Ревизор: возвращение в СССР 11
Шрифт:
– Что за работёнка? Надеюсь, не на стройке цемент месить? – нахмурилась жена, строго на меня поглядывая.
– Нет. С лекциями по городам Подмосковья мотаться, по большим и малым предприятиям. Один день – один город.
– Это сколько же лекций тебе надо будет прочитать? – удивлённо посмотрела на меня Галия.
– Много. – я усмехнулся, вспомнив список, полученный от Константина Сергеевича. – Уже получил предварительный список городов и предприятий. Ожидал, конечно, что большой объем работы будет. Но не знал, что настолько. Но при этом важно, что мне
– Это хорошо. Я уже испугалась, что уедешь совсем на две недели. – сказала Галия, успокоившись. – Такая работа ответственная. Как ты не боишься?!
– Привык уже. – я пожал плечами. – Да и интересно с людьми работать. Все время что-то новое узнаю. И платят хорошо.
– Мне бы такую уверенность. – Галия вздохнула.
– У тебя тоже очень много достоинств. Не принижай себя, – я обнял жену. – Мне с тобой неимоверно повезло. Не представляю, что бы я делал, если бы не встретил тебя?
Галия с улыбкой прижалась ко мне.
– У меня тоже такие же чувства, – ответила она нежно.
– Ты не расстроишься, что меня почти не будет дома на наших первых совместных каникулах?
Галия задумалась на минутку. Потом усмехнулась.
– Если я сейчас отвечу «нет», то это будет звучать так, как будто я рада, что тебя не будет. – смущенно сказала она. – Но это совсем не то, что я чувствую.
Я рассмеялся и кивнул, предлагая ей продолжить.
– Я буду очень скучать. – продолжила объяснять жена. – Но одновременно я очень рада, что ты у меня такой ответственный, и очень горжусь тобой. Я же понимаю прекрасно, что ты очень стараешься, чтобы устроить нашу жизнь максимально хорошо. Поэтому поддерживаю решение подработать. А погулять мы всегда успеем. И за меня не переживай. Мне есть, чем заняться. Буду рисовать учиться.
– Точно. Рисовать, – вспомнил я. – Нас пригласили вечером на чай соседи-художники. Сразу и обсудим твое обучение.
– Отличная новость, – Галия явно обрадовалась.
– Ладно, отдыхай пока. Я в магазин схожу, куплю что-нибудь к чаю, нас в шесть часов пригласили. Что тебе купить?
– Купи… – Галия задумалась. – Купи мне клюкву в сахаре.
У меня аж зубы свело. Никогда не понимал это лакомство. Но желание женщины закон. Поцеловал жену и пошел в магазин. Клюква, значит клюква. Будем искать.
Выбрал какой-то новый торт «Добрынинский», потому что у него крем белковый. Не помню, что это за торт, вот и попробую. Клюква в сахаре продавалась маленькими коробочками. Взял одну, уверенный, что её много не съешь.
Вернувшись домой, застал Галию на телефоне. Болтала с Машей, судя потому, что не успел я переступить порог, как она мне заявила, что завтра идём на «Джентльменов удачи». Вручил ей клюкву, а торт унес на кухню.
Сел за стол с чашкой чая и конспектом. Не прошло и десяти минут, как Галия закончила разговор по телефону и присоединилась ко мне.
– Что нам с деньгами делать, что родители прислали? – спросила она.
– Какими деньгами?
– Ну, помнишь, двести рублей, из-за которых родители переругались.
– Я забыл про них совсем. – пожал я плечами неуверенно. – А на что ты хочешь их потратить?
– Вроде и деньги есть. И брать их не хочется. – задумчиво проговорила Галия. – Даже в руки брать не хочется, веришь?
– А почему не хочется?
– Не уверена. Может, потому что они с гадалкой этой связаны. А может, потому что родители поссорились… С другой стороны, ты вот работать все каникулы будешь, а я капризничаю…
– Милая! К своим чувствам надо прислушиваться. Нельзя считать их глупостью, это неправильно. Не вздумай переживать из-за этого! Во-первых, я рассчитываю, что заработаю гораздо больше, чем двести рублей. А во-вторых, доверяй себе. Не хочешь эти деньги брать, не бери, и точка. Время пройдёт и станет ясно, почему всё так.
Глава 23
Москва. Квартира Ивлевых.
Успокоенная моим отношением к деньгам, полученным от гадалки, Галия, наконец, расслабилась, выела всю сахарную пудру из пустой коробки от «Клюквы в сахаре» и выбросила её в мусорное ведро. Это ж надо, всё слопала, ну, лишь бы на пользу.
До самого вечера сидел с конспектом, занимался. Конец сессии уже совсем близок. Скорее бы отстреляться и «в поля», зарабатывать на ниве просвещения. Интересно попробовать такую нагрузку. В своих знаниях я уверен, но вот выдержат ли связки?..
– Уже шесть. Пошли к художникам, – заглянул я в спальню, где Галия тоже читала какой-то учебник. – Тортика поедим на ночь.
Галия рассмеялась, тут же подскочила, и вскоре мы спускались вниз по лестнице. Тузик проводил нас удивлённым взглядом, типа, куда это вы на ночь глядя?
Нас встретили сервированным на четверых столом в большой комнате. Михаил Андреевич сразу усадил меня и Галию за стол, вокруг которого суетилась хозяйка. Галия быстро улизнула от деда на кухню, помогать Елене Яковлевне.
– У Леночки уже всё готово, – заверил меня дед. – Сейчас попробуешь необыкновенное мясо. Леночка выпытала этот рецепт у шеф-повара знаменитого парижского ресторана. – стараясь говорить нейтральным тоном, поведал он, но видно было, что чрезвычайно гордится женой.
– Она говорит по-французски? – улыбнулся я, представив себе эту картину: как советская художница пытает расспросами шеф-повара в Париже.
– И говорит немного, и все делегации всегда переводчик сопровождает. – пояснил старый.
– Что за делегация?
– Выставка была в Париже персональная. – ответил он, мельком взглянув на меня. – Леночкина и моя.
Он протянул руку к рулону, стоявшему в углу, перевязанному полоской ткани. Развязал и развернул передо мной стопку афиш. На русском и на французском. Фотографии наших соседей на фоне художественных работ. Не сильно моложе, чем сейчас. Значит, не так давно они в Париж ездили, пару лет назад, может, пять. Присмотрелся к афише. Ну, так и есть, члены союза художников СССР оба.