Революция муравьев
Шрифт:
Чья-то рука помогла ей подняться.
Жюли поняла, что спала под открытым небом на куче картона и старых газет, сваленных прямо на лужайке. Она спросила себя, где она и что происходит. Незнакомые люди, человек двадцать, стояли стеной вокруг нее. Казалось, они хотят защитить ее от чего-то.
Она увидела толпу, вспомнила все и почувствовала страшную головную боль. Ох, как трещит череп! Ей захотелось запереться дома, чтобы усесться в своей комнате в домашних тапочках и пить из большой кружки кофе с густыми сливками, крошить в руках булочку
Ей захотелось убежать. Сесть в автобус, купить газету, чтобы понять, что произошло, поболтать, как каждое утро, с булочницей. Она уснула, не смыв косметику. Она ненавидела это. От этого вскакивают прыщи. Она потребовала лосьон для снятия макияжа, а потом – плотный завтрак. Ей принесли холодной воды, чтобы умыться, а в качестве завтрака она получила пластиковый стаканчик порошкового кофе, плохо растворившегося в теплой воде.
«На войне как на войне», – вздохнула она, глотая напиток.
Она еще не совсем проснулась, оглядывая двор лицея и оживленных людей. На секунду ей показалось, что все это сон, когда в поле ее зрения попал реющий в высоте на главном шесте флаг революции, их маленькой родной революции, – флаг с кругом, треугольником и тремя муравьями.
Семь Гномов подошли к ней.
– Пойдем посмотришь.
Леопольд приподнял край одеяла на ограде, и она увидела атакующих полицейских. Бурное утро действительно было бурным.
Девушки из клуба айкидо снова вооружились брандспойтами, облили полицейских водой, как только те оказались в зоне досягаемости, и полицейские немедленно отступили. Это становилось уже скучным.
Победа снова была на стороне осажденных.
Жюли поздравляли, ее донесли на руках до балкона второго этажа, где она выступила с маленькой речью:
– Сегодня утром силы правопорядка опять хотели выгнать нас отсюда. Они вернутся, но мы не сдадимся. Мы беспокоим их, потому что создали свободное пространство, не подчиняющееся установленным порядкам. У нас есть теперь великолепная лаборатория, где можно попытаться сделать что-нибудь с нашей жизнью. Жюли подошла к краю балкона:
– Мы возьмем наши судьбы в свои руки.
Говорить перед аудиторией и петь перед аудиторией – разные вещи, но возбуждает и то и другое одинаково сильно.
– Придумаем новую форму революции, революцию без насилия, революцию, которая создаст новую форму общества. Революция, прежде всего, акт любви, говорил когда-то Че Гевара. У него такая революция не получилась, давайте попробуем мы.
– Да, это революция окраин и молодежи, которой полиция надоела. Надо бы их прикончить, этих придурков, – крикнул кто-то.
Послышался другой голос:
– Нет, это экологическая революция против загрязнения окружающей среды и ядерной бомбы.
– Это революция против расизма, – бросил кто-то третий.
– Нет, это классовая революция против крупных капиталистов, – возразил четвертый. – Мы оккупировали лицей, потому что он символ эксплуатации народа буржуазией.
Началась неразбериха. Разные люди хотели бороться против разных явлений, мнения противоречили друг другу. В глазах некоторых уже читалась ненависть.
– Это стадо без пастуха и без цели. Они способны на все. Осторожно, – прошептала Франсина на ухо подруге.
– Мы должны дать им направление, объединяющую тему, какое-то дело, и быстро, иначе все плохо закончится, – добавил Давид.
– Надо раз и навсегда сформулировать цель нашей революции, с тем чтобы уже не менять ее, – заключил Жи-вунг.
Жюли растерялась.
Ее взгляд беспомощно скользил но толпе. Люди ждали от нее решительных слов и были уже готовы слушать любого, кто заговорит.
Полный ненависти взгляд парня, желавшего объявить войну полиции, подстегнул ее. Жюли его помнила. Это был как раз один из тех учеников, что издевались над самыми слабыми учителями. Маленький трусливый негодяй безо всяких убеждений, шантажировавший ребят из младших классов. Насмешливые глаза борца за экологию и активиста классовых битв не показались Жюли симпатичнее.
Она не отдаст «свою» революцию подонкам и политикам. Надо было направлять толпу в другую сторону.
В начале было Слово. Надо назвать вещи своими именами. Назвать. Как назвать революцию?
В голову пришло то, что было самым очевидным. Революция... муравьев. Название концерта. Название, написанное на афишах и на майках амазонок. Объединительный гимн. Символ на флаге.
Жюли успокаивающе подняла руки.
– Нет. Нет. Мы не будем снова заниматься старыми проблемами, которые уже показали, насколько они неразрешимы. У новой революции будут новые цели.
Тишина.
– Да. Мы – муравьи. Маленькие, но сильные, оттого, что мы вместе. Действительно, как муравьи. Формализму и светским развлечениям мы противопоставим общение и выдумку. Мы будем подобны муравьям. Мы не побоимся нападать на самые большие, самые недоступные крепости, потому что вместе мы сильнее их. Муравьи указывают нам дорогу, по которой мы пойдем и которая приведет нас к счастью. Во всяком случае, мы пойдем по ней первыми.
По толпе прошел скептический гул. Дело не клеилось. Жюли поторопилась продолжить:
– Маленькие, но сплоченные муравьи добиваются всего, чего хотят. У них другие ценности, другая социальная организация, другое общение, другие отношения между индивидуумами.
Паузу быстро заполнили реплики:
– А загрязнение окружающей среды?
– А расизм?
– А классовая борьба?
– А проблема окраин?
– Да, они правы, – уже кричал кое-кто в толпе.
Жюли вспомнила фразу из «Энциклопедии относительного и абсолютного знания»: «Берегитесь толпы. Она не приумножает достоинства каждого, а приуменьшает их. Общий коэффициент интеллекта толпы ниже суммы коэффициентов интеллекта индивидуумов, ее составляющих. Толпа – это не 1 + 1 = 3, а 1 + 1 = 0,5».