Ревет и стонет Днепр широкий
Шрифт:
Воспользовавшись внезапным расположением солдат, а еще больше неприязнью к офицеру, Бош снова взяла слово. Оттирая офицера плечом, торчащим рубцом рыжего солдатского полушубка, Евгения Богдановна сразу же начала речь. И каждый раз, когда ее слова вызывали возмущение поручика и он пытался вмешаться, она таким способом — плечом — отталкивала его прочь. Это каждый раз вызывало оживление в солдатской толпе.
— Тю! Ну и баба! Глянь, как она его толкнула! Это, видать, такая, что и над своим мужем сверху!.. Тихо, хлопцы! Давайте послушаем, что скажет эта боевая баба!
Толпа то и дело разражалась хохотом.
А
— Мир! — кричали солдаты. — По домам, чтоб землю делить. А то баит: снова война!
Тут должен был следовать наиболее трудный поворот в речи, и Евгения Богдановна приступила к нему с душевным трепетом.
— Мир и землю делить! — крикнула она. — Но, думаете, господа помещики так ее вам и уступят? Помещики, фабриканты и капиталисты уже объединились и шлют против вас свои контрреволюционные войска! Ставка посылает в Петроград Дикую дивизию! Через Киев идут казаки атамана Каледина! В Винницу нагнали «ударников» — юнкеров! Контрреволюция намеревается залить вашу землю кровью рабочих, крестьян и революционных солдат! И вы, революционные солдаты, должны помочь братьям по классу! Помогите винничанам своими пушками, товарищи артиллеристы!
— А верно! — раздались возгласы. — Помогать нужно, братцы! Своим поможем и за себя постоим! Баба правду говорит! Двигаться надо, хлопцы!
Офицер, председатель комитета, все–таки оттолкнул Бош и хотел что–то крикнуть, но из солдатской толпы сразу же послышалось:
— Слушали вас! Хватит голову морочить! Не давать ему слова! Сам золотопогонник! А ну сорвите с него, кто там поближе, погоны!..
— Большевистская партия зовет вас, товарищи революционные солдаты, восстать за власть Советов! Ленин говорит: если всем народом поднимемся — победим!
— Смотри! Большевистская партия! Ленин! — кричали уже тут и там. — Что же ты, девка, сразу не сказала, что от большевиков?! Тут у нас много, которые сочувствующие!..
Демьян стоял рядом с Бош и продолжал вытирать с лица пот, смешанный с дождем. Не он говорил, но в пот бросало его. Волнение распирало ему грудь. Чувствовал он себя так, как тогда на суде: идти на смерть, но лучшего пути он себе и не желал. На Бош он глядел влюбленными глазами: вот это оратор, вот это большевик, не то что он… солдатскую слезу пустил, а самому и невдомек, что такими слезами солдаты за три года уже наплакались…
Повстречался Демьян с Бош сегодня утром, в Жмеринке. Он прибыл из Киева разыскать свою часть через корпусной комитет, который расположился тут же, возле вокзала, в гостинице «Москва». И только получил направление к месту постоя полка, в село Поповцы, как в комитет зашла эта женщина в солдатском кожухе и кепке. Так и так, говорит, в Виннице контрреволюция снова готовит путч, а вы сидите здесь, мух давите! Помогите, товарищи, своей артиллерией!.. В корпусном комитете хотя и не густо было большевиков, но солдатскую дружбу знали и за революцию стояли горой. Посоветовали: валяй прямо на артиллерийский постой — митингуй; а дорогу тебе укажет, да и свое, солдатское, большевистское слово к артиллеристам подбросит вот этот товарищ, герой революции по киевскому процессу, рядовой Демьян Нечипорук. Уполномочиваем его от комитета корпуса и вообще — от гвардейцев–большевиков.
Так познакомился Демьян с Евгенией Богдановной. Они сели в машину Зубрилина и поехали за восемнадцать километров в село Носковцы, на место постоя корпусной артиллерии.
В дороге Демьян рассказал секретарю областного комитета партии, членом которой и он теперь был, о том, как ездил на побывку в родное село, как увидел молодую жену Вивдю после трех лет войны и как с Тимофеем Гречкой, австрийским капралом Олексюком, кузнецом Велигурой и безногим инвалидом войны Вакулой Здвижным отважились было они захватить панскую экономию. Но донцы Каледина и гайдамаки Центральной рады выставили против них винтовки, и, понятное дело, не имея оружия… дал народ задний ход…
Митинг артиллеристов–гвардейцев на выступлении Бош и закончился.
Комитетчик–офицер уже и не пытался перечить. Спрыгнул с лафета и пошел к коновязи.
Тут произошла еще одна смешная история.
Солдаты снова гурьбой бросились отвязывать ему коня. Но только поручик поставил ногу в стремя и готовился уже вскочить в седло, как кто–то огрел вороного шлеей по крупу. Конь — на дыбы и поскакал, развевая гриву, по дороге к дворцу. А поручик — под взрыв хохота, еще и с солеными солдатскими прибаутками — клюнул носом в землю, а затем вскочил, лютый, бледный, и побрел за лошадью пешком.
Митинг единогласно постановил:
— Завтра утром выступать в Жмеринку. Грузить пушки и эшелоны. На Винницу!
«ОСЕННИЙ ЕРАЛАШ»
1
В шантане «Аполло» — Меринговская, 8 — в эту ночь было особенно людно, шумно и весело.
Анонс извещал о бале–маскараде–кабаре «Осенний ералаш». В зале — бальные и экзотические танцы, бой конфетти и серпантина; на эстраде — варьете и, специально, «гвоздь сезона» — танец «ню на барабане»; кухня — шеф–повар «Континенталя» «Дядя Ваня»; вина — подвалов Карантбайвеля и Сантино; обслуживают столики официантки, но в черных фраках, для масок вход бесплатный, без маски — за вход керенка; приз пур ле дам — за декольте, мужской маске — за количество бутоньерок; по специальному разрешению коменданта города — рулетка и карты. Подробности в программках на обороте меню.
Пожалуй, Киев никогда еще так не веселился, как в эту четвертую военную осень. Особенно в кварталах между Крещатиком и Банковой. «Интимный» давал сегодня сорок сольных номеров, «Максим» — сорок артистических ансамблей, «Пел–мел» — фарс «Кто же будет обладать прекрасной Еленой», «Гротеск» — колыбельные песни только для взрослых, «Перепутье» в подвале на Николаевской — гиньоль «Ах!». В цирке «Киссо» боролись сорок пар чемпионов. В шантане «Шато» выступал ансамбль «Сорок невинных дев».
О киевских «злачных местах киевляне так тогда и говорили: «Кругом сорок».