Ревизор: возвращение в СССР 17
Шрифт:
– Зря вы так думаете, – ответил он мне. – Время идёт слишком быстро.
– Вот в этом я с вами полностью согласен. Спасибо за предложение, я подумаю. А сейчас нам уже пора на следующую лекцию, – ответил я, оглядываясь в поисках Сковородки.
Он стоял немного поодаль и слушал весь наш разговор, глядя на старенького директора с такой самодовольной, снисходительной улыбкой, что я чуть не поперхнулся. Вообще, Василич сильно изменился в общении, узнав, что я в Кремле работаю. Если раньше он по-отечески со мной обращался, то теперь он стал относиться ко мне как к старшему по званию, со всем полагающимся
– Можем ехать? – спросил он меня, когда мы покинули первый актовый зал сегодня.
– Василич, миленький, кончай комедию ломать, – устало сказал ему. – Как не родной, прям. Это из-за работы в Кремле? Ты ещё меня по имени-отчеству начни называть. Ну работаю я младшим помощником старшего дворника, и что теперь?
– Не скажи, – уверенно ответил он. – Это пока. Ты далеко пойдёшь, сто процентов. И, кстати, насчет имени-отчества правильно. Вот так привыкнешь тебя Пашей называть, потом переучиваться придется.
– Да ну тебя, – рассмеялся я.
Он тоже заулыбался. Ну, вроде, успокоился.
Домодедово тоже недалеко от Москвы. Вернулись не поздно, успели в стол заказов. Получил там свёрток продуктов на двадцать три рубля с копейками и Сковородка привёз меня к дому.
Прощались уже как обычно, по-дружески.
***
Святославль. Пожарная часть.
– Якубова и Сахарова ко мне! – услышали друзья голос командира их пожарной части и моментально направились к нему. – Вот, что, мужики, – по- отечески положил им руки на плечи тот. – Направляем вас в Москву, столице на подмогу. Как самых наших старших и опытных бойцов. Там армию начали к тушению торфяников привлекать. Дело это, сами знаете, опасное. Надо солдатиков обучить и действия их контролировать, чтобы не погибли по неопытности. Давайте, собирайтесь. И осторожней там, почём зря не геройствуйте.
***
Смоленская область. Колхоз «Ленинский путь».
– Лина, у нас не принято, чтобы женщины за одним столом с мужчинами сидели, – сделала замечание невестке Земфира, когда Лина села рядом с Мишей, когда он завтракал.
– Что, вообще? – удивилась Лина. Она всего лишь хотела посоветоваться с мужем насчёт работы для себя.
– Вообще, – ответила Земфира.
– И как мне с ним, теперь, говорить?
– Стоя.
– Мам, ну зачем это? – мягко возразил Миша, виновато глянув на Лину.
– Не вы эти порядки установили, не вам их и менять, – резко ответила Земфира и перешла опять на цыганский.
Лине так не нравилось, когда свекровь начинала по-цыгански говорить, ей почему-то казалось, что она её, в этот момент, ругает. А замечание сделать не смей! Это же мама! У цыган, видите ли, не принято родителям перечить.
Ну, не до такой же степени, – в отчаянии думала Лина, вспоминая, как легко ругалась с матерью.
***
Придя домой, застал у нас Лёху Сандалова. Они вместе с Мишкой приехали ко мне после работы в стройотряде. Удивился, конечно, но не показал виду.
– Случилось что? – обеспокоенно спросил я.
– Да нет, – ответил Лёха. – Посоветоваться надо.
– А-аа, хорошо. А то, я уж подумал, на протеже моих, Мишку с Маратом, жаловаться пришёл, – пошутил я.
– Какое жаловаться, справно ребята работают, – возмутился тот, но тут же улыбнулся, поняв, что я шучу.
– Ну, пойдём, поговорим, – позвал я Лёху в соседнюю комнату.
– Не знаю, как деньги заработанные делить, – сразу выпалил Лёха.
– А в чём проблемы?
– Ну, понимаешь, у нас работы разные и деньги за них разные. Вот, сейчас, к примеру, вернулись на камвольную фабрику, Воздвиженский нам за фундамент шестнадцать тысяч у руководства выбил.
– Ух ты!
– Да, но там и работы больше, а времени до сентября месяц и неделя. Я к чему? Вот, к примеру, Брагины, работали, когда нам платили двенадцать тысяч за сараи, потом три тысячи за разбор старого оборудования, немного поработали со всеми на полах в цеху, а потом перешли в прохладный подвал с твоими и просидели там чуть больше недели за две тысячи на четверых в то время, как остальные в цеху на жаре бетон заливали за восемь тысяч. А только началась самая дорогая и самая трудная работа, так они уезжают.
– Угу, и что ты предлагаешь? – хмыкнул я. Абсолютно ожидаемые и справедливые вопросы у народа возникли. Скоро и КТУ введут.
– Не знаю. Мне им в пятницу надо деньги заплатить. А я понять не могу – сколько кому?
Глава 17
Москва. Квартира Ивлевых.
– Если ты хочешь, чтобы система оплаты была справедливой и прозрачной… – начал я.
– Не я хочу. Это все хотят, – перебил меня Лёха.
– Не важно, если вы хотите… То, во-первых, надо было вести табель учёта рабочего времени.
– Я записывал, когда кто-то отпрашивался, – протянул мне Лёха мелко исписанный замызганный тетрадный листок. Бегло пробежав его глазами, обратил внимание, что Лёха фиксировал отсутствие даже в несколько часов, не то что полной смены.
– Этот правильно, молодец. Тогда, во-вторых, нам нужна система оплаты! Надо определиться, как делить деньги? Я так понял, – взглянул я на Лёху, – вам не нравится, что мои разделят заработанные ими деньги в подвале между собой? Вам хочется, чтобы все заработанные деньги сливались в общий котел и делились на всех работавших, правильно?
– Ну, да, – кивнул Лёха.
– Значит, тогда тут нужен расчёт, пойдём за стол на кухню, да и займемся.
Сперва мы выяснили с календарём в руках даты, когда стройотряд переходил с одной работы на другую.
Потом я взял двойной тетрадный лист и прочертил слева широкий столбец и подписал его «Дата» и начиная с первого дня, с девятнадцатого июня, перечислил в столбик все даты календаря до тридцать первого августа включительно. Потом мы пометили свадьбу Брагина, когда никто из них не работал. Следующим шагом было определение суммы заработанного стройотрядовцами в каждый конкретный день, это был следующий столбец. Зная даты начала и окончания работы на каждом участке и зная, сколько за это заплатили, мы простым делением высчитывали общую стоимость дня. В следующий столбец надо было вписать количество человек, присутствовавших в тот день на работе. А в оставшийся самый широкий столбец «Примечания» я аккуратно переписал по дням с Лёхиного листочка кто и когда отсутствовал.