Я еще раз вздохнул. Это было действительно смешно. Я ни капельки не интересуюсь этой капризной женщиной. А вот Малони, наоборот, кажется, очень на нее запал. В то время, пока я размышлял обо всех этих высказываниях, австралийский охотник угрожающе выпрямился.

— Я скажу тебе, что происходит, — прогремел он. — Ты ревнуешь. Вот и все. Ты просто хочешь оставить малышку для себя, разве нет? — Он сухо улыбнулся. — Ну, попробуй. Это будет интересно. Я — последний, кто сдается в борьбе. Ты должен это знать, у тебя же есть хваленое чувство понимания людей.

— Да, да. Для тебя главное — твое удовольствие. Что о тебе думают другие — тебя никогда не интересовало.

Я услышал, что в голосе Малони появились более жесткие нотки:

— Если тебе что-то не нравится — иди. Я справлюсь и один.

— Я не могу, и ты это отлично знаешь.

— Я тебя умоляю, избавь меня от этой болтовни про клятву. Каждый раз, когда мы с тобой ругаемся, я вынужден слышать одну и ту же речь. Я всегда чувствую себя виноватым. Но я не хочу больше, ты меня понимаешь? Я сыт по горло этими нравоучениями. Исчезни, я освобождаю тебя от этой клятвы.

— Ты не можешь, — пробормотал Сикспенс. — даже я сам не могу этого сделать.

Немного помолчав, Малони сказал:

— Ну, хорошо, тогда оставайся, — а потом добавил:

— К тому же, эта малышка для меня ничего не значит.

— Именно это я и говорю. Значит, ты спокойно можешь отстать от нее, — сказал Сикспенс.

— Не могу, я же охотник — во всех отношениях. Ты знаешь, что говорят про черных женщин?

— Без понятия, но может быть, ты меня просветишь?

— Да ладно тебе,

это знает каждый. Говорят, что они — как звери. Только и ждут того, что их возьмут силой. И лишь после этого успокаиваются. Когда-нибудь я доставлю малышке такое удовольствие, а потом оставлю ее в покое. Это же безобидное приключение, которое закончится так же быстро, как и начнется.

Я не верил своим ушам. Вот это здорово! Кажется, и Сикспенса это сильно задело.

— Так вот откуда дует ветер, — проговорил он. — А тебе известно: у Элиши тот же цвет кожи, что и у меня?

— Ты — это совсем другое. Ты для меня как брат.

— А что было бы, если бы она была белой? Думаю, тогда ты сказал бы иное. Как ты думаешь, как я отношусь к таким расистским высказываниям?

— Тише, там что-то есть.

Малони резко вскочил на ноги и уставился в моем направлении. Пистолет, который он всегда носил с собой, был наготове. Так быстро, как только можно и по возможности не издавая не единого звука, я упал на живот. Черт возьми, он заметил меня! Да он же разнесет меня в клочья, как только узнает, что я подслушивал. Остается только одно — делать ноги и как можно тише. Но это легче сказать, чем исполнить.

— Эй, кто там? — крикнул Малони. Он сделал несколько шагов по направлению ко мне. Я отчетливо слышал скрип его кожаных сапог. С каждой секундой они были все ближе. Он заметил меня — это было очевидно. Но, видимо, он пока еще не решил, что делать. В худшем случае он выстрелит. По моему лбу побежала струйка пота. Что же делать? Лучше сдаться. Лучше пусть он побьет меня, чем я умру на берегу Лак-Теле с пулей в животе.

Я уже хотел встать, но почувствовал на своем плече чью-то руку.

За мной стоял пигмей.

Он подошел совсем незаметно. Он посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся. Я приложил палец к губам, и его улыбка стала еще шире. Похоже, он понял, что я попал в беду. И вдруг он сделал нечто, заморозившее кровь в моих жилах. Пигмей поднял руку и подал голос.

Малони с Сикспенсом тут же его заметили.

— А, это же наш маленький друг, — сказал Малони и опустил пистолет. — Эгомо, тебе повезло, что ты еще жив. Еще пара секунд, и я выстрелил бы. Зачем ты всегда так крадешься?

— Он же не понимает, что ты говоришь, — сказал Сикспенс.

— Точно. Ну да ладно. Я смотрю, ты нашел свой лук. Эгомо, ты теперь полноценный охотник, я прав? У меня есть похожее оружие, только больше. Показать тебе? Конечно, покажу, как только будет время. — Он жестом пригласил Эгомо сесть рядом с собой.

— Иди, мой друг, усаживайся рядом, в кругу великих охотников.

Их смех дал мне возможность ретироваться.

Глава 22