Ресторан 'Караван-Сарай'

Расулзаде Натиг

– Значит, дикарками, - сказала Надя, имея в виду себя и Катю.

И они по-дикарски в августе месяце навострились поехать в Баку (самая жара в Баку, программа "Время" передавала справку о температурах, сказала Катя, самая высокая температура сейчас в Баку, столице солнечного Азербайджана, жара, благодать, никаких тебе осадков в виде дождей, здорово, а?).

И вот, получив отпускные, взяв еще немного из отложенных на книжку сбережений на непредвиденные расходы, что были, однако, вполне предвидены, в том смысле, что обязательно предстояли, - Катя и Надя теперь, высовывая свои помолодевшие от радости, жаждущие южного загара лица из окна вагона, смотрели на чуть-чуть взволнованную публику на перроне и ждали отхода поезда, и уже сейчас их тесная комнатка - бухгалтерия в железнодорожном управлении, и само это управление, и ворчливый Максимыч казались далекими воспоминаниями, впереди же их ждал роскошный отдых на берегу южного моря, в котором

вода прозрачна, как слеза, ждали новые и, может, вполне солидные знакомства с интересными, загорелыми до черноты южанами, любящими жестикулировать при разговоре, ждало их ежедневное лежание на горячем песке, гуляние по приморскому бульвару (есть и такое в Баку, они узнавали, и еще много чего есть в этом городе, большие возможности таятся в нем, в его щедрых, гостеприимных людях - об этом Катя узнала у знакомой продавщицы в магазине винно-водочных изделий, которой сама же год назад помогла с билетом на поезд до Баку. Винно-водочная Люська отдыхала по путевке в Баку, правда, не в самом городе, в город ее только возил на своем личном автомобиле тамошний Люськин кавалер, солидный, как она утверждала, степенный и со средствами, а отдыхала она близ Баку, в селении большом, где санаторий)...

А селение, дай бог памяти, чудное название такое... Говорит, что даже Есенин там бывал, врет, наверно, как суслик, да не в этом дело... Так вот, была эта Люська из винно-водочного в Баку и каких только чудес ни рассказывала, полной пригоршней навешивала Катьке лапшу на уши - и как гуляли до помрачения, и как в море купались после захода солнца, и какие там чудные .шашлыки подавали в забегаловках ихних, еще про ресторан один врала, чудной, говорит, ресторан, и название у него какое-то дикое: "Караван-сарай"... Одним словом, если даже девять из десяти у нее враки, все равно оставшийся один говорил о том, что летом в Баку - рай... Это ж надо - винно-водочная Люська, которую здешние алкаши за квартал обходят, пользовалась там успехом и гуляла по-царски, вот так дела!). И много чего еще ждало впереди Катю и Надю, много приятного, неожиданного, радостного, прекрасного - одним словом, отдых. Так думали сестры, с любопытством вертя головами, будто высматривали на перроне кого-то, хотя с матерью, единственным человеком, кто мог бы прийти их провожать, они попрощались дома: куда ей, старухе, из другого конца города на вокзал тащиться...

Тут, однако, и поезд тронулся. Забились сердца у сестер, будто за медленно проплывающим серым зданием' вокзала они уже узрели теплое долгожданное южное море. Они продолжали стоять возле окна, тихо, безотчетно улыбаясь, в предвкушении другой, неведомой доселе жизни.

– А ведь в самом деле, Кать, - произнесла вдруг почти пугливо Надя, отвечая скорее на свои мысли.
– ^ Мы ж вот так вот впервые едем отдыхать-то, а?..

– Чего, страшно?
– улыбаясь, спросила Катя и, хотя сама чуточку растревожилась от этих Надиных слов - как-то там все сложится, ведь не в гости же к родственникам едут?
– все же лихо подмигнула сестре.
– Не робей, брат, напустим им шороху с их южным морем!..

Кому именно "им" предполагалось напустить шороху, ей представлялось довольно туманным, но из описаний южных удовольствий, слышанных от Люськи-продавщицы, вырисовывались "они" в глазах Кати толстыми, кривоногими, черными, с брюшком и грудью, поросшей колечками волос, да еще с толстыми кошельками, любящими после третьей стопки сорить деньгами и бахвалиться, что все купят и продадут с той лишь целью, чтобы снова, значит, купить...

Весь жаркий августовский день в Баку Катюша и Надюша пробегали по городу с высунутыми языками в поисках крыши над головой, иной раз садились в такси, но, желая сэкономить, только лишь в крайних случаях, пробегали по знойным улицам с размякшим от нещадного солнца асфальтом под ногами, с вещами в руках (не догадались сдать на вокзале в камеру хранения), и уже к вечеру, осовелые и разморенные до крайности, с поникшими плечами, получили, наконец, комнатку с умывальником в гостинице "Гек-гель". Так что в первый день города они толком и не разглядели, гонимые страхом остаться на ночь без приюта, не до разглядывания им было. Но ничего, впереди весь отпуск, успеется - и эта мысль, мысль о том, что все еще предстоит, заставляла их сердца биться чаще, взволнованнее. Соседи за тонкой сверхзвукопроницаемой стеной оказались чрезвычайно беспокойными молодыми людьми, они грохотали шашками, бросали кости - играли в какую-то южную игру, сопровождая пушечные выстрелы шашек по доске громкими восклицаниями на своем языке, хохотали, одним словом, издавали звуки, кои до последнего были слышны в комнате Катюши и Надюши так явственно, будто у них в комнате и происходила эта катавасия, а поближе к одиннадцати, когда обессиленные дневными заботами сестры, успев перекусить в гостиничном буфете, набитом выпивающими и закусывающими мужчинами, уже собирались мирно отойти ко сну, к ним, стукнув для приличия два раза в дверь, ввалился высокий молодой человек, несмотря

на отсутствие солнца, в солнцезащитных очках и, невзирая на жару, с огромными усами, прикрывавшими весь рот. Молодой с усами, от одного вида которых становилось жарко под мышками, представился интеллигентом из города Кировабада и культурненько предложил, не надо ли чего. То есть свои, скорее всего весьма сомнительного свойства услуги. От интеллигента при приближении к нему на три шага, оказалось, разит, как из бочки, то есть очень даже неинтеллигентно пахнет, вследствие чего Катюша, не дав ему выговориться, вытолкала в один момент его из комнаты с умывальником, заперла дверь и легла на свою постель с не очень чистым бельем. Интеллигент некоторое время постукивал, скребся за дверью вполне воспитанно, будто почесывал дверь, захлопнувшуюся перед его чудовищными усами, одновременно что-то бормотал, смешивая два языка :- понятный и непонятный, потом вдруг стук стал настойчивее, а после того, как Катюша, приподнявшись в постели, неожиданным басом пообещала: "А вот сейчас милицию вызову, достучишься у меня!" - стук внезапно прекратился и стучавший от> шел на цыпочках, бормоча на родном языке что-то явно неинтеллигентное, что можно было определить по его тону.

Утром, позавтракав в том же буфете гостиницы, Катюша с Надюшей собрались поехать к морю, на пляж. Они, вернее. Катюша осведомилась у буфетчика за стойкой, грузного и небритого мужчины, как можно проехать на пляж.

– Вы на пляж хотите?
– поинтересовался небритый, засверкав золотыми зубами в улыбке.
– А какой вам нужен? Он говорил с южным акцентом, но почему-то акцент этот оказался, если прислушиваться, явно не грузинского свойства. Сестрам казалось, что каждый порядочный кавказец должен непременно говорить именно с грузинским акцентом - к этой мысли их приучили фильмы по телевизору, в которых усатые кавказские люди говорили с характерным грузинским выговором. Да еще анекдоты. Рассказывая эти веселые анекдоты, приятели Катюши и Надюши в их родном городе подражали необычному говору "гэноцвале" - азербайджанцев, грузин, армян. Но тем не менее Катюше понравилось, как говорит буфетчик, и она некстати подумала, что если б он еще и брился, то было бы совсем неплохо.

– Нам что поближе, - сказала она, явно разочаровав буфетчика.

– Нет, дорогая, - возразил он неожиданно, будто лучше знал, куда им надо.
– Который пляж поближе, тот плохой, мазут там бывает. Такие красивые барышни могут быть совсем черные от мазута. Нефть, понимаешь, нефть!..

– А куда же нам ехать?
– огорчилась Надюша.
– Чтоб без нефти?

– Куда?
– удивился буфетчик, будто бы сроду не слыхал, ничего глупее этого вопроса, и, приговаривая, стал загибать свои толстые пальцы, так что по вытатуированным на них цифрам Катюша поняла, что он ее ровесник.
– Во-первыхБильгя, во-вторых, - Бузовна, потом - Загульба, потом еще - Приморск... Сколько хочешь, дорогая, выбирай...

Сидевших за столиком рядом со стойкой буфета двух молодых людей лет тридцати - тридцати пяти на вид этот разговор заинтересовал, они стали подмигивать буфетчику за спиной сестер, выразительно показывали ему на них глазами, корчили рожи, и наконец, один из парней вмешался в разговор, не поднимаясь из-за столика, уставленного не менее чем дюжиной бутылок пива.

– Самый хороший пляж в Мардакянах, - сказал молодой человек, и Катюша вдруг вспомнила название поселка, в котором отдыхала винно-водочная Люська. Грэс. Отличный пляж.

– Да, да, правильно говорит, - поддержал его охотно буфетчик.
– Мои друзья как раз собираются ехать на этот отличный пляж. Если хотите, они могут взять вас с собой.

– Да ну, что вы!
– возразила Катюша.
– Зачем им беспокоиться...

– Какое беспокойство, - обиженно отозвался молодой человек из-за стола; второй любитель пива пока хранил молчание, - мы же все равно на машине. Можем и вас взять с собой...

– Ну вот еще, завезете куда, а потом как мы будем возвращаться? простодушно заявила Надюша.

– Да что вы!
– развел руками молодой человек и вроде бы обиделся на такое заявление.
– Мы же тоже должны возвратиться вечером. Тебе ведь, - обратился он к молчавшему приятелю, - нужно быть к вечеру в городе? Да, Алик?

Молчаливый Алик кивнул и остался молчаливым. Катюша и Надюша нерешительно переглянулись.

– Ну как, Надюша, поедем, что ли?..

– Конечно, поедем!
– отозвался приятель Алика.
– Какие разговоры! Вы, кажется, тут живете?

– Ага, - ответила Катюша.

– На третьем этаже, - доверчиво сказала Надюша.
– В номере...

– Идите за купальниками, - не дал ей договорить парень, - а мы здесь кое-чего возьмем закусить.

Такая неожиданная решительность и доброжелательность, обнаруженная серьезным с виду молодым человеком, отметала последние колебания сестер. Они поднялись к себе в номер, захватили купальники.

– Считай, повезло нам, - убедительно сказала Катюша сестре.
– Так бы на автобусе, полном народу, в такую жарищу пришлось бы ехать, а так на машине прокатимся...