Ревейдж
Шрифт:
— Это чертова ... грузинская сука... которая управляет мной!
— Грузинка, — повторил русский, в то время как Костава начал расхаживать по комнате.
— Госпожа Арзиани, — ответил я, — сестра Господина Кровавой Ямы.
Его глаза опустились вниз. Когда взгляд остановился, он спросил:
— Откуда у тебя татуировка с номером 194?
Мои мышцы напряглись, но я ответил:
— Кровавая яма. С тех пор как однажды ночью Ночные Призраки похитили меня и мою сестру и привезли нас в этот ад.
— Объясни, — снова настаивал блондин.
— Мне нужно
Чувствуя, как с каждой минутой туман окутывает мой разум, я представил Инессу и Зою, оказавшихся в ловушке с Госпожой, и прокричал:
— Вы должны, бл*дь, отпустить меня!
— Нет, пока мы не узнаем, кто ты и почему пытался убить Заала.
Я опустил голову и тут же поморщился от резкой боли в шее. Боль прошла, когда я понял...
— Вы сняли ошейник?
Костава остановился и посмотрел на меня сверху вниз, но в остальном ничем себя не выдал.
— Сыворотка, — сказал я. — Госпожа ввела мне слишком много. Зарядила гранулы слишком большим количеством яда, чтобы быть уверенной, что я схвачу свою жертву. Моя голова...
Я замолчал, морщась от тупой боли, когда русский сообщил мне:
— Мы его сняли. Сыворотка была наркотиком послушания. У нас есть человек, который изучал его. Он разработал сыворотку, чтобы нейтрализовать ее действие. Иногда это срабатывает, иногда нет, но с тобой нам повезло. Это довольно быстро вернуло тебя обратно.
Я уставился на блондина, потом вспомнил, что говорила Зоя: «Мой брат Заал Костава женится на Толстой. Мой брат, лидер клана Костава, женится на дочери Братвы Волкова».
— Братва, — сказал я тихо. — Братва Волкова.
Он не выглядел удивленным от моих слов, но спросил:
— Кто сказал тебе это?
Я перевел взгляд на Заала и ответил:
— Зоя. Она говорила, что ее брат женится на Толстой, дочери Братвы. Она сказала, что, если мы придем к вам, вы сможете нам помочь.
— Помочь с чем? — подтолкнул блондин.
— Убить мою Госпожу и освободить мою сестру.
— Что случилось с твоей сестрой?
— Госпожа накачивает ее наркотиками и держит взаперти. Она — mona — рабыня секса. Госпожа использует ее, чтобы контролировать меня. Она отправляет к ней мужчин, чтобы те ее трахали, а меня заставляет на это смотреть. Затем обещает, что если я убью свою следующую жертву, то увижу ее снова. Этого никогда не происходило, но я не могу оставить ее там одну. Госпожа забрала ее имя, так же, как и мое, и наколола ей номер — 152.
Внезапно Заал Костава замер. Русский заметил это и посмотрел на него.
— В чем дело? — спросил он.
Заал стиснул зубы, опустил голову. Его глаза метались из стороны в сторону, будто он что-то вспоминал.
— Думаю, я знаю этот номер, — тихо проговорил он. Затем поднял голову и побледнел. — Джахуа. У Джахуа была mona, рабыня… 152-ая. Мне кажется, что он использовал ее для показа действия наркотика Типа B.
Услышав эти слова, кровь в моем теле застыла, и я уточнил:
— Господин Джахуа? Ты знаком с Господином Джахуа?
Заал встал на место блондина
— Ты его знаешь?
Мое тело напряглось, и я ответил:
— Он был любовником моей Госпожи. Он был тем самым ублюдком, который надел на меня ошейник, когда мне было двенадцать лет. Он сделал его для меня и моей Госпожи, когда я тренировался в Кровавой Яме. Он разрабатывал сыворотку там, в лабораториях. И это он превратил меня в это. Палача и убийцу, — я холодно улыбнулся, даже не заметив, что Заал тоже погрузился в воспоминания. — Но они никогда не знали, что наркотик действует на меня лишь временно. Я заставил их думать, что полностью нахожусь под их контролем. Но я помнил все. Поэтому, когда настанет день, я смогу отомстить.
Я тяжело дышал, мои мышцы напряглись, предвкушая эту схватку, когда я заметил, что в комнате воцарилась тишина. Я поднял голову и увидел белокурого русского и Заала Коставу, совершенно застывших на месте.
— Что? — спросил я.
— Где Кровавая Яма? Какая она? — настойчиво спрашивал блондин.
— В Грузии. Именно туда Арзианцы привозят всех бойцов-чемпионов ГУЛАГа на Финальные Смертельные Поединки. Именно там они делают из детей бойцов, убийц и mona — сексуальных рабынь — прежде чем продают их тем, кто больше заплатит, или держат их в яме для развлечения.
— ГУЛАГ? — уточнил русский. Теперь его голос был резким и ледяным.
Я медленно кивнул.
— Арзианцы управляют всеми ГУЛАГами по всему миру и выбирают чемпионов, чтобы привести их в Кровавую Яму для смертельных игр с высокими ставками. Они делают ставку на того, кто станет чемпионом Кровавой Ямы.
Я посмотрел на Заала и сказал:
— Господин Джахуа разработал сыворотку вместе с моей Госпожой. Именно там он проводил эксперименты на своих подопытных.
На этот раз настала очередь Заала быть воплощением смерти. Его лицо исказилось, и он прорычал:
— Эксперименты?
Вспомнив, как мы, трое мальчишек, сидели в клетках, когда были детьми, я рассказал:
— Я был заперт в клетке, рядом с двумя братьями в течение многих лет. Братьями-близнецами. Но к тому времени, когда меня привезли, один из них уже был негоден для сыворотки. Они уже много лет находились там. Я пытался говорить с одним из близнецов, но он уже забыл свое имя, и кто он такой. Он жил ради того дня, когда наконец убьет Джахуа. Он сидел и повторял имя Джахуа, стараясь не забыть его. Сыворотка действовала на него не так, как на брата. Но с каждым днем это все больше и больше отнимало у него воспоминания. Но этого было недостаточно: его разум никогда полностью не сдавался. В конце концов, Джахуа отослал его, оставив в лаборатории только меня и другого брата-близнеца. Когда я достаточно подрос и закончил свое обучение, Господин Арзиани продал меня в качестве наемного убийцы, — я опустил голову, ткнув подбородком в имена на моем теле. — Каждая татуировка — это имя моей жертвы. Госпожа и Господин Арзиани хотели, чтобы их жертвы видели имена людей, чьи сердца я остановил. Они хотели видеть во мне своего дикого уродливого зверя.