Ресторан в конце Вселенной
Шрифт:
— Ага, ладно, — сказал Зафод, — где ты?
— Ты знаешь, о чем меня просят? Включи реверс на первичной тяге, Марвин. Открой третий дверной шлюз, Марвин. Возьми эту бумажку, Марвин. Взять у них бумажку! Меня, с мозгами размером с планету, просят.
— Ага, ага, — посочувствовал ему Зафод, не стараясь звучать хоть сколько-нибудь убедительно.
— Но ничего, я привык к унижениям, — ныл Марвин. — Я, если хотите, могу даже пойти и засунуть голову в ведро с водой. Хотите, я засуну голову в ведро с водой? У меня и ведро
— Эй, эй, Марвин, — позвал Зафод, но было поздно. В трубке послышалось печальное лязганье и бульканье.
— Что он там говорит? — спросила Триллиан.
— Ничего, — ответил Зафод. — Он просто позвонил, чтобы мы послушали, как он моет голову.
— Вот, — снова заговорил в трубке Марвин с легким бульканьем в голосе, — надеюсь, вас удовлетворило.
— Да, да, — сказал Зафод, — а теперь, может, скажешь, где ты?
— Я на парковке, — ответил Марвин.
— На парковке? — удивился Зафод. — Что ты там делаешь?
— Паркую машины, что еще можно делать на парковке?
— Ладно, будь там, мы сейчас придем.
Зафод вскочил, отшвырнул телефон и подписался на поданном счете: «Черный Дезиато».
— Ладно, ребята, — сказал он, — идем. Марвин на парковке.
— А что он делает на парковке? — спросил Артур.
— Машины паркует, что же еще? Тупица.
— А как же конец Вселенной? Самого главного не увидим.
— Да видел я его, ерунда, — сказал Зафод. — Вырзв йошьлоб, и ничего больше.
— Чего?
— Большой взрыв наоборот. Идем быстрее.
Мало кто обратил на них внимание, когда они петляя пробирались к выходу из ресторана. Все не отрываясь смотрели на ужас, творившийся в небе.
— А вот посмотрите на интересный эффект в левом верхнем углу неба, — призывал Макс. — Если вы присмотритесь, то сможете увидеть, как звездная система Гастромиль испаряется в ультрафиолет. Здесь есть кто-нибудь из Гастромиля?
Из дальней части зала раздалась пара не совсем уверенных возгласов.
— Ну вот, — лучезарно улыбнулся им Макс, — теперь уже поздно беспокоиться о том, выключили ли вы утюг перед уходом.
Глава 18
Вестибюль был почти пуст, но Форд продолжал петлять, идя по нему.
Зафод схватил его за локоть и ловко завел в какую-то кабинку рядом со входом в зал.
— Что ты собираешься с ним сделать? — спросил Артур.
— Протрезвить, — ответил Зафод и бросил монетку в щель. Замигали лампочки, ударили струйки газа.
— Привет! — сказал Форд, выходя из кабинки через секунду. — Ну, куда мы сейчас?
— На парковку, идем быстрее.
— А мы не воспользуемся персональными временными телепортами, чтобы вернуться на «Золотое сердце»? — спросил Форд.
— Нет, мне этот корабль больше неинтересен. Пускай Зарнивуп забирает его себе. Я в его игры не играю. Пойдем, поищем себе что-нибудь другое.
Счастливый
Внизу двери лифта открылась, и на них пахнуло холодом и затхлостью.
Первым, что они увидели, выйдя из лифта, была длинная бетонная стена с не менее чем пятьюдесятью дверями в туалеты для всех пятидесяти основных форм жизни. Тем не менее, как и любая другая парковка в Галактике за всю историю парковок, эта парковка пахла в основном нетерпением.
Они повернули за угол и оказались на движущемся подиуме, бегущем по огромной пещере, простиравшейся в необозримую глубь. Она была поделена на карманы, в которых стояли космические корабли посетителей ресторана. Одни из них были небольшими практичными моделями массового производства, другие — огромными сияющими кораблями-лимузинами, игрушками для богатых.
При их виде глаза Зафода начинали блестеть то ли от алчности, то ли от чего-то другого. Хотя, нужно, конечно, отдать ему должное — это была алчность и больше ничего.
— Смотрите, — сказала Триллиан, — а вон и Марвин.
Они посмотрели туда, куда она указывала. В полумраке маячила небольшая металлическая фигура, вяло трущая тряпкой уголок огромного серебристого межпланетного крейсера.
От движущегося подиума отходили с небольшими интервалами широкие прозрачные трубы, спускающиеся к полу парковки. Зафод шагнул в одну из них и мягко съехал вниз. Все остальные последовали за ним. Вспоминая об этом позже, Артур Дент думал, что это было самым приятным из всех его путешествий в галактике.
— Марвин! — сказал Зафод, направляясь к роботу. — Мы страшно рады тебя видеть.
Марвин обернулся. Его лицо, насколько только неподвижное металлическое лицо может что-то выражать, выражало укор.
— Неправда, — сказал он, — меня никто никогда не рад видеть.
— Ну и ладно, — сказал Зафод и, отвернувшись, пошел рассматривать корабли. Форд пошел вслед за ним.
Триллиан и Артур подошли к Марвину.
— Нет, мы, правда, рады, — сказала Триллиан, потрепав его по плечу и вызвав у него неприязненную усмешку, — ты ведь ждал нас здесь все это время.
— Пятьсот семьдесят шесть миллиардов три тысячи пятьсот семьдесят девять лет, — сказал Марвин. — Я считал.
— Ну вот, мы и пришли, — сказала Триллиан, чувствуя (и вполне справедливо, по мнению Марвина), что звучит это глуповато.
— Самыми плохими были первые десять миллионов лет, — сказал Марвин. — И вторые тоже. Третьи десять миллионов — вообще дрянь. А после этого мне стало уж совсем тоскливо.
Он замолк, и молчал, пока они не почувствовали, что им пора что-нибудь сказать, а затем заговорил снова: