Революция кукольной принцессы

Кенли Мэри

— Охра, я приказываю.

В голосе Кианы зазвучала сталь, и наёмница нехотя подчинилась, буравя ненавидящим взглядом Яна.

— Славно…- выдохнул дворецкий, опуская оружие. – Хм, не могла бы ты подвинуть два кресла на террасу? Мы с принцессой полюбуемся рассветом, такой шанс выпадает раз в жизни.

Ситуация становилась всё более непредсказуемой, но, если Аглесс и вынесла нечто полезное из своей первой жизни, так это горькое осознание: психопатов лучше не провоцировать.

Северянка молча передвинула сидячие места поближе

к перилам террасы и тогда Киана медленно опустилась в кресло, чувствуя такое напряжение, от которого начинало сводить плечи. Ян устроился рядом, расслабленно откинувшись на спинку.

Небесный горизонт порозовел в преддверии рассвета и, честно говоря, принцесса не могла поспорить с тем, что вид на Калн из Центрального дворца был неподражаемым. Город, казалось, умещался на ладони, позволяя разглядеть всё его былое великолепие. Город кровоточил и в его агонии крылось нечто завораживающее.

— Красиво, - задумчиво признал Ян, - вы любите столицу, принцесса?

Киана пожала плечами. В конечном счете сам Калн, с изысканными домами и дорогими магазинами – ничего не значил. Всё решали люди, населяющие его.

— Отчасти, - протянула девушка, - а вы, полагаю, всей душой ненавидите это место.

— Раньше так казалось, - не стал спорить Ян, - а сейчас… Я немного поуспокоился.

— Кем вы приходитесь Алианне Эсте? – прямо спросила Киана, переведя взгляд на дворецкого. – Ваши манеры… Намекают на благородное происхождение.

— О, меня оценила сама Жемчужина Кальдерона, - фыркнул мужчина, насмешливо скривив губы, - впрочем… Какая уже разница. В анонимности больше нет смысла. Я прихожусь племянником покойной фаворитке.

Киана медленно кивнула. Рейнар упоминал о том, что самозванец уже встречался с императором. И красноречивее любых фраз – внешнее сходство с мёртвой девушкой, когда-то любимой монархом. Потому несложно было догадаться об очевидном: лже-дворецкий принадлежит к графской семье. Судя по тому, что Ян скрывал свои глаза – именно они сильнее всего напоминали об Алианне.

— Мне казалось, что младший Эсте пропал без вести, - проговорила принцесса, вспомнив то, о чем судачили в салонах.

— Мой отец? – с нескрываемым весельем уточнил Ян. – О, нет, он только лишь уехал учиться в другую страну, а позднее уплыл за моря.

Киана склонила голову набок, прежде чем уточнить:

— Вы ведь никогда не видели свою тётю?

Мужчина усмехнулся, закатывая глаза к небу:

— Нет, я не встречался с ней лично. Но как же много я слышал об Алианне… Вначале отец был слишком далеко, чтобы до него добрались тревожные вести. Однако, когда дедушка с ним связался… Моя семья начала рушиться на глазах. Отец винил себя за подростковый бунт и бессмысленный побег из дома. Он считал, что мог предотвратить смерть любимой сестры, но его просто не было рядом, когда в нём нуждались сильнее всего.

Одна смерть способна разрушить многие жизни. Оглядываясь на Яна, леди Аглесс видела в его тусклом взоре лишь выжженную пустыню.

— Я понимаю… - Киана вмешалась, потому что предчувствовала новую вспышку агрессии мужчины, но его не так легко остановить.

— Ничего вы не понимаете, принцесса, - резко перебил её Ян, - просто не способны осознать. В доме дедушки всё дышало Алианной Эсте. Её портреты, её вещи… Я удивлён, что старик не выкопал и её труп из могилы, пристроив на видное место.

Девушку невольно передёрнуло от подобной больной фантазии. Сразу вспомнились чёртовы человеческие чучела в проклятом доме Артена.

— Граф Эсте не мог смириться с потерей любимой дочери. И его ежедневно терзало чувство вины. Если бы императрица позволила дедушке хотя бы похоронить тело внука… Возможно, он бы успокоился. Но горделивая сука предпочла игнорировать отчаянные мольбы рода Эсте. Так как мы должны были поступить? Заткнуться и промолчать? Скажите же мне, леди Аглесс, Жемчужина Кальдерона.

Его речь походила на обвинительную в суде. Отчаянный порыв, жаждущий… Не справедливости, но возмездия.

От ледяной ярости Яна принцесса почувствовала мороз по коже.

«Я не… Я действительно не знаю, кому и чему верить. Нынешний ад… Следствие многих совершенных ошибок. Одна за одной, беда за бедой… Они срослись во грех и тот стал тяжёлым, неподъёмный для одного человека. В таких случаях… Расплачиваться придётся целой стране»

Так и не дождавшись от неё ответа, мужчина насмешливо продолжил:

— В конце концов, мой отец умер, терзаемый бесконечными сожалениями, а за ним последовала и мама. Как вам такая трагичная пьеса, а?

— Горько, - одними губами прошептала Киана, - именно тогда вы приняли решение… Это решение?

— Если истина сокрыта – я создам собственную истину, - усмехнулся Ян, - для этого нужны лишь деньги, связи, немного неравнодушных людей… И прорва моральных уродов, охочих до власти. Знаете, как легко убедить бастардов в том, что я один из них? Рассказать о притеснении, о бесчинствах знати… Они слизывают подобные истории, как телята – молоко. И все без исключения хотят одного: подавлять и унижать. Мне оставалось только дать им решительный толчок и, конечно, пообещать каждому бесконтрольную власть. Это симфония бесчинства, принцесса. Поглядите – она слышится набатом над Калном.

Киана вновь перевела взгляд на город, залитый солнцем рассвета. Разрушения, ожесточенные столкновения – изменили столицу до неузнаваемости, подчеркнув внутреннее разложение. Казалось, все без исключения лишились своей человечности в эту длинную ночь. Возможно, именно этого и добивался Ян.

— И вот, ты станешь императором, - устало проронила Киана, переходя на неофициальное обращение, - правителем разоренной страны, вскормленным ложью на фальшивом троне. Неужели, именно этого ты добивался?