Реставратор Галактики
Шрифт:
Джо с трудом верил своим глазам… Он осмотрел кухню, гостиную…
Там, в гостиной, на кофейном столике стояла ваза из Хельдскаллы. Он сразу это понял, едва увидев ее.
Сев на кушетку, он протянул к ней руки и осторожно поднял.
Глухая глазурь желтого цвета. Джо никогда не видел такого густого цвета; глазурь напоминала дельфтский фаянс. Он подумал было о костяном фарфоре.
Интересно, есть ли на этой планете костяная брекчия?
И если да, то сколько частей кости добавляется в шликер? Шестьдесят сотых? Или сорок? А брекчия здесь так же богата, как в Моравии?
— Виллис! —
— Чего?
Джо удивился:
— Почему «чего», а не «что»?
— Да я тут давеча ковырялся в вашей земной культуре, дружище Фернрайт…
— Послушайте. На планете Плаумэна есть костяные брекчии?
— Ну, дружище Фернрайт, почем я знаю? Ежели вам охота знать, звякните в центральную компьютерную. А то я в этом ни фига не петрю.
— Я приказываю вам разговаривать нормально, — сказал Джо.
— Сперва скажите: Виллис. Ежели вам охота…
— Виллис, говорите нормально.
— Да, мистер Фернрайт.
— Виллис, вы могли бы проводить меня к месту работы?
— Да, мистер Фернрайт.
— Хорошо. Ведите.
Робот отпер тяжелую стальную дверь и отступил в сторону, пропуская Джо в огромное темное помещение.
Едва Фернрайт переступил порог, включился свет.
В дальнем конце комнаты стоял верстак, и Джо увидел, что на нем есть все необходимое. Рассеянный свет, управляемый напольным пультом.
Самофокусирующиеся лупы, диаметром пятнадцать дюймов и более. Калильные иглы всех возможных размеров. Слева от верстака он обнаружил коробки с защитным механизмом, о котором ему доводилось только читать.
В запечатанных контейнерах хранилась глазурь. Любого мыслимого цвета, тона и оттенка — четыре ряда полок вдоль длинной стены зала. С их помощью можно было подобрать глазурь для любого изделия. И еще кое-что: он остановился в изумлении. Это был агрегат, создающий область невесомости; идеальное устройство для реставратора керамики. Теперь не нужно будет придерживать хрупкие черепки, чтобы сплавить их воедино; в камере невесомости обломок останется именно там, куда его поместили. С помощью такого устройства Джо успеет сделать в несколько раз больше, чем прежде — в пору своего процветания. И совмещение будет идеально точным: ничто не соскользнет и не сместится во время работы.
Он заметил также печь для обжига. Порой мастеру не хватало фрагмента, и ему приходилось изготавливать дубликат. Эта грань искусства реставратора обычно оставалась в тени, но она существовала.
Никогда в жизни Джо не видел такой великолепной мастерской.
На полке для заказов стояли тяжелые коробки.
«Можно приступать прямо сейчас, — подумал Джо. — Стоит только взять в руки иглу и начать работать. Соблазнительно…»
Он подошел к полке для калильных игл, взял одну, повертел в руках, полюбовался ее качеством. Затем открыл первую попавшуюся коробку и взглянул на заполняющие ее черепки. Поставив иглу на место, Джо один за другим бережно извлек обломки, восхищаясь цветом и текстурой глазури. Забавный сосуд — низкий, округлый, широкогорлый. Джо положил черепки обратно в коробку, чтобы перенести их на верстак. Ему не терпелось начать работать.
«Мог ли я когда-нибудь мечтать, — размышлял Джо, — о чем-нибудь подобном…»
Джо замер. Он почувствовал, как некая посторонняя сила проникла внутрь и жадно вцепилась в сердце.
Напротив него стояла безмолвная черная фигура. Она внимательно наблюдала за ним и, похоже, не собиралась никуда исчезать. Джо ждал. Фигура не двигалась.
— Что это? — спросил он робота, который все еще стоял на пороге.
— Вам нужно вначале сказать «Виллис», — напомнил ему робот. — Вы должны спросить: «Виллис, что…»
— Виллис, — спросил он, — что это такое?
— Календа, — ответил робот.
Глава 10
«С Календами, — подумал Джо, — нет жизни, мы для них просто материал. Нить, проходящая через их руки; нас уносит движением, потоком, мы становимся частицей общей массы. Это движение непрерывно, оно уносит все дальше и дальше, навстречу могиле».
Джо обратился к роботу:
— Вы можете связать меня с Глиммунгом?
— Вы должны сказать…
— Виллис, вы можете связать меня с Глиммунгом?
В другом конце комнаты безмолвно маячила фигура Календы — немая, будто выключенный робот.
«Да здесь ли она? — усомнился Джо. Календа казалась материальной, через нее не просвечивала дальняя стена. — Да, она здесь. Она явилась в мастерскую, не успел я встать к верстаку…»
— Я не могу связаться с Глиммунгом, — доложил Виллис. — Он спит; сейчас у него время сна. Через двенадцать часов он проснется, и тогда я свяжусь с ним. Но он оставил здесь много вспомогательных сервомеханизмов на случай необходимости. Вы хотите, чтобы я их активизировал?
— Скажите мне, что делать… Виллис, черт возьми, скажите же мне, что делать.
— С Календой?.. У меня нет никаких сведений о том, чтобы кто-то что-то делал с Календами. Если хотите, я подключусь к компьютеру и запрошу информацию относительно природы Календ и рекомендуемых форм взаимодействия…
— Они смертны? — перебил Джо.
Робот молчал.
— Виллис, их можно убить?
— Трудно сказать, — отвечал робот. — Они устроены не так, как обычные живые существа. Кроме того, они неотличимы друг от друга, что усложняет задачу.
Календа положила экземпляр Книги на стол рядом с рукой Джо. И молча ждала, пока землянин ее откроет.
Молча он поднял Книгу, подержал и открыл там, где находилась закладка.
Там было записано: «То, что Джо Фернрайт обнаружит в затонувшем храме, заставит его убить Глиммунга, и это навсегда остановит восстановление Хельдскаллы».
«То, что я обнаружу в храме, — повторил про себя Джо. — Там, под водой. Внизу, на дне океана. Оно ждет меня…»
«Надо поскорее спуститься на дно и увидеть все своими глазами, — решил он. — Но позволит ли Глиммунг?.. Особенно после того, как прочтет эту запись, а он наверняка ее прочтет. Нет никаких сомнений, что Глиммунг следит за всеми изменениями в вечно растущем, изменяющемся, самоисправляющемся тексте. Если он не полный идиот, — подумал Джо, — то попытается убить меня первым. Прежде чем я спущусь под воду. Прямо сейчас».