Ретроспект: Эхо
Шрифт:
Внутри было светло как днем, мягкий свет не раздражал глаз и по спектру не отличался от естественного излучения солнца. За одно это открытие профессору можно было смело давать нобелевскую премию, но он отмахивался и скромно говорил, что давно пора открывать Шумановскую. Надо добавить, Евгений Петрович обладал весьма своеобразным чувством юмора, сошедшись в этом с Брамой, но в отличие от него любил вставить собеседнику шпильку другую, и тут же обозвать невежей за отсутствие юмора. Брама каждый раз давался диву, насколько преобразился бункер с той самой поры, как десять лет назад его отряд, настигавший только появившихся шпиков, вышел к Экс-один на свечение «сферы». Что и говорить – «сфера» переливалась всеми цветами радуги, и не заметить
– И не стыдно тебе перед стариком? – спросил Звездочет, разглядывая портрет Эйнштейна на стене, в уголке которого было мелко исписано какое-то уравнение и жирная констатация – «русские рулят!».
– А чего он язык показывает, глумится? Не стоит над нами смеяться, мы еще покажем кузькину мать мировой буржуазии! Сколько наших за границу уехало, бросило родину, когда нас самих родина бросила? Но я не из таких, плевал я на сытый Запад и на их гранды – у меня этих грандов черпай не вычерпай, целый Экс-один!
Шуман ворвался в кабинет, сел на кресло, закинул ноги на стол и, подняв палец, продолжил вещать:
– Можно подумать, мы не в курсе, что американский Intel разработали наши. Да это на восемьдесят процентов наша технология, наши разработчики! Но плевать – мы не жадные, пусть берут, тешатся. Только где теперь их хваленый Intel? Наш крион уложил его на обе лопатки c гарантией на несколько десятилетий.
– Что это ты расплевался, пол не жалко? – Звездочет сел на кушетку напротив, разглядывая густые заросли папоротника.
– Не жалко, помою. Можно подумать, ты был в восторге от их подлетных ракет в памятном девяносто пятом году?
Звездочет замолчал, но кушетка жалобно скрипнула, когда он сжал ее побелевшими пальцами.
– А почему за чайники двойная оплата? – спросил Лист, глядя на разошедшегося Шумана.
Шуман взглянул на него поверх очков, словно только увидел:
– Весьма любопытно. В Пути объявили призыв или я что-то упустил?
– Это не набор, это как раз и есть загадка, а броня это так, для отвода глаз. Шпики они знаешь, какие глазастые.
– Как же. Явились ко мне однажды с требованиями, а у меня как раз пушка была не откалибрована. Какая жалость. «Титан» до самой границы горизонта по ним стрелял, но кто его поймет, то ли и вправду шалил, то ли развлекался – так ни в кого и не попал, но с той поры больше не беспокоили. А что за загадка, страсть как обожаю загадки.
– А как же чайники?
– «Чайники», молодой человек, это те, которых я не чаял увидеть и не особо хотел лицезреть, но которые имеют наглость отвлекать меня от моих исследований по всяким пустякам. Если вопрос не важен, то оплата – двойная.
–
– Очень, очень интересно – потер в предвкушении руки Шуман – а что за услуга?
Лист снял с шеи медальон и протянул Шуману. Тот взял кругляш и ловко завертел в пальцах, восторженно хмыкая.
– Шуман, мы пойдем, дел у тебя теперь хватит.
– Ну что вы, гениальная личность вполне может делать несколько дел вместе. Гай Юлий Цезарь это сказал, а я доказал.
С этими словами он подскочил к Листу:
– Юноша, мне нужна ваша кровь! Да не стоит делать такие глаза - не всю, для синтеза ДНК вполне хватит и одной капли.
Они подошли к столу, густо заставленному непонятного рода приборами. В разноформенных колбах с разноцветными жидкостями что-то бурлило, стреляло и отдавало сероводородом. Шуман протер палец Листа ватой, и с быстротой профессиональной медсестры сделав прокол, взял в трубочку несколько капель и отошел к гудящим приборам:
– Так-с, так-с… прелесненько… чудесненько - эти машинки запрограммированы на ДНК носителя и на требуемый код, для извлечения информации. ДНК мы сейчас получим, ну а код можно подобрать. И пока все это варится – давайте десерт!
Звездочет молча снял голем, протянул Шуману, а тот трясущимися руками подключил его к проектору. На громадном экране проступили очертания ночного леса, внизу бежало время и меняющаяся точка географического приложения. Появились, тут же растворившись в темноте и пелене льющего из неба дождя, Схима и Верес. Потянулась панорама кустов, внезапно темень прояснилась от вспыхнувшего жемчужного сияния, развернувшегося в напоминающий арку проем, и из нее выскочил начавший набирать ход газик. Изображение замерло и приблизилось, Звездочет вдруг нахмурился:
– Схима, сколько тел мы нашли?
– Четыре, включая водителя. Лист пятый. Что не так?
– Смотри внимательно. Сколько человек в кузове?
– Пять. Все верно – утвердительно кивнул Схима.
– А кто же тогда за рулем?
– Твою мать… - начало доходить до разведчика – одного нет.
– Именно. Мы имеем еще одного выжившего, и если судить по изображению – это девушка.
Шуман, будучи в полном в восторге от предложенного «десерта», возбужденно трепал остатки растительности на голове и, снимая дополнительные данные, увеличил изображение. Изображение пошло покадрово: от арки к газику протянулся ярко-белый сгусток плазмы, Лист прыгнул прикрывая собой девушку и активизируя медальон. Та замерцала, словно потеряв резкость, и за миг до удара исчезла. Все озарила вспышка, «облачный мост» схлопнулся, газик перевернулся и, громыхая и скрежеща огненными искрами, покатился с откоса.
Схима повернулся к Звездочету:
– Ну и чего ты раньше молчал?
– Сам не знал: голем не может так глубоко детализировать картину – слишком сильный дождь и помехи. Вычислительные мощности у него не те, я не спрашивал – он не отвечал. Я положился только на глаза, и как вижу зря. Имеем еще одного уцелевшего. И у меня вопрос – собственно как, и куда он исчез?
Шуман поторопился к медальону, и в возбуждении начал подпрыгивать, прогоняя его через свой анализатор:
– Если то что мы наблюдали некий телепорт, а других предположений у меня нет, то вполне логично предположить, подобный механизм существует и у этой малютки. Весьма, весьма предусмотрительно. Это увеличивает шансы носителя на выживание, что объясняет столь высокие требования по уровню допуска к информации. Замыкающий контур находится в активизированном состоянии, следовательно... юноша, вы потеряли память?