Реванш для принца

Вознесенская Дарья

— А т-ты живое?

— Точно деревня. Даже принципов создания не знаешь?

— А что, это должны знать все? — буркнула я.

— Ну не все, — паучок даже смутился, — Меня сделал великий артефактор… не помню какой. Вдохнул вечную искру и дал частичку настоящего паука.

Франкенштейн местный, угу.

— И теперь ты как живой?

— Да.

— И живешь в лесу?

— Нет… слушай, а что я здесь делаю?

Можно уже ржать, да?

— Ты потерял память? — спросила осторожно.

— Частично, похоже…

Я помню большой город и какое-то особое задание, а потом… провал и вот эту ветку. И ты меня спасла! Теперь я тебя должен наградить!

— Не надо! — испугалась. Мало ли чем меня может наградить паук-мутант. — Я из… пауколюбия это сделала. А теперь может слезешь с меня? Как-то неуютно.

— Ты меня не услышишь.

— Так поговорили ведь уже…

— Но наградить надо, — возмущенно пискнул паучок, — В меня… — он явно подбирал слова, — заложили.

И правда заложили. Потому что он перебрался мне на плечо, открыл пузико и деловито достал оттуда три блестящих шарика.

— Это тебе. Вскроешь, когда понадобится, — и лапками подтолкнул, бери типа.

Я осторожно сняла с плеча загадочные штуковины и поднесла их глазам.

— Надеюсь это не твои… яйца?

— Мы не плодимся! — возмутился.

— А понадобится-то мне что?

— Потом и узнаешь. А я пойду… попытаюсь понять, что я тут делаю.

Я бы тоже хотела…

Но паучок уже скрылся в траве.

Я же засунула «бусины» в карман передника и покачала головой. Стоило привыкнуть к местному быту и механизмам, как мне добавили загадок и магии. На сегодня это все сюрпризы?

Как выяснилось — нет.

Потому что когда я вернулась и отдала корзинку с собранными василами, вдруг услышала инородный шум. И не только я услышала — все. Высыпали во двор, охваченные непонятным мне возбуждением, да еще и с криками «Вестники!». А когда к нам присоединились взволнованные фру, так я поняла, что дело серьезней, чем кажется.

И в поместье будут перемены.

Заточение

Звук, схожий со звуком вертолета, меня всерьез озадачил. Тем более, что все задрали головы наверх — похоже, «вестники» здесь не часто появлялись.

Прищурилась на солнце, пытаясь понять, что же к нам летит такое… И отшатнулась, когда рядом со мной вдруг метнулось что-то железное, открытое, с крылышками и тонкими лопастями над головой, хвостиком и круглыми-глазками окулярами.

Летучие обезьяны?

Серьезно?

Они — в количестве трех штук — сели, наконец, на землю, сложили мини-лопасти и втянули их в отверстие на голове. Судя по тому, что заговорили одновременно механическими голосами, внутри у них включилась какая-то допотопная запись.

«Его Величество король Филипп Третий сообщает о своем намерении женить сына, принца Залтана, и объявляет отбор среди всех благородных девиц королевства Эволен и близлежащих земель. В связи с этим незамужним девицам

надлежит явиться на первый этап — Большой Королевский Бал, который состоится во дворце тридцать пятого дня этого месяца».

Пока я жестко тупила, разбирая слова в скрежете шестеренок и осознавая их смысл, вокруг уже вовсю радостно кричали, а пара человек даже упала в обморок. Кажется, одной из них была фру.

А потом произошло и вовсе неожиданное.

Одна из обезьянок — размером она была с кошку — вдруг вскарабкалась по моей юбке, схватила за руку и что-то вложила в ладонь. И… я почувствовала сильное жжение. Ойкнула и невольно дернула рукой, отчего животина свалилась на землю и обиженно застрекотала.

На моем запястье теперь алел непонятный знак, наподобие тех, что ставят на входе в ночных клубах — уже будто въевшийся в кожу — а вот в руке остался… портрет. И глядя на него мне вдруг остро захотелось замуж.

Ага. Вот прям за принца. Ну хорош же нереально, а я все таки девочка!

Какое-то время рассматривала дагерротипный подкрашенный снимок, втиснутый в овальную рамку. Принц Залтан оказался молодым — ну может лет двадцати пяти — шатеном с зелеными глазами и весьма привлекательным лицом.

И только потом обратила внимание на происходящее вокруг.

Судя по изумлению и крикам никто не ожидал подобного — значит этот красавчик или не собирался жениться, или отборы среди граждан не были приняты. Служанки восторженно всплескивали руками, молодые фру метались по двору и рассматривали друг у друга на руках такие же татуировки, равнодушные ко всему механические обезьяны снова раскручивали свои пропеллеры и взлетали — видимо дальше радовать вестями.

И только один человек не участвовал в общей суете.

Фру Тереза Жьяр стояла Железной Леди и смотрела на меня в упор.

То, что она не была рада моему приглашению, я осознала сразу.

И здесь возникало несколько вопросов. Насколько она будет препятствовать моей поездке? Насколько вообще реально, что я туда поеду? И как это сделать? Столица, если я правильно поняла, находилась в нескольких днях пути, бал был назначен через дюжину — при месяце из тридцати шести дней такое деление было вполне закономерным, и вряд ли меня отвезут вместе с фру или дадут денег на дорогу или платье.

Восторженной наивности Золушки, полагавшей, что мачеха будет не против, во мне не было ни на грамм.

Ну и главный вопрос.

Насколько вообще мне туда надо?

Я ведь с трудом даже с ролью служанки справлялась и уже прослыла «более странной, чем была». Путалась в элементарных понятиях, ни черта не понимала в местной моде и манерах, пугалась любых неожиданностей — да взять ту же магию или летающих механических животин. Не говоря уж о невозможности посетить салон красоты или магазин одежды. Вот куда мне на отбор? Людей веселить?