Республика девяти звёзд
Шрифт:
— Сколько там накачало? — опросил шофёр.
Девушка в очках взглянула на часики:
— Половина восьмого.
— Вот не повезло! — Шофёр махнул рукой и досадливо цокнул языком. — До маяка какая-нибудь пара километров осталась. А дальше дорога песчаная, там в любую погоду проедешь. Два километра не дотянули!
Алёшка хмуро взглянул за окно.
— Нам, ребята, больше ждать нельзя, — решительно проговорил он. — Скоро темнеть начнёт. Надо идти.
— Под дождём? — удивлённо и жалобно спросил Сергей-Портос.
— Мушкетёры-то никого не боятся! — Витька насмешливо подмигнул Сергею.
— Так это ж не люди. Это ж ливень, — растерянно залепетал Сергей.
— Надо идти, — согласился Андрей. — Мало ли что там может случиться! Тут всего два километра. Дойдём! Разувайся, ребята.
— Куда вы, дурные?! — изумилась тётка, когда мальчишки столпились у двери. — Там ведь не погода, а прямое светопреставление!
— Ничего, тётя! Мы — привычные, — ответил Витька.
И, открыв дверь, выпрыгнул из автобуса.
У него перехватило дыхание. Ветер был тугим, упругим, и Витька подумал, что ещё немного и он от этого ветра раздуется и лопнет, как резиновый шарик. Рубашка и штаны сразу стали мокрыми и прилипли к телу.
Рядом плюхнулась в грязь длинная фигура Серёжки Быкова. Он поскользнулся, уцепился за Витьку, и оба мальчишки повалились в наполненный водой кювет.
Выбравшись оттуда, Витька подметил, что если нагнуть голову, то можно свободно дышать, хотя ветер больно хлещет в лицо водяными струями.
Алёшка, стоя перед автобусом, махнул рукой, раскрыл рот и закашлялся.
Наверное, он хотел крикнуть «пошли», но до ребят в паузе между двумя порывами бури донеслось что-то вроде «по-ли» Алёшка ещё раз махнул рукой, выплюнул воду и зашагал по дороге.
Через несколько минут Игорь оглянулся. Но автобуса уже не было видно.
44. Страшная ночь
До посёлка мальчишки добрались уже в сумерках. Ливень прекратился, но сыпал мелкий, противный дождь, да всё ещё бушевал порывистый ветер. Глухо и тяжело били волны в обрывистый берег.
В саду было совсем темно. Ни одного огонька не видно и в домах. Только маяк через ровные промежутки времени бросал в темноту сада скользящий, ослепительный луч. Но когда этот луч уходил в морскую даль, темнота становилась ещё гуще и непроницаемей.
Андрей и Славка хорошо запомнили дорожку в саду и уверенно вели ребят в темноте. Только иногда, когда с какой-нибудь яблони, точно ядро, падало тяжёлое яблоко, мальчишки вздрагивали.
Обогнув холмик, ребята вышли к домику с верандой. Как раз в этот момент голубоватый луч маяка скользнул по саду, на мгновение осветил большое окно, выхватил к темноты соседний домик и ушёл в море.
Окна домика выглядели мрачными.
— Не нравится мне это, — прошептал, обратился к товарищам Андрюшка. — Темно и пусто.
— Ч-что б-будем д-делать? — лязгая зубами не то от холода, не то от страха, спросил Славка.
— Раз пришли, то будем доводить дело до конца, — сказал Алёшка. Голос его звучал чуть-чуть глуше обычного. — Четверо постучат в дом, а остальные пусть спрячутся в кустах. Если мы закричим, подадим знак тревоги — то те, кто в кустах, сейчас же бегут искать людей. Не вымер же посёлок.
Алёшка помолчал и, упрямо нагнув голову, шагнул на ступеньки веранды.
— Кто со мною? — спросил он.
Он смотрел сверху на сбившихся в кучку ребят и ждал.
— Ну, я! — проговорил Витька. И встал рядом с ним. — Как говорится, назвался груздем…
Альберт Мяги не сказал ничего. Он просто молча встал рядом с Алёшкой и сжал его плечо.
— И я! — вдруг не сказал, а выдохнул Андрей-д’Артаньян.
— И я… Я тоже… Могу пойти, — неуверенно проговорил Игорь Валявский, топчась на месте.
— Нет, Игорь! Ты останешься с ребятами в засаде, — сказал Алёшка. И Игорь облегчённо вздохнул. — Ну, по местам!
Четверо мальчишек исчезли в кустах.
Алёшка поднялся на веранду и подошёл к дверям.
— А что мы скажем, если нам откроют? — спросил Андрей.
— Ну, вот ещё! Скажем, что заблудились… что автобус зашёл в кювет, — зачастил Виктор.
И испуганно смолк. Из домика донёсся тоскливый, жалобный вой. Не то плач. Этот звук слышался очень недолго, но в нём звучала такая тоска, что у мальчишек сжались сердца.
— Что это? — очень тихо спросил Андрей.
— Не знаю, — ответил Алексей.
И громко, решительно постучал в застеклённую дверь.
Из глубины домика донёсся радостный, всё приближающийся собачий лай. Собачонка запрыгала окно закрытой двери и начала взвизгивать от радости.
Алёшка потянул дверь, и она открылась. Тёмный визжащий комочек метнулся с пола, мягко ударил Алёшку в грудь, упал. И принялся лизать босые Алёшкины ноги.
— Ну что ты, пёсик! Что с тобой? — спросил Алёшка, нагибаясь к собачонке.
Луч маяка через окно осветил прихожую, три открытые двери и собачонку, ползающую по полу.
— Да ведь это же Дэзик! — узнал Витька. — Тот самый Венеркин Дэзик… С чего это он стал таким ласковым?!
— Здесь случилось что-то нехорошее, — приглушённым голосом проговорил Алёшка. — Почему дом брошен незапертым? Где хозяева? Это всё надо установить.
Ребята замерли, насторожённо вглядываясь в темноту. Они помнили, что в прихожую выходили три двери, и теперь ожидали следующего поворота маяка, когда хоть на минуту станет светло.