Ресурс Антихриста
Шрифт:
— А родители его живы, не знаете?
— Мама умерла. А отец семью давно оставил и живет где-то на Украине, то ли в Одессе, то ли в Феодосии, точно не скажу.
— Стало быть, ваш муж был прописан там, на Маскавас? — Верховцев сделал очередную пометку в своей книжке.
— Почему был? — голос Юрченко дрогнул. — Он и сейчас там прописан.
— Да, конечно, — поспешил исправиться Верховцев, видя ее реакцию на упоминание о Каретникове в прошедшем времени. — Значит, у него есть сестра. К вам часто заходили его приятели, знакомые? Кого по имени, фамилии вы можете назвать?
—
— А как насчет фамилий, что-то помнится?
— С этим похуже. Одного, точно помню, все по фамилии называли — Борисов. Еще у Анисима этого фамилия то ли Пашкевич, то ли Дашкевич, он вроде белорус. Все…
— Не густо, — отметил Верховцев. — А после исчезновения Каретникова к нему никто не заходил, так, проведать?
— Были. Двое. Один точно из экипажа, я его раньше видела. Другой мне не знаком.
— Что они спрашивали?
— Интересовались Валерой.
— И вы им сказали, что Валера пропал?
— Сказала. Все как было, а что толку скрывать? К тому же я и в полиции и в пароходстве уже побывала. Так что это, в общем, секрет Полишинеля.
— Ну и что ребята?
— Они очень удивились. Сказали, что этим обязательно займутся.
— Ладно, — сказал Верховцев, беря в руки пакет. — Давайте заглянем, что вы принесли.
Верховцев начал с фотографий. Их было четыре. На первой Каретников с Мариной были по пояс сняты прямо в уличной толпе, судя по домам, где-то в центре города. Может на Тербатас, может на Кришьяна Барона. Второй снимок, явно любительский, был сделан на судне, где Каретников находился среди экипажа. План был мелкий, и что-либо рассмотреть подробней не представлялось возможным. Следующее фото стандартных размеров было цветным и выполнено «Полароидом». На нем Каретников был запечатлен сидящим на скамейке в парке. Рядом сидели молодой представительный мужчина в модном костюме и галстуке, женщина средних лет и юная дама в элегантном летнем платье. Мужчина держал в руках бутылку шампанского и фужер, у девушки был букет цветов в прозрачной упаковке. Сбоку от Каретникова на скамейке лежали одна на другой две коробки, причем верхняя смахивала на упаковку торта. Последним был снимок на документ размером четыре на шесть. Его Верховцев отложил в сторону:
— Здесь он похож на себя в жизни?
— Очень близко, — не задумываясь ответила Юрченко. — К тому же это совсем недавнее фото.
— А это? — Верховцев взял в руки цветную карточку. — Кстати, кто здесь изображен?
— Не знаю. Оно мне попалось впервые.
— Значит, никто из этих людей вам не знаком.
Юрченко молча покачала головой.
— С вашего позволения эти два снимка я возьму с собой. На время.
— Пожалуйста, — согласилась она, — если так нужно для дела.
Верховцев спрятал снимки в нагрудный карман и принялся изучать документы. Они оказались настолько любопытными и неожиданными, что чем дольше он вчитывался в их содержание, тем больше возрастал его интерес. Поверхностное знакомство заняло у него минут двадцать.
— Марина, а вы сами это читали? — спросил он, закончив просмотр.
— В общем, нет. Я нашла их только вчера, когда искала фото. Да и с латышским у меня слабовато, можно сказать никак, а заниматься переводом было недосуг. А почему вы меня об этом спросили?
— Вам знакома фамилия Таланов? — в свою очередь поинтересовался Верховцев.
— Нет, — не сразу ответила Юрченко, — такую никогда не слыхала.
— Так вот, Марина, из всех этих материалов следует, что Каретников Валерий Дмитриевич является вице-президентом фирмы «Пикадор», а Таланов, про которого я спросил, никто иной как президент этой фирмы. А фирма «Пикадор», насколько мне известно, находится в числе тех, которыми сейчас занимается прокуратура. Таких фирм в Риге… увы, не одна, а против некоторых возбуждены уголовные дела.
— За что? — вырвалось у Юрченко.
— За то, что у доверчивого народа брали деньги под высокие проценты, а потом бесследно испарились.
— Но причем тут Валера? — удивилась она. — Он ведь моряк…
— Я о «Пикадоре» узнал из прессы, — сказал Верховцев, — и о том, что его президент с крупной суммой денег, принадлежащих вкладчикам, исчез в неизвестном направлении. По версии полиции Таланов скрывается в зарубежье и, разумеется, не в ближнем. Не хочу делать поспешных выводов, но в свете открывшихся обстоятельств напрашивается мысль, что и ваш Валера мог вполне составить ему достойную компанию.
— Валера?! Да что вы! — всплеснула руками Юрченко. — Вы его просто не знаете. Он на такие грязные дела никогда не подпишется.
— О, не скажите, — скептически улыбнулся Верховцев. — Как там у Шекспира… «есть многое, друг Горацио, на свете, что и не снилось…» ну и так далее. И потом, я ведь ничего не утверждаю, а только высказываю предположение.
— Ваше предположение — просто бред! — с вызовом бросила Юрченко.
— О, мадам, так дело не пойдет, — сказал Верховцев, нахмурившись. — Мы с вами встретились не для того, чтоб демонстрировать амбиции. Давайте условимся: или сохраним обстановку благожелательности или сразу по-доброму расстанемся.
— Олег Евгеньевич… — Юрченко сконфуженно, словно напроказившая школьница, прикусила губу. — Я… я…
— Больше так не буду, да? — спросил Верховцев, улыбнувшись, и, не дожидаясь очевидного ответа, продолжил: — Знаете ли, Марина, как говорят в полиции, факты — вещь упрямая. В данном случае я говорю о том, что вижу своими глазами — вот устав фирмы «Пикадор», протокол учредительного собрания, верней его ксерокопия, копия банковской лицензии, договора… Чем вы объясните, что Валерий Каретников скрывал от вас этот пласт своей жизни? Не доверял? Не хотел информировать о причастности к криминалу?