Республика Ночь
Шрифт:
Улыбка Иехонии мгновенно угасла. Волк прыгнул, оттолкнувшись от лап золотого дракона: скрипя когтями, огромный зверь двинулся в направлении царевича. Мардук стоял не в силах пошевелиться. Он судорожно сглатывал – кадык на шее двигался туда-сюда. Им овладело полное безразличие. Волчья пасть со струйками слюны, свисающими меж кривых зубов, приблизилась: дыхание отдавало застарелой гнилью.
Существо издало рокочущее урчание – оно могло показаться любовным.
– Разумеется, ты не виноват, Мардук. Я сам не знал, кто я такой: как же я могу винить в этом незнании тебя? Мое желание захватить дворец было ошибкой, вызванной глупым, смешным нетерпением. Я и забыл, что у меня впереди вечность… куда торопиться? Мне преподан хороший урок: теперь я буду действовать мудро и осмотрительно. Обращать людей постепенно, шаг за шагом
Пасть широко раскрылась – Мардук почувствовал запах крови.
– Закрой глаза, – приказал ему волк. – Это не будет больно…
Царевич не издал ни звука. Его глаза остались широко открытыми.
…Как еще раньше предупреждал Мардука мертвый Ша-маш, это действительно оказалось совсем не больно. И быстро – словно вспышка.
Глава VII. Дверь из серебра (Данный комплекс, село Тромбозное)
…Несмотря на необычность, домик за черным забором оказался довольно невзрачным. Здание выполнено опытными строителями в форме круглого шара, словно шляпка поганки сидит на низкой ножке гриба. Из непонятного красного камня – по-моему, это песчаник. Во дворе – железная вышка-антенна, чем-то похожая на Эйфелеву башню… кажется, в домике расположена радиостанция. С каждого боку – по деревянной пристроечке, с «<гнездом» для снайпера. Позади дома просматривается зеленое поле с асфальтовой полосой – в середине белеет силуэт легкого самолета. Вокруг «поганки» прохаживаются охранники: я уже знаю, что в магазины автоматов забиты серебряные пули. Хозяин песчаного домика – парень с приличными средствами: даже короткая очередь обойдется ему самое меньшее в $50 тысяч. И сдается мне, он вовсе не настроен экономить.
Милена убирает «кольт» от моего затылка. Он теперь ей без надобности, бежать мне некуда – снайпер с вышки «<снимет» выстрелом. Босые ноги с впадинками на лодыжках ступают по мокрой траве, мой взгляд, как ранее у Веры, фокусируется на пальцах с черным лаком. Мертвенно-бледная кожа ступней испачкана землей, кое-где проглядывают ссадины – но крови нет. Моя попутчица уже давно не ела: также, как и я. Еще совсем немного, и мы обезумеем от голода, превратимся в вампи-ров-берсерков Автоматчик у порога кивает Милене, как старой знакомой: она салютует ему рукой.
Гибель Кати напрасна. Темный Повелитель – как же я так промахнулся? Почему не раскусил ее сразу? Конечно, Милена давно работает на них…
Офицер Зубкова пригибает мою голову, чтобы я не стукнулся о притолоку: она расположена слишком низко. Какая милая забота. В приемной густая тьма: без преувеличения, можно рукой пощупать, окна отсутствуют. Меня это не смущает, богатые вампиры не признают других домов, кроме как в стиле пещерного «ретро». Ведь в трансильванские подземные гроты не проникало солнце. Так оно, безусловно, удобнее. Встаешь из гроба днем, дрожа от приступа голода, идешь на кухню открыть пакет крови, и не надо дергаться – зашторил ли ты стекла, чтобы не ошпариться губительными лучами? Да, это недешевое людское жилье, в котором вынужден обитать я. Слышится странное, трубное гудение: похоже, у нас здесь камин. Медные створки наглухо закрыты, не видно отблесков пламени: к стенке чьей-то заботливой рукой прислонена кочерга. Вампиры любят холод, а вот людям требуется тепло. В комнате почти никакой мебели, глинобитный пол покрыт старым ковром с витиеватыми узорами, в каждый из четырех углов брошена шелковая подушка. Разве что в центре стыдливо теснится кофейный столик: на скатерке в одиночестве коротает время чашечка из японского фарфора. Раздается звонкий хлопок в ладоши: зажигается свет. Вздрогнув, я начинаю пятиться. Задеваю столик, чашка печально звякает. Всего в двух метрах от меня, одетый в кимоно, стоит нукекуби. Несмотря на пару суток погони, он игнорирует мое присутствие. Смотрит на Миле-ну очень недобрым взглядом.
Милена тоже не обращает на меня никакого
Шелк кимоно украшает красно-черный шарик. Где-то я уже его видел…
– Принесла? – нетерпеливо говорит японец. – Учти, босс будет недоволен.
– Ты мне не начальство, ловец суши, – с олимпийским спокойствием реагирует Зубкова. – С боссом я сама разберусь. Успокойся, все со мной.
Лицо японца меняется так, словно перед ним положили кило сырой рыбы.
– Меня оповестили только сейчас. – Ниточка шрама на шее наливается кровью. – Надо же, босс обожает в игрушки поиграть. Мне он сказал, что Амелин ничего не знает о твоей роли в поисках флэшки, а Амелину – что ничего не знаю я. Мол, так будет лучше – для создания правдоподобности в глазах Кирилла. В итоге мы шифровались друг перед другом, как дураки. Наверняка Амелин специально позволил завладеть своим револьвером в «20 костях», чтобы у тебя были серебряные пули. Заколебали со своим театром.
Милена выгибает средний палец: черный коготь на уровне глаз нукекуби. В Японии плохо знают английский, но этот жест давно известен всему миру.
– Давай сюда флэшку. – Кажется, японец вот-вот лопнет от злости.
– На здоровье, желторотик. – Флэшка взмывает ввысь, и нукекуби артистически ловит ее двумя пальцами. Технично взвешивает на ладони.
– О боги… – Рот японца раздвигается в улыбке – мелкие, как иглы, черные [7] зубы готовы проткнуть губу. – Наконец-то. Сейчас же брошу ее в камин.
7
Этот кровосос обитает в Гане и Того, живет в джунглях, чаще всего в дупле дерева. Внешне имеет облик совершенно обычного человека, кроме крюков вместо ног.
Отпустив мой рукав, Милена достала сигарету.
– А толку? – Спокойствие не покидает ее. – На флэшке ничего нет. Катя не успела докачать файл: записано всего лишь семьдесят процентов. Эту фактуру вы и так собирались озвучить в прессе после операции. Проще говоря, полная ерунда. Напрасно убили бедную девушку, зря гонялись двое суток за ее братом. Кирилл рассказал то, что я и так знаю, – до него дошла «юбманка».
Нукекуби, не дослушав, берется за кочергу. Подцепляет одну дверцу, затем вторую. Створки из раскаленной меди раскрываются, японец швыряет флэшку в камин. Пламя охватывает цилиндрик из черно-белой пластмассы. Футляр трескается от страшного жара, пластмасса плавится, шипя и брызгаясь, как яичница, металл в момент чернеет. Все, капут. Если там что-то и содержалось, теперь ее уже никому не прочитать. ОДНАКО Я НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮ. Компромат-сенсация о заговоре людей – полная ерунда? Они собирались озвучить это сами?! Моя голова сейчас лопнет.
– Яриман, – произносит сквозь зубы нукекуби. – Си мат-та [8] … Ладно, кто же мог такое предвидеть? Система показала: девица докачала файл полностью – а оказывается, вовсе нет. Но я не согласен, мы охотились не зря. Если секретарша смогла озвучить наш план до его вступления в действие, вышел бы фальстарт… Возможно, нас бы арестовали прежде, чем мы приведем в действие бомбы с чесноком. Но теперь все отлично. Взрывы произойдут ровно через час. Все наши адепты на местах готовы – и ждут только сигнала.
8
Влад Цепеш сменил веру с православия на католичество – в Валахии считается, что такой человек обязательно становится вампиром. Его душу отринет Бог, но зато весьма охотно заберет к себе Дьявол.
Он вновь пронзает ее взглядом: меня здесь как будто и нет.
– Зачем ты убила Карла? – хрипло спрашивает японец. – Он один из наших лучших существ. Ты должна была использовать электрический пистолет.
Зубкову, похоже, ничем не смутить.
– Этот урод превысил полномочия, – заявляет Милена, почесывая икру левой ноги пальцем правой. – Он вошел, увидел флэшку – и полез за оружием. Я с Карлом давно работаю: мужик полвека сидит на «сербе». Зрачки расширены, полный не-адекват. Если бы Карл начал палить, я бы тоже погибла. А мне моя смертушка дорога. Пришлось применить самооборону.