Республика Ночь
Шрифт:
– Мало того, – угрюмо заметил Навуходоносор, – что этот ненормальный пророк Даниил перепутал вола с волком, так он еще и наплел с три короба. Согласно его книге, я впал в такую глупость, что раскаялся перед божеством моих рабов. И оно, проявив милость, вернуло мне человеческий образ! Ну почему этот Даниил не попался мне в зубы? Я выпил бы его кровь, устроил чудесную вечную жизнь: вроде иудейского царя Иехонии.
Царевич ощерил рот: между клыков дрожал от смеха черный язык.
– Нормально, папа, – засмеялся он, а носферату шевельнул ушами. – Это в порядке вещей. Сейчас такое называется «проплаченная оппонентами негативная кампания в средствах массовой информации». Пророк взял неподтвержденные слухи, вывернул их наизнанку, обратив в свою пользу. Обычная история для тех, кто работает в сфере журналистики. Доказывать, что ты не верблюд, а проклятье чернокнижника
Оба воззрились на телеэкран. Прямая трансляция показывала руины, повисшее в воздухе облако пыли, груду черных мраморных обломков у берега Кровь-реки: все, что осталось от храма Дракулы Великомученика. Сплошным рефреном звучали стоны раненых, сливавшиеся в общий рев. Носфера-ту не волновало, уцелели ли фанатики-адепты, видевшие в нем нового вампирского мессию, – охранник на Кровяной бирже, старый жрец в храме, режиссер Теодор Фонарчик. Главное – результат, а он достигнут. Амель-Мардук совершенно прав. Хозяин родил из пепла расу вампиров, научил миллионы существ пить кровь, расселил детей по всему свету. О, это было великое переселение. Сначала кланы кровососов ушли из Междуречья, часть из них осела в Египте и Персии. Прочие добрались до Китая, доплыли до самых отдаленных уголков Индонезии, забрались в пещеры гор Греции, вышли на охоту в тени римского Колизея. Через Скандинавию, вместе с зараженными викингами, проникли в Великий
Новгород, основав первые поселения на болотах дикой Руси. А уже оттуда целыми тысячами пришли в средневековые города Европы – осваивать новую территорию. Сам носфера-ту впервые очутился в Москве в правление императора Петра, попав в окружение вампиров-бояр. Архимагом общества был царский фаворит князь Меншиков – он-то в одну из ночей и укусил своего венценосного собутыльника. Наблюдая детей, Навуходоносор не уставал изумляться – насколько питание местной кровью меняет характер упыря! А ведь вполне логично, как сказал один философ, «ты то, что ты ешь». Опустошая жилы московитов, его дети незаметно для себя преисполнились славянской вальяжности, неистребимой любви к роскоши, истовой веры в черное, нутряное зло и злобоязненности. Вампирские семьи из Московии, вне зависимости от своих доходов, строго отмечали «сошествие в Ад» (то есть годовщину смерти) Дракулы. Если не удавалось словить в лесу хотя бы зайчика, бедных детей потчевали соком раздавленной клюквы.
– Мне нужно поговорить с Миленой и с этим, как его… – небрежно произнес Навуходоносор. – Хочу увидеть страх в глазах, когда он поймет, КТО находится перед ним. Далее все по плану: нукекуби может заливать файлы про людей в Интернет – сперва на компромат. ру. Мы начинаем возвращение.
Царевич, распрямившись, вскочил с мягких подушек.
– Сейчас их приведут. Не огорчайся по поводу Милены, отец. Я знаю, ты рассчитывал на нее. Злая, умная, жестокая баба – мечта вампира. Но уже не первый случай, когда женщина предает ради мужчины. Если взять историю всемирного шпионажа – окажется, что одни мужики работали только за деньги. Да, бабы тоже от них не отказываются… но готовы сдавать секреты и за любовь. Ей элементарно снесло крышу. Такое с ними часто случается.
– Я знаю, – улыбнулся носферату. – Никаких проблем. Она выполнила свое предназначение, достала флэшку. Остальное уже неважно. Пусть тревога оказалась ложной, я все же рад. Мы обрели спокойствие и знание – больше нам никто не помешает. А это дорогого стоит. Помнишь, всего в километре отсюда – овраг с небольшой, но бурной речушкой? Сбрось туда их пепел.
…Кивнув, Амель-Мардук звучно щелкнул пальцами.
Глава последняя. Царство Аида (Трон Дракона, комната носферату)
…Надутая от важности охрана провела нас по подземному коридору – вверх по лестнице, в знакомую прихожую без стульев и окон. Снова тьма кромешная, но с кошачьим зрением это не проблема. Я безмерно счастлив. Рядом нет серебра, из головы вытащили иголки, исчезло ощущение, что ты жаришься в духовке. Милена не удосужилась надеть жакет – шагает в лифчике, руки в карманах, меж клыков дымится сигарета. Я рассматриваю помещение. Без толку. Сразу три охранника – один сзади, двое по бокам. Перед железными створками стоит нукекуби, положив руку на приклад автомата. У всех боевиков – оружие с серебряными пулями. Какие тут могут быть шансы? Всем под ноги пакетик мышиного фарша не бросишь.
– Я видел легкий самолет – прямо за домом, на лужайке, – шепчу я Милене.
– И что? – раздраженно спрашивает она.
– Ну, – смущаюсь я. – Я такое в фильмах ценил. Типа герои убегают от злодеев, натыкаются на самолет, и понятно – кто-то из них обязательно умеет им управлять. Лично я не умею… вот и решил – может, ты…
Милена выдыхает мне в лицо горький табачный дым.
– Насмотрелся блокбастеров? – с ходу заводится она. – Ты бы хоть оценил мой поступок! Я столетняя девица, мать твою в клыки, – и думаешь, мне охота превращаться в пепел? Всего неделю назад 300 баксов за маникюр отдала!
Вот за это Милене отдельное спасибо. Находясь рядом с ней, легко понять: серебряная пуля в башке – сущие цветочки, ибо существуют вещи похуже.
Железные створки дверей разъезжаются в стороны, как в лифте. Охрана, нещадно тыча стволами автоматов, вталкивает нас внутрь комнаты. Свечи. Лес свечей. Куда ни глянь – они торчат, словно восковые штыки. Я вижу огромного золотого дракона. Изображение Иштар. Кирпичи с разноцветной глазурью, желтые сирруши под потолком, присевшие на мохнатые птичьи ноги. Красные ковры на глинобитном полу – со сложным, даже извращенным шумерским узором. Светло, как днем. Воздух от пламени свечей плотный, вроде масла – ужасно спертый, но нам все равно: я уж говорил, вампиры не дышат. У трона двое: носферату и молчаливый. Любуются нами, не скрывая радости, – словно деткам вынесли праздничный торт. Охранники щелкают каблуками, отдав честь, возвращаются в прихожую. Нукекуби замер у двери – с автоматом наперевес. Носферату приближается: медленно, разрезая горячий воздух тугими рывками, как пловец воду. Он него исходит чудной запах – что-то похожее на казенный формалин, в котором люди держали покойников. Серая кожа, на щеках больше нет театрального грима – отпала надобность выдавать себя за человека. Уличные видеокамеры записали странных вампиров с розовым оттенком кожи: вот вам и замаскированные люди. Самый лучший грим тот, который используют актеры, играя в пьесах МХАТа охотников за вампирами. Делает кожу розовой, при этом не блестит. Подумать только, настоящий театр абсурда – упыри, которые изображали людей, притворяющихся упырями. То есть сверху розовый грим, а потом еще и слой белого – страшилки для прессы, «люди среди нас». Зуб-кова права – режиссер великолепен. Казалось бы, к чему эти глупые игры с гримом? Но нет – так более красочно, загадочно, страшно. Без грима спектакль показался бы ему блеклым. Риск? А никакого риска. Потом поздно будет разбираться: люди это были или нет, паника уничтожит любую логику. Доказать махинацию с гримом невозможно, упыри охотно проглотят подправленные в фотошопе записи и снимки «людей» с уличных камер.
Рассчитано по деталям было всё: включая налет на секретную лабораторию. По словам Милены, перед атакой боевики обмотались связками живых крыс: тельца излучали тепло, и показания датчиков сбили руководство СВБ с толку.
Как же замечательно и скрупулезно они это продумали…
– Ты уже знаешь, кто я? – уродливая морда рядом.
Меня мутит от запаха формалина. Конечно, он старше любого из нас. Если ты труп со стажем, то необходимы косметические процедуры – для поддержания хорошей формы.
– Да, – безжизненно отвечаю я. – Ты – первый вампир на Земле.
Серая кожа растягивается, сжимаясь в морщины.
– Тогда… склонись. Хозяин прощает. В конце концов, ты ничего не знал. Признай мое величие. Вступай в мою армию. Ты – мой верный солдат.
У моих губ – рука с когтистыми пальцами, на каждом – золотой перстень с сапфиром. Нет. Я не сделаю того, что они от меня хотят.
– Ты убил мою сестру… – говорю я. Звучит по-голливудски, хоть добавляй: «большая ошибка». Но по-другому и не скажешь. – Я не стану кланяться.