Рептилия
Шрифт:
— Я хочу знать, почему, черт возьми, для вас так важно убить мокеле? Неужели вам недостаточно того, что ваш друг погиб, а мы выполнили нашу часть задания?
Он кашлянул.
— Знаете, в чем проблема, мистер Эстбери? В том, что наши мнения о том, выполнено ли задание или нет, принципиально отличаются. Помните историю, которую я рассказывал вам в день нашего знакомства в поместье Памбриджей?
— Вы имеете в виду историю с крокодилом?
— Да, именно ее. Вы мне тогда не поверили, это я понял по вашей реакции. Тем не менее, каждое слово в этой истории — правда. Полагаю, причиной ваших сомнений было то, что вы
— Абсолютно.
— По крайней мере, вы честны. Только, думаю, нет никакого смысла рассказывать вам о мокеле, если вы даже не поняли историю с крокодилом. По сути, это одно и то же, — с той лишь разницей, что на этот раз мой противник намного больше и хитрее.
Я покачал головой.
— Еще бы я понял ее! Должен признать, что переоценил вас, Малони. Какое-то время я думал, что за этим кроется нечто большее, чем месть. Но это единственное, что вас интересует, не так ли? Утоление тщеславной мести, рожденной из чувства собственной неполноценности и сострадания к самому себе. Будь у вас деревянная нога, то вы точь-в-точь были бы похожи на капитана Ахаба. [7] — Я сплюнул в воду. — Мне очень жаль вас.
7
Один из центральных персонажей знаменитого романа Г. Мелвилла «Моби Дик» (1851) — одноногий мрачный капитан, одержимый идеей убить гигантского белого кита. В конце романа погибает вместе со своим кораблем и большей частью команды.
— Делайте, что хотите, меня это нисколько не интересует, — ответил он. — Месть, говорите? Смешно. Месть здесь вообще не причем. Речь идет о равновесии вещей, об их естественном балансе, но даже если бы я захотел объяснить вам это, вы все равно не поняли бы. Точно так же, как вы мало вынесли из легенды о Беовульфе.
— А что оттуда можно вынести? Грендель был скверным, поэтому Беовульф и убил его. Вот и все.
— Бред. Добро и зло — это человеческие понятия, которые не срабатывают ни в обычной жизни, ни в древних легендах. Беовульф пошел туда, чтобы восстановить равновесие. Око за око, зуб за зуб, разве вы забыли? Ах, ну да, вы же больше не читаете Ветхий Завет. Если бы вы хоть раз обратились к нему, то нашли бы там истины, которые не так расплывчаты. Кстати, в моей стране есть похожая легенда — сказание о Нингарре.
Я навострил уши.
— Это слово, которое вы выцарапали на дереве у могилы Сикспенса?
— Именно. Нингарра был существом из камня. Его никто не мог победить. Он ходил по земле и убивал любого, кто встречался ему на пути. Даже добрая сотня мужчин не могла с ним совладать. Один старый мудрец предложил сделать западню — вырыть в земле большую яму, прикрыть ее ветками, а на них положить расчлененное тело убитого кенгуру. Привлеченный свежим запахом, Нингарра пришел на это место, потянулся за куском и провалился в яму. Тогда мужчины начали бросать туда горящие ветки и деревья до тех пор, пока каменное существо не взорвалось. Потом с неба отовсюду посыпались каменные обломки. Тело было красным, внутренности черными, а жир растопился. Равновесие восстановили.
Я покачал головой:
—
— А вы относитесь к такому типу людей, которые всю свою жизнь проводят в искусственной цивилизации, не имея ни малейшего представления о естественном, божественном порядке вещей. Это люди, которые находятся в тисках категорий, как этика и мораль — вещей, которые необходимы лишь для жизни в сообществе, но к природе не имеют ни малейшего значения. Неужели вы всерьез думаете, что звери и растения ведут себя этично? Тогда какой смысл мне рассказывать, что я собираюсь сделать?
— Но вы же человек — или я глубоко в этом заблуждаюсь?
Он засмеялся:
— По вашим оценкам, видимо, нет. Следующий вопрос.
— Как именно вы собираетесь восстановить баланс и убрать меня и мокеле с дороги? — В моем голосе звучал сарказм.
— Очень просто. Мне придется попросить вас занять место на плоту и подождать. Уверен, гость не заставит себя ждать.
— Отчего же мокеле должен напасть именно на меня, а не на вас?
— Потому что вы, в отличие от меня, будете вооружены до зубов. Вот видите, мистер Эстбери: если я что-то и понял из недолгого общения с «конгозавром», то это то, что он крайне агрессивно реагирует на оружие любого вида.
Я почувствовал, как у меня под бинтами пробежала струйка холодного пота.
— Я не возьму в руки оружия, даже если вы изобьете меня до полусмерти, — бодро возразил я.
— Ах, да вам и не нужно, — спокойно ответил он. — Опасность в том, что вы просто выбросите его за борт, и это сильно меня пугало. Нет, у меня есть план получше. Я придумал нечто, что мокеле посчитает всего лишь небольшой проблемкой. И больше я вам ничего не скажу, иначе сюрприза не получится.
Через пять минут мы достигли цели. Малони заглушил мотор и подтянул плот. Дождь пошел сильнее. Шум ударяющихся о поверхность надувной лодки капель был настолько сильным, что австралийцу приходилось кричать, чтобы я понимал его:
— Перебирайтесь на плот. И, пожалуйста, шевелите задницей!
— Я не буду этого делать, — закричал я в ответ. Ужас перед тем, что могло ждать меня на плоту, сделал меня смелым.
— Что вы сказали? — крикнул Малони. Похоже, это была не угроза, а всего лишь вопрос.
— Я говорю, что ни за что не залезу на этот чертов плот…
Удар был неожиданным и очень болезненным. Он пришелся как раз на голову. Левая сторона лица онемела от боли.
— Повторите, что вы сказали! — проорал Малони в ярости. — Я не понял!
— Я сказал, что не сделаю и шага к вашему… — Я снова встретил удар — и снова по левой части головы. Конечно, я ждал подобного, однако это совершенно не спасло меня от боли. Я почувствовал, что нахожусь на грани обморока, а во рту ощутил привкус крови.
— Даже если вы изобьете меня до полусмерти, — бессильно пробормотал я, — это не изменит моего решения. Я ни за что не спущусь на ваш плот.
Я напряг мускулы в ожидании очередного удара, но его не последовало. Вместо этого Малони сказал:
— А вы смелый, Эстбери. Но то, что вы говорите — глупо. У вас вообще нет определенной позиции. Хотя, честно говоря, мне абсолютно все равно, окажетесь вы живым или мертвым на моем плоту. Но вы спуститесь вниз, это я вам гарантирую.