Ревизор: возвращение в СССР 17
Шрифт:
– Тётя Диля? – выглянула из дома ошарашенная Галия. – Это как вы тут оказались? – оторопело улыбалась она, обнимая подошедшую тётушку.
– Откомандировали вам на помощь, – подмигнула она Эльвире, так и стоявшей со сжатыми кулаками, но смотревшей уже не воинственно, как раньше, а растерянно.
– Но зачем? Потому что я беременная? Так я тут не одна, – не могла понять Галия, – Ой, только не подумайте, что я не рада! Вы с мужем приехали?
– Муж тоже хотел, но взять отпуск не получилось, а у меня вышло. А Загит помог с билетами.
– А что твориться? – Галия, с этими поездками в Швентойи, за новостями не следила. Она теперь и с Наташей намного реже встречалась.
Диля, выругав себя за то, что подняла такую тему в разговоре с дочерью пожарного, поспешила ее успокоить:
– В Святославе все в полном порядке, но под Москвой сейчас торфяники горят. Ясно, что сейчас никто пожарного в отпуск не отпустит, хоть он и очень далеко от Москвы. Зато его начальство для меня авиабилеты смогло найти.
***
Москва. Сауна в спортивно-оздоровительном комплексе одного из промышленных предприятий Пролетарского района.
– Ну, что мы уже имеем? – не скрывая своего нетерпения и любопытства, схватил Бортко одну из простых папок «Дело» на завязках, на которой было карандашом написано «Стельмухов». – Сам читал уже, Вадим Андреевич? – спросил Бортко, вытаскивая несколько листков бумаги с машинописным текстом.
– Читал, Михаил Жанович, – ответил Войнов.
– Ну и? – пробежав отчёт по диагонали, требовательно спросил Бортко. – Стоит эта информация тысячи рублей? – Бортко убрал отчёт обратно в папку и потянулся за следующей, с надписью «Захаров», а отчёт на Стельмухова тут же взял Ригалёв.
– Стоит не стоит, а заплатить надо, – ответил Войнов, – чтобы желание на нас работать у мужиков не пропало. Всё-таки, они незаконными делами занимаются и какой это риск, понимают в силу предыдущей работы, как никто.
– На самого Стельмухова ничего, только на сына? – разочарованно констатировал Ригалёв, прочитав отчёт и передав его дальше коллегам.
– Зато как ярко на сына, а кровь же не водица. И вот на Захарова кое-что нарыли, – удовлетворённо ответил ему Бортко и пододвинул отчёт.
– Какая-то непонятная история с этим сыном, – прочитав отчёт, сказал Сатчан и передал его Пахомову. – Так что там было, драка, что ли?
– Покалечили, небось, кого-нибудь блатные детки, – бросил папку на стол Пахомов, бегло просмотрев отчёт. – Из-за простой драки папа так не суетился бы.
– Надо точно это узнать, – решил Бортко, – раз это единственное, за что Стельмухова зацепить можно.
– Мужики меньше недели отработали, – заметил Войнов. – Может, вскроется ещё что-нибудь. По Захарову, вон, как удачно получилось, сразу любовницу обнаружили. Может, и у Стельмухова есть, да он её на море отдыхать отправил из-за дыма. Вот вернётся и засветится.
– Хорошо бы, – задумчиво проговорил Сатчан. Одна-единственная
***
Наутро после свадьбы проснулся поздно. Умылся, меня тут же завтракать усадили. Михаил Андреевич с Яковом прогуляться ушли, как Ида объяснила, природу пофотографировать.
Сидел один в гостиной за столом. В доме было тихо. Вчера детей было полно, а сейчас нет никого, может, спят ещё.
Невольно услышал, о чём женщины на кухне говорят.
– Вы не знаете, – говорил незнакомый женский голос, – Мишка не виноват в том, что Зара, его первая жена, умерла, Ида не даст соврать. Для него самого это какой удар был. Инга кричит, он детей бросил… А дети же в семье остались, Лола, дочка моя, им как мать. Мишка мой их с Зарой дом их старшему сыну к будущей свадьбе подарил. Так что, никто детей не бросал!
Страсти у них тут какие, – подумал я, допивая свой утренний кофе. – Ну, видимо, никак иначе, горячий народ. Как те же латиносы. Вот и страсти как в сериале латиноамериканском. Вспомнил, как народ массово «Рабыню Изауру» смотрел, не отрываясь, и женщины, и мужики. Усмехнулся воспоминаниям.
– Это всё понятно, – услышал я голос Иды, который вырвал меня из воспоминаний. – Что ты от нас-то хочешь?
– Поговорите с Линой, она всю ночь проревела, а Инга наслушалась сплетен и заявила, что не пропишет Мишку в Москве.
Опа! Так это про Лининого цыгана история? Ничего себе!
– Поверьте моему опыту, – услышал я голос Елены Яковлевны, – прямо сейчас никто нас слушать не будет. Надо, чтобы все успокоились.
– Правильно, – поддержала её Ида.
– Но Мишке-то что делать? – запричитала незнакомка, всхлипывая. – Ему же надо где-то прописаться в Москве, чтобы работу найти. Лина и так ему вчера припомнила, что он два месяца до свадьбы на её шее сидел. Ида, пропиши его у себя временно, ну, он же не чужой тебе человек! Неужели, Яков против будет? Миша начнёт работать, Лина успокоится и всё у них наладится.
Незнакомка перешла на цыганский и очень эмоционально говорила, говорила…
Второй день свадьбы не задался, – понял я и решил, что нет смысла дальше шифроваться.
– Спасибо, – собрал я со стола за собой посуду и принёс им на кухню. – Какие у нас планы на сегодня?
Лично я бы уже и поехал. Вчерашнего праздника мне более чем хватило. Ярко. Экзотично. Но не настолько, как я однажды в Македонии на цыганской свадьбе видел. Там цыган вначале невесте вешал ремень на шею, потом тесак огромный к горлу подносил. Как нам объяснили, часть свадебного ритуала – мол, если изменит, то зарежет или задушит. Здесь такое напрочь отсутствовало, наши цыгане сильно прониклись славянскими обычаями. Наверное, и к лучшему, конечно.