Революционер
Шрифт:
А вместо клейма – золотая звезда!
Это песня строителей нового мира!
Тех, кто не сдох от боли и гира,
Это песня рабочих новой формации,
Тех, кто не слил в моче деградации!
Не сложный припев мы подхватили и орали всем составом. Динозаврик, видя что песня нравится, продолжил:
Мир и свобода – вот наша цель!
Вот наши тезисы, вот наш апрель!
Плевать на партийно-церковный расклад!
Дружба, религия, новых ребят!
Когда мы в третий раз пропели припев, мы затянули его ещё раз, а потом и ещё раз – когда только въезжали во Владивосток. Закончив петь, мы даже похлопали Динозаврику, но больше всех старался наш новый президент:
– Скажите, сержант, вы это сами придумали?
– Нет, какой там, – махнул лапой лис, – Песня давнишняя, тыща лет в обед!
– А кто если не ты? – поинтересовался Добб, лучше всех оравший про “мочу деградации”.
– Ну, тут такая штука – Беларусь, эта страна такая, тракторы делала, мы на одном таком сейчас и едем. И певец, написавший песню был оттуда – Ляпис Трубецкой его звали!
– Хороший был мужик, правильный! – заверил Президент, – Я это песню гимном сделаю!
– По-моему, отличная идея, – усмехнулся я.
Что и говорить – наш новый президент действительно завоевал к себе моё доверие и даже какую-то симпатию. Ящер, хоть и захватил власть силой, умел быть таким же как мы все, ближе чем любой из предшествующих правителей, о которых мы вообще ничего не знали, помимо того, что они существуют.
Народ Владивостока высыпал на улицы в столь позднее время, просыпаясь от ужасающего рёва, которая издавала огромная машина под нами. Некоторые кричали нам что-то, в ответ мы с улыбками махали лапами, потому что понимали – нас были очень рады видеть. Колонна техники, плетущаяся за нами, вызывала у сонных жителей только восторги приятные эмоции, и это было видно по их улыбкам и счастливым мордам. Проехав весь Владивосток по главной улице, мы подъехали к вокзалу, на площадь перед которым уже высыпали знакомые нам морды. Вперёд всех естественно протиснулся Шакал в выходном мундире, и с огромным удивлением в глазах уставился на приближающуюся махину Буревестника.
Добб, шутки ради, нажал на центр руля, издав звук ужасающей громкости, от которого точно проснулся бы весь Владивосток и окрестности, но Генерал твёрдо стоял на своём месте, даже когда трактор подъехал к нему вплотную. Резко остановившись, Добб заглушил машину, оставив работать фары. Не долго думая, я вылез на капот, встав высоко над шакалом, и отдал ему честь:
– Товарищ генерал, колонна автотехники для поездки в Японию прибыла!
– Кто отдавал приказ на такое? – не без лишней бдительности спросил чёрный, но тут же с кузова огромного Белоруса спрыгнул довольный собой ящер. Не утруждая себя отдаванием чести и прочими ритуалами, он подошёл к Генералу и гордо сказал:
– Полковник сказал, что поездка до Японии невозможна – и я помог вам, чем мог. О дальнейшем прошу всё узнавать у него, – президент кивнул на меня с лёгкой улыбкой, – Всего хорошего.
Сказав это, ящер подозвал к себе своих телохранителей и быстро погрузился внутрь внедорожника, который замыкал наш состав. Попрощавшись, президент отбыл в неизвестном нам направлении.
Шакал молча развёл лапами. Я развёл лапами в ответ, открыл пасть и обвёл ими огромный трактор, на капоте которого я гордо стоял.
– И какого хрена? – наконец-то смог выдавить из себя генерал.
– И вот такого, – ответил я, не найдя ничего более остроумного.
– Потрясающе, – последовал самый адекватный ответ нашего командира.
Между тем бойцы нашей армии уже успели расползтись по всей длине состава и капитально исследовать всю имеющуюся у нас технику. Некоторые не разделяли уверенности и оптимизма Динозаврика, и к нам наверх сунулся какой-то полосатый кот с наганом.
– Ну и куда вы собрались? Это ездить не будет, тут нужен или джин или волшебная палочка.
– Волшебная палочка есть у меня в штанах, – ответил Дино, слезая вниз, – а джинов не существует.
– Дино! – протянул Молотов, тоже слезая с огромного трактора.
– Чего? – не без энтузиазма откликнулся чёрный лис, улыбаясь своему командиру.
– Чего удумал, хвостатый? – спросил кот.
– На себя посмотри, шерстяной, – парировал лис, – Чего вы все от меня хотите?
– Это будет ездить? – спросил Молотов.
Динозаврик тяжело и с улыбкой вздохнул, и вдруг всплеснув лапами, воскликнул:
– Ну почему!? Почему всё говно, вся самая тяжёлая работа всегда достаётся мне одному?
– Мы рождены, чтоб из говна делать конфеты, – ответил пёс, – А по поводу первой части твоей фразы – только скажи, что тебе нужно.
– Именно, – подтвердил Шакал, показывая на Динозаврика пальцем, – Вещай.
Тут из кабины высунулся Добб, с найденным им огромным гаечным ключом, размером наверное, не меньше пятидесяти пяти. Протянув инструмент лису, мой друг чуть было не сделал из простой передачи предмета из лап в лапы торжественную церемонию. Когда же ключ оказался в лапах у лиса, он прижал его к груди, торжественно поднял морду, взглянул на чёрное, звёздное небо и вдохнул полной грудью.
– Короче, – начал он, – Мне понадобится как минимум сорок зверей, которые в состоянии отличить левую резьбу от правой, дальше – паяльная лампа, ацетиленовый резак, болгарка, пара сварочных аппаратов, полтонны солидола и инструменты! Как можно больше инструментов всех мастей!
– Все слышали что он сказал? – крикнул Генерал, – Все на поиски и чтобы к утру было всё, что он перечислил!
Дино улыбнулся, а потом взмахнув гаечным ключом, показал в сторону востока, где виднелись в лучах восходящего солнца верхушки гигантских небоскрёбов.
– Мы едем в Японию!
Как бы не был пафосен в своих начинаниях наш главный инженер, работы было настолько много, что сорока бойцов не хватило – под началом лиса работала сотня уже на утро, и ещё три сотни растаскивали по углам плацдарма всё имеющуюся технику, чтобы из трёх делать одно, если повезёт. Уже на следующий день к плацу подвели нужную Дино электросеть и над огромной площадкой взмылься ужасающий рёв болгарок, который стоял до самого вечера. Весь день летели искры, гремели цепи подъёмников, гудели резаки и газовые лампы, а во всём этом аду из метала и огня, главным был только один Динозаврик. С самого начала он приказал разобрать все три тягача до последнего болтика, снять с них всё что не было куском его рамы или двигателя. На площадке перед вокзалом сначала появилась отчищенная от ржавчины огромная рама, потом её поставили на мосты и уже на ней начали заново собирать практически новый грузовик.