Ревейдж
Шрифт:
— Ты хорошо начал, 194-й. Когда я рассмотрела, кого ты похитил, то сразу узнала ее лицо, лицо Коставы. — Госпожа прокручивала сцену за сценой, как я мучаю Зою, пока не остановилась на той, где Зоя была прикована к стене. Поцелуй, который я запечатлел на ее губах.
Госпожа повернулась и указала на экран.
— А потом ты потерпел неудачу. — Она покачала головой и невесело рассмеялась. — Годы тренировок. Все эти годы я объясняла тебе правила: никогда не испытывай сочувствия к своей жертве. И никогда не влюбляйся. Любви нет места в жизни палача. Нет места в сердце убийцы.
Я видел
— Он не палач. И не убийца. Он — Валентин Белров. И он хороший человек, несмотря на все ваши усилия отнять у него эту доброту.
Мои глаза закрылись от сладкого звука этих слов, слетевших с губ Зои. Но вскоре они распахнулись, когда я понял, что она только что сделала.
Госпожа застыла на месте и свирепо смотрела на Зою. Все остальное произошло слишком быстро. Госпожа кивнула своему охраннику. Призрак двинулся из-за нашей спины к Зое. Отпустив руку Зои, я бросился на Призрака, но тут же почувствовал, как ток от электрошокера пронзил меня насквозь. Я испустил рев, когда ток прошел через меня. Но я продолжал нападать, пока огонь не пронзил мое тело сзади. Я упал на пол, услышав крик Зои.
Я наблюдал, лежа на полу, как Призрак привязал Зою к одной из кроватей.
Я смотрел, не в силах пошевелиться, как он приковал ее наручниками к раме, а Госпожа расхаживала рядом, готовая начать пытку.
Мои глаза закрывались, пока я безуспешно боролся за то, чтобы они оставались открытыми, но когда темнота сомкнулась, я думал о том дне, когда Госпожа принесла эту пытку мне.…
В темной комнате зажегся свет, и я вздрогнул от яркого света.
Быстро моргая, я выглянул из-за металлических прутьев клетки, чтобы посмотреть, не возвращается ли Госпожа. Я уставился на дверь в заднюю комнату, которую больше всего боялся, но никто оттуда так и не вошел.
Я заставил себя сесть, оглянувшись, увидел, что 362-й уже стоит спиной к стене и тоже смотрит на дверь.
— Они придут, — сказал он по-русски. — Они всегда приходят.
Я перевел взгляд с 362-го на 221-го. Он сидел в центре клетки, опустив голову. Длинные волосы закрывали его лицо. Он был подобен живому мертвецу, послушному от укола наркотика мужчине, который всегда был с Госпожой. Он заставлял 221-го называть его Хозяином. Они пытались заставить и 362-го делать то же самое, но какой бы наркотик они ни ввели в его тело, он становился послушным лишь на короткое время.
Когда я услышал звук поворачивающегося замка, мое внимание привлекла дверь. Мой желудок сжался, когда Госпожа вошла внутрь, ее глаза сразу же остановились на мне. Госпожа кивнула в сторону Призрака. Призрак, стоявший в углу комнаты, подошел к моей клетке и открыл ее.
— Выходи! — приказал он, и я поднялся на дрожащие ноги.
Я прошел всего три шага, когда 362-й сказал:
— Держись за свое имя и свои воспоминания. Не позволяй им стереть их. Что бы они ни делали.
Тяжело сглотнув, я последовал за охранником-Призраком к двери, которой больше всего боялся. Остановился в дверях, но Призрак подтолкнул меня вперед. Спотыкаясь, я вошел в комнату и услышал, как за мной захлопнулась дверь. Я выпрямился и сфокусировался на комнате.
Желудок
Движение сбоку привлекло мое внимание. Я посмотрел в сторону и увидел только Госпожу и того мужчину, который истязал близнецов. Они стояли рядом с длинным столом, поверхность которого была усеяна иголками и рядами маленьких бутылочек.
Госпожа наклонилась ближе к мужчине, и его глаза начали блуждать по моему телу. Моя кожа задрожала, когда мне показалось, что он оценивающе смотрит на меня.
Госпожа махнула рукой, и Призрак схватил меня, таща к металлическому столбу. Я попытался оттолкнуть его. Я пытался бороться, но Призрак был слишком силен.
Через несколько минут он привязал меня к шесту, тяжелые цепи удерживали мои ноги на полу, а туловище — на шесте. Ни одна часть моего тела не могла двигаться.
Я глубоко дышал, стараясь сохранять спокойствие. Все это время я делал то, что мне посоветовал 362-ой, — я выжигал в памяти самое важное: «Меня зовут Валентин Белров. У меня есть сестра Инесса Белрова. Ее держат в плену. Я должен освободить ее».
Я снова и снова повторял, кто я такой и кого люблю, пока не почувствовал, что передо мной стоят Госпожа и ее друг — мужчина.
Как только я открыл глаза, мое внимание сразу же переключилось на предмет в ее руке. Мои ноздри раздулись, когда я увидел нечто похожее на металлический ошейник. Я попытался пошевелиться, но не смог даже шелохнуться
Госпожа подошла ближе и, поймав мой пристальный взгляд, сказала:
— Если ты хочешь спасти свою сестру, то отныне будешь делать именно то, что я скажу. Ты отвечаешь мне, и только мне. Я твоя Госпожа.
Мои глаза расширились, и она спросила:
— Понятно?
Госпожа подняла металлический ошейник.
— Нет, — отрезал я, увидев его изнутри. Вокруг ошейника торчали острые иглы, а под ними находились маленькие шарики, наполненные жидкостью.
Госпожа передала ошейник мужчине. Мужчина подошел и, ничего не говоря, расстегнул ошейник и поднес его к моей шее. Я напрягся, зажмурившись, когда почувствовал, как кончики иголок впиваются в мою кожу. Сделал глубокий вдох, и в этот момент мужчина вонзил иглы мне в шею. Я закричал, когда иглы вонзились в мою кожу, плоть моего горла горела огнем. Моя голова упала вперед, когда боль стала невыносимой. Я услышал звон металла о металл, когда мужчина защелкнул ошейник. Он отступил назад, и когда я закатил глаза, то увидел, как Госпожа осматривает мою шею.
Я почувствовал, как по ней потекли теплые струйки. Я знал, что это была кровь. Мужчина что-то сказал Госпоже на грузинском. Я ничего не мог понять.
Он указал на заднюю часть ошейника. Госпожа кивнула. Затем мужчина вернулся к стойке, но Госпожа осталась рядом. Ее рука сжала мой подбородок и притянула мою голову к своему лицу.
— 194-й, если ты хочешь спасти свою сестру, ты сделаешь все, что я прикажу. Тебе ясно?
Я хотел бороться, но все, что я мог видеть, это как Инесса машет мне рукой, входя в арку кровавой ямы. Обретя дар речи, я прохрипел: