Retrum. Когда мы были мертвыми
Шрифт:
Уже не заботясь о том, веду ли себя правильно и достойно, я стал поглаживать Альбу, старательно убеждая себя в том, что это всего лишь массаж. Маленькая героиня тем временем увлеченно танцевала на экране какой-то детский танец. Мои ладони скользили по гладкой коже Альбы, в какой-то момент преодолели некую условную границу в виде ее коленей, прикоснулись к бедрам и продолжили свое восхождение. В тот момент, когда они подобрались к следующему рубежу — нижнему краю шортов, — я отдал приказ об отступлении, и мои руки отправились в обратный путь, к ступням Альбы.
Она
Тем временем Альба, мелькавшая на экране, все больше походила на ту девушку, которую я ласкал, сидя на ее диване. Девочка-подросток играла с котенком, дразнила его. Когда тот совершал решительный прыжок, она пропускала «хищника» мимо себя, делая лихой пируэт, прямо как взаправдашний тореадор. Я не без грусти взирал на эти кадры, запечатлевшие мгновения подлинного детского счастья. Именно в такие минуты мне становилось особенно отчетливо ясно, как быстро летит время и мы перестаем быть теми, кем являлись еще недавно.
— У тебя вроде бы мобильник где-то жужжит. Сработал виброзвонок, — негромко произнесла Альба, слегка приоткрыв сонные глаза.
Сосредоточившись на невеселых мыслях, я действительно не заметил сигнала о поступившем сообщении. Альба же обратила на него внимание, потому что телефон, лежавший в кармане моих брюк, упирался ей прямо в бедро. Стараясь не побеспокоить Альбу и не испортить такой замечательный момент, я ухитрился достать телефон из кармана, не поднимая с коленей ее ноги.
В списке входящих эсэмэс оказалось три непрочитанных сообщения. Все — от Алексии.
00.42 / Мы по тебе соскучились.
Ждем тебя на кладбище в Тейе.
01.25 / Крис, ты где? Не задерживайся.
У меня для тебя потрясающая новость.
02.19/Где ты?
Альба, не меняя положения и также явно не желая убирать куда-либо ноги, тем не менее посмотрела на меня с любопытством. Ей явно было интересно, расскажу ли я, кто это забрасывает меня сообщениями в такое время — глухой ночью.
Решение далось мне нелегко. Для начала я демонстративно уткнулся взглядом в экран, дав понять, что не собираюсь ничего комментировать. Моя ладонь тем временем замерла на колене Альбы, прямо как путник-паломник, забравшийся на перевал и решающий, куда идти дальше. Наконец я сделал выбор, отключил телефон и погрузился в созерцание запечатленных на пленке обрывков былой жизни — призраков из прошлого, которому уже не суждено повториться.
Падающие звезды
Когда умирает иллюзия, возникает странное чувство.
Ощущение такое, словно умер ребенок.
На этом, собственно говоря, мы и остановились. Когда получасовой фильм подошел к концу, я осторожно,
Не знаю, ждала ли от меня хозяйка дома еще каких-нибудь действий, но я почему-то почувствовал, что настало время прощаться. В три часа ночи у меня в душе был намешан сложный коктейль из противоречивых, в основном весьма горьких эмоций. Грусть по поводу ушедшей навсегда жизни, слепок которой я только что наблюдал на экране, смешивалась с ощущением пустоты, которое возникло во мне после того, как я не ответил на призывное послание Алексии.
Похоже, что именно тогда я опоздал на последний поезд, который мог бы отвезти меня к счастью. Может быть, я совершил ошибку, продемонстрировав нежность и даже некоторую симпатию по отношению к Альбе, которая будет теперь тешить себя надеждами и рано или поздно переживет горькое разочарование. С другой стороны, вполне вероятно, что было бы правильным воспользоваться тем, что само идет в руки, отказаться от призрачной влюбленности и ответить на чувства, которые испытывала ко мне эта милая девочка из хорошей семьи, к тому же явно одинокая в этом мире точно так же, как я сам.
Пожалуй, в ту ночь на меня обрушилось слишком много вопросов, всяких «возможно», «наверное» и «с другой стороны».
— О чем ты думаешь? — спросила Альба, глядя мне прямо в глаза.
Она стояла передо мной, и я видел, что ее бьет мелкая дрожь. Было понятно, что Альба не знает, как быть дальше. Судя по всему, джазом на виниловой пластинке, шампанским, бутербродами и фильмом программа, которую она запланировала на этот вечер, исчерпывалась. Теперь, по совести говоря, инициатива должна была перейти ко мне.
Прежде чем ответить, я несколько секунд молча смотрел на нее. Фигура у Альбы была просто великолепная, а растрепавшиеся за вечер волосы делали ее еще более симпатичной и, главное, домашней и близкой. Она действительно мне нравилась. Но, несмотря на все это, я не хотел грубо и цинично воспользоваться ее чувствами.
Чтобы избежать тяжелых для обоих разговоров, я сразу же воспользовался аргументами главного калибра:
— Да, засиделись мы с тобой. Поздно уже, отец, наверное, с ума сходит, не зная, где я и что со мной происходит. С того времени, как погиб мой брат, он не ложится спать, пока я не вернусь домой. Представляешь себе, больше всего на свете отец боится, что я сяду к кому-нибудь на мотоцикл в качестве пассажира и со мной что-то случится.
— Я его понимаю, — сказал Альба, обнимая меня.
Она прижималась ко мне, и я чувствовал, как часто бьется ее сердце. Кроме того, Альба, по всей видимости, даже не подозревала, какой еще побочный эффект вызвал в моем теле наш столь близкий контакт. Я, по правде говоря, вздохнул с облегчением, когда она отодвинулась от меня и сказала:
— Ладно, уходи. Я… еще никогда не была такой счастливой. Все благодаря тебе!
На прощание я поцеловал ее в лоб.
— С днем рождения!
Я открыл дверь и направился к калитке в окружавшей особняк изгороди.