Ревизор: возвращение в СССР 21
Шрифт:
— Нет.
— Ну так подождём, тогда, остальных.
Наконец, Гончарук и Белов прибыли.
— Вот теперь, товарищи, можно и начинать, — открыл совещание Володин, многозначительно взглянув на Самедова.
— Разрешите, я? — первым взял слово Гончарук. — Хочу обратить внимание собравшихся на отсутствие реального вклада в общее дело товарища Самедова. Считаю, что его процент должен быть радикально уменьшен.
— Что? — подскочил тот. — С какого? Вы что, сговорились все, что ли?
— Сядь! — рявкнул на него Володин. — А в чем Гончарук не прав? Чем ты занимаешься? Расскажи нам, пожалуйста. Раньше, хоть, твой Прожектор что-то отрабатывал. А сейчас от тебя вообще нулевая отдача.
— Поддерживаю, — заявил Белов, с неприязнью посмотрев на Самедова.
Он уже хотел послать всех и уйти, хлопнув дверью, но с трудом сдержался, вспомнив, что его увольняют из МГУ. Подойдя к окну, он постарался успокоиться, сейчас нельзя рубить сгоряча. С большим трудом, но ему удалось взять себя в руки.
— Меня в ректорат сегодня вызывали, — повернулся он к собравшимся. — Предложили уволиться по собственному.
— Так… — протянул озадаченный Володин. А Гончарук и Белов так хмыкнули, едва сдерживая улыбки, что Самедов почувствовал острое желание врезать им обоим по мордам.
— В общем, так, — задумчиво сказал Володин. — Твои пятнадцать процентов совершенно не соответствуют твоему вкладу. Скандал за скандалом… Из МГУ уже просят на выход — вот до чего уже дошло. Так что, если тебе нужна помощь, то с этого дня — пять, ты понял? Твои пять процентов. Насчёт увольнения… Торгуйся с ними. Пусть переводят тебя куда-нибудь, а не увольняют.
— Куда? — спросил, глядя на него исподлобья, Самедов.
— Надо подумать, кого озадачить твоим вопросом… Я дам тебе знать. Всё. Совещание окончено.
Самедов взял свой портфель и вышел из кабинета второго секретаря на ватных ногах, даже не обратив внимание, что остальные не спешат расходиться.
Спорить с ними из-за процентов сейчас никак нельзя. Иначе помощи с переводом не видать, — стягивая волю в кулак, подумал он. Но сил держаться больше не было. — Поеду к Регинке, — решил он. — Зря я, что ли, квартиру ей снял. Надо по дороге водочки купить.
Москва. Гагаринский райком. Кабинет второго секретаря райкома КПСС.
— Да-аа, не было печали, — проговорил Володин, когда Самедов ушёл.
— Сам виноват, — рубанул Гончарук. — Надо было хоть видимость работы в МГУ создавать. Расслабился…
— Видимость-то он создавал, — ответил ему Белов. — Только недавно я сам лично устраивал ему рейд «Комсомольского прожектора» на обувную фабрику. Совсем обленился, даже такую мелочь сам не способен организовать.
— В самом деле? — удивлённо поднял брови Володин, а потом произнёс задумчиво: — У него конфликт вышел с одним из родителей его прожектористки из министерства автодорог, он ждал от него подляны. Похоже, это оттуда ветер и дует. Со связями, папашу, похоже, зацепил… Причем проблему создал сам, на пустом месте.
— И что делать будем? — спросил Гончарук.
— Перевод ему надо куда-то устраивать, — ответил Володин. — Так, чтобы пользу мог приносить. А то как был балласт, так и останется. Может, для нас это и лучший расклад.
— Надо выходы искать на ректорат МГУ, — сказал Белов.
— Хорошо, значит, думаем, куда его перевести, — подвёл итог Володин. — И ищем выходы на ректорат.
Москва. Малая Семёновская улица.
Регина пришла с занятий и засела за учебники. Хоть и была она любовницей секретаря комитета комсомола МГУ, а проставлять ей оценки в зачётку он отказался.
— С ума сошла? Как ты себе это представляешь? — спросил он, когда она пыталась прощупать этот момент. — Ну, один хвост за год, ещё туда-сюда, ну два, максимум, тут ещё можно будет оправдаться помощью комсомолке-активистке и всё такое… А если я постоянно буду бегать с твоей зачёткой, извини, у людей вполне конкретные подозрения появятся!
Регина была откровенно разочарована. Она не понимала, что такого в том, чтобы побегать с её зачёткой. Можно же сказать, что с ним её родственники договорились или ещё что-то придумать.
Просто, он не хочет, — поняла Регина.
Тут в замке входной двери повернулся ключ. От неожиданности она подскочила и вылетела в прихожую.
— Привет, — сказал вошедший Рашид и подал ей бутылку водки. — Сунь в морозилку.
Регина его сегодня не ждала, ничего не готовила и не убиралась. Но по его виду сразу поняла, что ему об этом лучше сейчас не говорить. Схватив бутылку и сунув её в холодильник, она бросилась мыть посуду и начала чистить картошку. Надо же хоть что-то Рашиду подать, тем более, под водку. Водку закусывать надо, это Регина знала чётко.
Быстренько пожарив пару последних яиц, она поставила тарелку перед Рашидом и нарезала хлеба. Тот сразу же потребовал достать водку. На ее слова, что она совсем не остыла, просто махнул рукой.
Пока она дочистила и начала жарить картошку, Рашид уже успел принять на грудь и стал рассказывать, какой Костенко козёл! Видно было, что он расстроен, начал пить, почти не закусывая. Словно водичку хлебал. Но когда бутылка ополовинилась, это сразу дало эффект на пустой желудок. А когда осталась только треть, его совсем развезло.
Когда из его не особо связных речей Регина уловила, что ему сказали из-за Костенко увольняться по собственному, у неё ноги подкосились и она обессилено плюхнулась рядом с ним на табуретку.
Что же теперь будет? — с ужасом думала она, глядя в мутные глаза Рашида.
Допив всю водку, он потребовал у нее ещё. Водка у Регины была, она ее принесла, и он откупорил бутылку залихватским жестом, отбросив пробку в сторону. А затем, выпив еще, перешёл на своих товарищей из горкома.
— Сволочи! Твари! Сразу мне процент урезали, стоило проблемам появиться. Суки! — стукнул он по столу кулаком так, что Регина вздрогнула и только сейчас вспомнила про закуску на сковороде. — А сколько я для них сделал?! Сколько мой «Прожектор» хороших предприятий им нашёл, чтобы подмять можно было под себя?!