Республика Ночь
Шрифт:
– Прошу вас, сударь.
Кирюша поднялся с места – гордый, что знает правильный ответ.
– Защититься можно было только одним образом, – звонко отчеканил вампиреныш. – Назвать имя тени, произнеся его наоборот. Например, прорицателя Тере-сия, которого Одиссей приманил кровью, следовало назвать «Йисерет». После этого тень обязана возвратиться в загробный мир.
Метко запущенный «<нетопырь», пролетев над ухом Кирю-ши, спикировал на пол. Все ясно – опять хулиган Флореску. Эти трансильванцы считают себя настоящей солью земли. Придется оставить его без крови после уроков.
– Вы молодец, господин Морталин, – произнесла Марфа, хлопнув в ладоши. – Клянусь Дракулой, сидеть мне на осиновом колу, если вы не закончите гимназию с черным
…Тем же днем Марфа возлежала в атласном гробу в объятиях возлюбленного: утомленная бурными ласками, она нежно покусывала клыками его холодное плечо. Да, ей с ним очень повезло. Парень родом с Востока, вероятно, из породы альгулей – темная борода, белая кожа, черные, словно маслины, глаза. Тело выше всех похвал: мускулистое, поджарое – как у волка. Помимо любовных искусств, обладает и немалыми познаниями в истории, во время гробовых бесед легко перескакивает с античного Рима на Древнюю Грецию. Кузинец понимала: как луговой вурдалак, она обязана вести любвеобильный образ жизни, но ничего не могла с собой поделать – если и приходила на оргию после черной мессы, всегда старалась уединиться с академиками, как минимум – с профессорами. Приподнявшись на локте, Марфа подробно рассказывала любовнику о теме сегодняшнего урока: дружок слушал ее с вниманием, словно боялся что-то пропустить. Необычно. Мало кого занимает служба любовницы, а тут в глазах неприкрытый интерес, причем видно – это вовсе не акт вежливости.
– Я поражаюсь, душенька моя, – деликатно заметил аль-гуль, – насколько неполны знания европейцев. Вы видите пену морской волны, но ракушки на дне остаются для вас незаметными. «Одиссея» и прочие популярные источники скупы. Большинство литературных памятников греческой мифологии не дожили до наших дней, а свидетели того времени, увы, почти не оставили описаний, пав от рук охотников за вампирами.
Но уже в мое время встречались отрывки любопытных папирусов, авторство которых приписывали самому Геродоту. Так вот, если тень изгоняют обратно в царство Аида – погибают ВСЕ «одержимые», в чьих жилах содержался ее дух: даже одна-единственная капля. Да, некоторые умрут сразу, их на месте разорвет в клочья. Но и остальных постигнет суровая участь. Те, к кому прикоснулась рука тени, уже никогда не станут людьми. Вольно или невольно, отныне они принадлежат миру тьмы. Исчезновение мизерного процента мертвого духа полностью меняет строение их крови. Организм начнет стремительно увядать. Каждый «одержимый» неминуемо погибнет… Для вымирания всех зараженных понадобится от силы пара лет. Забавно, но архивы города-государства Аполлонии указывают: пещерный храм в Элиде, посвященный культу Аида (его открывали раз в год), имел вход в подземное царство, а его жрецы обладали секретом противоядия для
Марфа в который раз восхитилась эрудицией альгуля. Упоенная интеллектом, она почувствовала прилив сил: забыв прелюдии, они занялись любовью, расшатывая сосновый гроб – увы, только его и можно было купить на скромное вурдалачье жалованье. Кузинец заснула под вечер, когда на улицу начали опускаться серые тени. К счастью, завтра не идти на работу: день рождения Дракулы, большой государственный праздник…
…Дождавшись, когда Марфа забудется крепким сном, Амель-Мардук выбрался из гроба. Еле втиснувшись между комодом и сундуками, он тихо проскользнул на крохотную кухню. Царевич обожал дневные перекусы: старая привычка, оставшаяся еще с Вавилона. С продуктами (как и с деньгами) у девушки было туго – на дне фаянсовой вазы со льдом одиноко плавала плошка со сгущенной кровью, присланная из деревни заботливой бабулей. Пару секунд Амель-Мардук раздумывал, где искать ложку, но лень победила: принялся за сгушенку руками. Ловко облизывая темную, сладко-соленую жидкость с ледяных пальцев, царевич размышлял: пока все складывается просто замечательно. Лично ему уже давно не терпится воссоздать культ Навуходоносора, но… отец считает, что торопиться пока некуда. В этом мире все меняется очень быстро, изобретения следуют одно за другим. Еще вчера были луки со стрелами, а сегодня – пушки, каждая из которых убивает выстрелом сотню существ.
Все, что им нужно, – дождаться, пока изобретут средство, способное мгновенно оповещать о событии упырей, десятки миллионов сразу. Телефон? Нет, столько народу с него не обзвонить. Да у всех ли он есть? Когда в Московии меняется Принц Крови, дикие вампиры в камчатских стойбищах в неведении, не в курсе по два месяца – пока к ним не приедет курьер на поезде. По большому счету, беспокоиться не о чем. Детям удалось уцелеть в жестком противостоянии с людьми, им теперь не нужно прятаться: упыри заселили всю Землю. Пусть их с отцом только двое, но они – хранители всей расы кровососов, вампирский талисман. Даже если какому-то ученому – знатоку мифологии (скажем, той же Марфе) взбредет в голову изгнать тень Ликаона в царство Аида… пусть сразу усвоит, что этим он уничтожит все существующие виды упырей. В том числе – и себя. Великий Амель-Мардук – царь и сын царя, он ничего не боится. Кто сейчас верит в героев из древнегреческих мифов? Тем не менее отец уверен: чем меньше осведомленных существ, тем благоразумней. В чем-то он прав. Взять опять Марфу. Скольким детям сейночью она вдолбила метод отзыва тени в загробное царство? Как минимум двадцати. Хорошо, что умников мало – такие вещи распространяются, как вирус заразы.
А ведь время откровения еще не пришло…
Амель-Мардук вернул плошку со сгущенкой на лед. Получается, просветительница Марфа нанесла им большой вред. Да и он хорош – разнежился, разболтался. Безусловно, девушку жаль. Но ошибку придется исправить.
Он вернулся к гробу, сжимая замотанный в мокрую тряпку узкий предмет. Марфа улыбалась во сне, по-детски положив щеку на обе ладошки.
«Она ведь даже не знает, кому обязана бессмертием, – подумал царевич. – А узнала – так и не поверила бы. Сила Хозяина кажется такой незыблемой, однако вечность хрупка. Главное, чтобы никто не произнес заклинание в нашем с отцом присутствии. Если роковое слово прозвучит – конец. Через два года мир рассыплется на песчинки, сметаемые ветром. Вампиры начнут погибать от болезни, причину эпидемии понять не смогут. Вымрут целые города и страны. На всей планете не останется ни единого кровососа. Хм… надеюсь, такого не произойдет. Упыри не сумасшедшие. Вряд ли кто-то захочет взять в свои руки Армагеддон».
…Амель-Мардук посмотрел на спящую Марфу. Медленно, словно нехотя, взвесил на ладони узкий сверток. Лоскуты пестрой ткани в четыре слоя обвивали рукоять из белого металла – отлитую в форме головы Дракона…