Ревейдж
Шрифт:
— Валентин, — прошептала я, мои бедра напрягались у его плеча, а тело пыталось успокоиться. — Валентин, — снова брыкнулась я и положила свою руку поверх его руки на моей груди. Я сжала его руку и почувствовала, что его язык замедлился.
Он ласкал и кружил вокруг моего клитора, а затем медленно вытащил палец из моего входа. Я пыталась справиться со своим дыханием, пока ощущения, согревающие меня изнутри, начали остывать. Но язык Валентина лениво слизывал мою влагу, его мягкие губы целовали мою сердцевину, наполняя мое сердце светом.
Минуты проходили за минутами, пока он ласкал мой центр. Моя
Я пережила резню, забравшую всю мою семью, но, лежа здесь, я поняла, что годы, проведенные в бегах, я просто существовала.
И потребовался монстр, чтобы оживить мое сердце. Потребовался убийца, чтобы прикоснуться к моей душе.
Осыпая поцелуями мои складки, Валентин повернулся лицом к моим бедрам и, наконец, поднял голову. Когда его глаза встретились с моими, мое сердце дрогнуло, а лицо вспыхнуло. Валентин откинулся назад на лодыжки, и мое внимание переключилось на его твердый длинный член, упирающийся в живот. Кончик его блестел.
Валентин вытер рот рукой, затем двинулся вверх, располагая руки по моим бокам. Он полз вперед по моему телу, выглядя на каждый дюйм темным, опасным хищником, каким он и являлся. Его мускулистое татуированное тело, испещренное шрамами и отметинами, поглощало мое. Я старалась контролировать свое дыхание. Пока он преследовал меня, я пыталась охладить свою кровь. Но этот мужчина молча нависал надо мной, будто охотясь за своей добычей. Мое сердце бешено колотилось, а грудь сжималась от нетерпения.
Выражение его лица изменилось. Я заметила, что то, что он вылизал меня, вызвало в нем что-то плотское и темное. И все же я не боялась. Я хотела, чтобы он оставался таким.
Мне нравилось, что он тоже нуждается во мне.
Руки Валентина остановились у моей головы. Но он по-прежнему молчал. Воздух в комнате был неподвижен и тяжел, пока он смотрел на меня сверху вниз. Его порезанные и разорванные мышцы напряглись и покрылись рябью, он держал свое большое тело надо мной. Я дрожала под его пристальным взглядом, но моя кожа горела от желания.
Мои губы приоткрылись, и я с трудом выдохнула, а Валентин сжал челюсти, когда я это сделала. Статика пульсировала и потрескивала между нами; затем, когда он опустил свой торс, его сильные мускулистые бедра раздвинули мои до самого максимума.
Грудь Валентина прикоснулась к моей, и его руки обхватили мою голову на матрасе.
Я оказалась в ловушке.
Меня взяли в плен.
И я чувствовала себя живой.
Приблизившись, я ощутила теплое дыхание Валентина, скользнувшее по моей коже, и вдруг почувствовала его у своего входа. Мое сердце забилось быстрее, когда он провел своим широким влажным кончиком вверх и вниз по моим складкам. Я сглотнула от его огромных размеров. Я не была уверена, что смогу его принять.
Тишина в комнате и молчание Валентина, только усиливали нервное напряжение. Я затаила дыхание, ожидая, что он будет входить в меня. Как раз в тот момент,
Я застонала. Но затем успокоилась. Валентин наклонился назад, но только на дюйм. Его глаза все еще сверлили меня, и не было произнесено ни слова, но он двинулся вперед, головка его твердости уперлась в меня.
Я резко втянула воздух от этого нового ощущения. Мои ладони переместились на очерченные бицепсам руки Валентина. Его челюсть была напряжена, и он едва дышал, когда снова медленно двинулся вперед.
Воздух со свистом вырвался из моих легких, когда он протолкнулся дальше внутрь. Боль начала нарастать, и поскольку он продолжал двигаться, я была уверена, что он не сможет поместиться. Я не была уверена, что смогу вынести его... и эту боль.
Я крепко зажмурилась, когда он заполнил меня, и мои ногти впились в кожу на его руках. Затем я снова распахнула свои глаза, когда он одним долгим толчком наполнил меня до самого конца. Я вскрикнула. Сильные руки Валентина задрожали, когда он поднял свой торс.
Быстрый порыв дыхания вырвался у него изо рта, эхом отдаваясь в горле от рычания. Мой лоб был влажным, пока я пыталась вынести боль. Затем Валентин начал выходить из меня до тех пор, пока только кончик его члена не остался внутри меня. Я замерла, когда он снова начал толкаться вперед, только на этот раз, когда Валентин вошел в меня, боль притупилась, и вместо нее по моим венам пробежала дрожь удовольствия.
С моих губ сорвался удивленный стон. Мой взгляд, который был прикован к Валентину, словно клеем, опустился между нами, и я почувствовала, что стала влажной при виде того, что увидела. Живот Валентина перекатывался в такт движению его бедер, и каждый раз, когда это происходило, я видела, как он толкается в мою сердцевину, моя кожа вспыхивала от этого эротического зрелища.
Дыхание Валентина внезапно изменилось. Его длинные контролируемые вдохи ускорились в темпе. Его светлая кожа покраснела под темной щетиной, покрывавшей лицо. Его глаза стали свинцовыми, а бедра начали двигаться все быстрее и быстрее.
— Валентин, — прошептала я почти неслышно.
Он зашипел, услышав свое имя на моих губах. Его большие руки, обхватившие мою голову, сомкнулись, пока он не стал всем, что я могла видеть, все, что я могла чувствовать: внутри меня и вокруг меня. Тепло от его кожи обжигало мою плоть, а низкие хриплые стоны, начинающие вырываться из его горла, разжигали огонь в моей крови.
Валентин толкался сильнее. От пьянящего ощущения его длины, касающейся чего-то внутри меня, чего-то, что я инстинктивно жаждала, мои бедра тоже начали двигаться навстречу его движениям.
Валентин издал громкий стон, и его тело дернулось.
— Черт, — он опустил свой рот, пока его губы не коснулись моих.
Он не целовал меня, просто оставил свои мягкие дразнящие губы на моих губах. Но в то же время мое сердце замирало от его близости.
Это теперь уже знакомое давление удовольствия начало нарастать внутри меня, спускаясь к моим бедрам. Мои глаза расширились от этого ощущения, и я поняла, что это было совсем не то удовольствие, которое Валентин дарил мне ранее. Здесь все было по-другому, это было совсем другое ощущение.