Республика Ночь

Зотов Георгий Александрович

…Она меня ненавидит. Ощущаю всем сердцем, а также остальными органами чувств, кажется, даже желудком. Сидит на стуле, расспрашивает, меланхолично качает ногой, на кончик пальца которой съехала бордовая туфелька, и улыбается страшной человеческой улыбкой. Эдакая стерва в квадрате, до крайности уверенная в себе и своей внешности. Светлый костюм из натурального шелка (сербские вампиры всегда надевают только белое – вот мучение-то, когда зальешь на обеде кровью), нос с аккуратной горбинкой, длинные волосы, тело… хорошее такое тело, гибкое и тонкое – что-то вроде антилопы, скрещенной с пантерой, – в черных глазах почти не различимы зрачки. Белоснежная кожа трупа, плюс правильный

макияж: либо муж красит, либо подруга. Ага, а кольца-то нет. Понятненько. Девица лесбиянка, сублимирует в карьеру – получает от жесткой работы сексуальное удовольствие, мучая вампиров-мужчин. Кстати, почему у вампиров, если они мертвецы, функционируют половые органы? Философский вопрос. Ее напарник вял и тих – видно, боится сказать строгой начальнице даже слово поперек. Зачем она вообще его притащила? Для мебели, наверное. Девушка моя ровесница, хотя старается казаться старше и опытнее, но в реале ей едва-едва сравнялась сотня лет. Возраст заметен хотя бы по одежде. Вампирши постарше весьма консервативны, они и под страхом креста не наденут в офис блузку с вырезом. А этой – плевать.

– Позвольте уточнить, дорогая жертва, – цедит Милена, рассматривая мысок бордовой туфли. – Согласно вашим утверждениям, сегодня вы попали в водоворот необъяснимых событий. На выходе из храма Дракулы на улице Казней вас, не говоря худого слова, пытался убить гибрид комикса с аниме: молчаливый вурдалак с «кольтом» и японский вампир нукекуби. Прибежав домой, вы обнаружили полный разгром и позвонили нам. Что ж, несмотря на всю экзотичность, это весьма правдоподобно. Версий много: случайная атака наркоманов, утонченная месть гламурного гея-возлюбленного, задолженность по кредиту банка крови. Однако ваше финальное заявление… оно вообще ни в какие ворота не лезет. Правда, Карл?

Карл – тощий упырь с длинным носом, словно сошедший со страниц сказки про Пиноккио, – издает звук: нечто среднее между мычанием и хрюканьем. Видимо, это означает согласие. Стать бы сейчас охотником за вампирами, хотя бы на пару минут. Забить осиновый кол в глотку Зубковой – что может быть лучше? Месть гламурного гея-возлюбленного! «<Да не пойти ли тебе на хер? Если ты еще помнишь, что это такое!» Сию тираду, разумеется, произношу про себя. Я стеснителен с женщинами.

– Но, знаете ли, – блею я. – Я его довольно хорошо разглядел…

Откинувшись на спинку стула, офицер Зубкова хохочет добрым смехом. Смех, впрочем, быстро прерывается. Щелкают клыки.

– Тест на серебро показал отрицательный результат, – меряет она меня взглядом. – И у вас нет стандартных глюков, значит, дело не в ломке. Остается предположить, что это начало вялотекущей шизофрении – которая, как общеизвестно, сопровождается яркими галлюцинациями. Скажите, вы слышите голоса? Дракула лично с вами не разговаривал?

Ооооо… за что мне все это? Ангелова змея. Конечно, она теперь все жилы мне высосет. Небось сидела, пила кровь с бразильском шоколадом (модный коктейль, называется «Мертвый негр»), хвастала подруге подточенными клыками. А тут я звоню и вытаскиваю ее на улицу поздно днем. Понадеялся на помощь правоохранительных органов… как вижу, абсолютно напрасно.

– А что тогда с комнатой? – вяло возражаю я. – Не я же тут все переломал…

– Как раз вы, – виртуозно добивает меня Милена. – Просто сами не помните. Раздвоение личности. Кто вам поверит после набора столь изощренной чуши? Как я могу считать вас адекватным вампиром? Бред сивой гаргульи!

Умом я и сам понимаю, что она права. Мой рассказ – научная фантастика. Я до сих пор в сомнениях: прав ли я в своих скороспелых

выводах, или это результат нервного срыва? Может, и верно: с перепугу привиделось либо лучи солнца падали как-то не так. Но НЕТ… я слишком хорошо запомнил лицо вампира, целившегося в мой лоб из «кольта». Кожа «арбузного» киллера словно была наложена двумя слоями: а это означает…

– Увы, – говорю я хриплым, но весьма уверенным голосом. – Я понимаю, что это нереально. Но получается, они существуют. Иного объяснения здесь нет.

– Все понятно, – кивает Зубкова с театральным огорчением, перекладывая ногу на ногу: короткая юбка ползет вверх, я вижу кружевные трусики – с крылышками летучей мыши. Она это не специально. Просто не держит меня не только за мужчину, но и вовсе за мыслящее существо. – Я зря потеряла время. У меня телефон в кабинете уже дымится: похищение, убийство, передоз серебром. А тут вы со своими глюками и ложным вызовом. Вот уж воистину, наказание Дракулово.

Я ощущаю себя полным ничтожеством. Даже больше, чем раньше.

– Хорошо, – смягчает тон офицер Зубкова. – Я предоставляю вам шанс. Есть ли другие свидетели взлома? Соседей уже опросили: никто ничего не слышал, но это и не удивительно. Бедный район, тут живут бразильские вампиры, умеющие превращаться в змей, – а змеи, как общеизвестно, глухие. Близкие друзья имеются? Вы с кем-нибудь живете? Как насчет постоянной девушки?

– Не лезьте в мою личную жизнь… – сдавленно шепчу я.

– Кто бы сомневался! – хмыкает Милена. – А родственники-то в Москве у вас есть? Хотя не удивлюсь, если ваша шизофрения – дело семейное.

Да. Вот из-за таких женщин мужчины и становятся геями.

– Моя сестра живет в Москве, – сообщаю я. – Но это не дает вам права…

– Отлично, – прерывает Милена. – Давайте ей позвоним. …Звонок безрезультатен: телефон выключили. Впрочем, Катя

и раньше не особо-то любила брать трубку. Дрожащими пальцами отбиваю ей эсэмэску «<Срочно перезвони, у меня БОЛЬШИЕ проблемы!» Она на меня обижена, что тут поделаешь. Близкие родственники (ближе некуда), а я давно ее уже не приглашал на вечернее кровепитие, поболтать за рюмкой гемоглобина на кровеносной станции. Да, вот он, атомный век. Раньше, по словам бабушки, вампиры держались друг за друга – их было мало. А сейчас, куда ни плюнь, упыри: чувство локтя испарилось, теперь каждый сам за себя. Сестрица Катя всегда приглашалась в гости со злым умыслом – убраться в холостяцкой квартире.

Милена олицетворяет усталое бешенство: взгляд черных глаз преисполнен сокрушающей энергией. Вырвись она наружу, я бы уже валялся на полу – обугленный и дымящийся.

Держите меня все ангелы Рая. Не баба, а просто зверь.

– Сваливаем, Карл. – Мотнув волосами, она встает со стула. – Нам больше нечего делать в этой халупе. Оформим звонок как ложный вызов.

Однако Карл, вопреки моему удивлению, не бежит за хозяйкой, как пес на поводке. Напротив – он качает лысой головой, так похожей на морковку.

– По-моему, мы еще не все прояснили, Милена, – разносится по комнате дребезжание его голоса. – Надо дать бедняге шанс. Вдруг что-то пропущено?

Милена остановилась посреди комнаты: каблук туфли скользнул по обломку от ДВД-диска. Изумлена. Похоже, она попросту не верит своим ушам.

– Карл, у тебя чего – кончился запас крема и ты перегрелся на солнце? – участливо спрашивает Зубкова. – Я же сказала – ПОШЛИ ОТСЮДА.

Карл не двигается с места. Я проникаюсь к нему глубокой симпатией. Какой отличный парень! Странно, что я не оценил его сразу. Просто герой. Чтобы противоречить этой стерве в белом, нужны как минимум серебряные нервы.