Революция полов, или Тайная миссия Клары Цеткин
Шрифт:
К слову, именно в то время, когда в СССР появилась мода на грубую большевистскую абстракцию, напоминающую мазки шизофреника и ученика ВХУТЕМАСа, ведущие парижские дома моды заказывали у русской эмигрантки графини Орловой-Давыдовой ткани для своих изысканных коллекций, а парижский модный журнал за 1925 год писал: «Оригинальность их рисунков , вдохновленных старинными орнаментами русских , коптов , египтян , персов , китайцев , а также стойкость и яркость красителей позволили им достичь блистательного успеха у французских и иностранных клиентов».
Что касается собственно женской моды, то в 20—30-е годы в СССР появился новый тип платья-рубашки прямого силуэта с низкой
Последним вызовом советского общества стала любовь к меху; а единственным зверем, достойным оказаться на плечах советской товарища-женщины стала кошка, недавно массово приобретшая статус дворовой, а, значит, пролетарской зверюги. Использующие мех кошки «для придачи ей пышности» подшивали ватные валики, находя в том рабоче-крестьянское изящество, иронично и трогательно описанное Булгаковым, Аверченко, Ильфом и Петровым и другими.
Избегая появления любых искушений, заботу о внешнем облике основной массы советских людей полностью взяло на себя государство. Для того чтобы обеспечить себе абсолютный контроль над личностью, режим стремился де-индивидуализировать ее, выхолостить ее эмоциональный мир, уничтожить ее самостоятельность, в том числе и с помощью одежды.
То, во что советские швейные фабрики одели всю страну, живущую идеей построения светлого коммунистического завтра, является своего рода образчиком геноцида населения.
Советские модельеры пытались установить новые формы одежды для мужчин и для женщин, ориентируясь только на ее функциональность. Главным направлением в советском дизайне 1920-х годов стала разработка функциональной рабочей одежды. Всю одежду конструктивисты поделили на две группы: прозодежду, т. е. одежду для работы, различающуюся в зависимости от вида работы, и спецодежду, предназначенную для работы в особых условиях. Убогий гений советского дизайнерского мышления проявился в классической модели под названием фуфайка. Народ, в немыслимых масштабах ссылаемый в трудовые концлагеря нуждался в соответствующей рабочей одежде, а, как правильно просчитали советские «инженеры душ», стриженый налысо человек в фуфайке автоматически превращается в раба: и внешне и внутренне. За короткое время зековская фуфайка стала повседневной одеждой рабочих и колхозников — граждан главной страны советского лагеря.
То, что в течение десятилетий производилось государственными швейными фабриками, занимавшимися массовым или серийным выпуском одежды, которая затем продавалась в магазинах, свидетельствовало о постоянном дефиците не только модной, но и просто приличной одежды.
В советском обществе была распространена точка зрения о дисциплинирующей и воспитательной роли «правильной» одежды, в особенности той, что предназначалась для школьников и подростков. С 1960-х годов в СССР была введена обязательная и единая для всех школьная форма; особая форма для пионеров, комсомольцев, даже была шита форма с отличительными особенностями для главных пионерских лагерей страны — «Артека» и «Орленка». 1970-е годы принесли шокирующее открытие: молодежь больше не хочет быть обезличенной, рядиться в «совковую» одежду, а, значит, все наработки партии и правительства в однообразной социализации масс оказались ошибочными. Что в конечном итоге показало: навязанная идеология есть зло против человека и человечности.
История 10
СИЯТЕЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ В ДНЕВНИКАХ ДЛЯ ВЕЧНОСТИ
Отныне, теперь, наконец-то,
Всегда и в любую погоду,
Вот здесь, а затем повсеместно
Мы все будем жить по-другому:
Без гнева и печали,
На благо всей Земли,
Как мы давно мечтали,
Но так и не смогли!
Синема! Синема! Синема!
От него мы без ума!
Главным из всех искусств является кино, — провозгласил Ленин и оказался прав. Кино оказалось идеальным средством промывания мозгов; киношным героям хотелось верить и на них походить, а сцены с экранов — переносить в обыденную жизнь.
Кино в Советском Союзе приобрело статус общедоступного массового зрелища, став своеобразным культурным феноменом. Зарожденный в 20-х годах чудовищный по уровню низкопробной лжи киноагитпроп, в 30-е годы сумел сделать ложь более эстетичной, благодаря тому, что в кино появился звук. На первом этапе развития звуковое кино становится почти полностью музыкальным. Музыкальные номера сделались
В кино пришли новые подмастерья, превращаясь из любителей местечкового уровня в «гениев» мирового масштаба (как утверждают). И русское киноискусство после 1917 года пошло «своим путем».
Главным кинорежиссером предвоенного кино стал Григорий Александров, а звездой его фильмов — его жена русская графиня Любовь Орлова. Потомок графского рода обладала благородной внешностью, музыкальным талантом и хорошим голосом. Александров, сопровождавший «гения» Эйзенштейна (снявшего культовый маразматический фильм «Броненосец «Потемкин»») в его трехлетнем пребывании в Америке, узнал многие приемы Голливуда, которые использовал, создавая свою, советскую «фабрику грез». В США ярко пылали звезды Джанет Макдональд и Дины Дурбин; Александров зажег советскую звезду — Любовь Орлову.
Жизнь этой примадонны полна исключительной трансформации и трагизма, характерных эпохе. Ни одна советская энциклопедия не дает сведений о семье, в которой родилась актриса. Это гражданам СССР знать не положено! Юная красивая девушка, чье происхождение от бдительных чекистов и коммунистов скрыть было невозможно, получает образование в Московской консерватории (1919–1922), затем в Московском театральном техникуме (1922–1925). И оттого становится любопытно: какой ценой ей удалось в столь юном возрасте получить доверие от властей и их «недреманного ока»? Ведь одними талантами объяснить это просто невозможно; в те времена массово погибали не менее талантливые и уж по настоящему гениальные русские люди.
Вот некоторые сведения, которые в советскую эпоху тщательно скрывались.
Любовь Петровна Орлова (1902 — 1975), родилась в Звенигороде, но не 11 февраля, как официально везде фигурирует, а 16 января (по старому) или 29 января (по новому стилю); смена даты рождения предпринята не для того ли, чтобы вычеркнуть ее принадлежность великому роду? Эти новые сведения были представлены в передаче «В поисках утраченного» (1996 г.), когда ее ведущий Глеб Скороходов показал послужной список отца Орловой, в котором записаны даты рождения дочерей. Бумаги свидетельствовали: «Любовь — 16 января 1902 года». Отцом будущей советской кинозвезды был потомок тверской ветви Рюриковичей граф Петр Федорович Орлов ; статский советник, служил в военном ведомстве. Матерью — происходившая из старинного дворянского рода графиня Евгения Николаевна Сухотина , племянница мужа дочери графа Толстого Татьяны Толстой-Сухотиной. Книга Льва Толстого «Кавказский пленник» с дарственной надписью все годы хранилась в доме Орловых как реликвия. В приданое Евгении Николаевне досталось имение Сватово в Воскресенском уезде (ныне Истринский район). Жизнь счастливой супружеской пары и их дочерей-милашек плавно протекала между родительским домом у Патриарших прудов и усадьбой в Звенигороде, пока не грянула дичайшая революция. Отец семейства граф (конечно же, для властей — уже бывший) Петр Федорович Орлов с трудом устроился на работу в одно из советских учреждений, где ему дали пайку лишенца : по 200 граммов хлеба на домочадца. Русские люди с родовой историей за плечами в своей стране, захваченной красными бандитами, становились бесправными лишенцами, живущими в ожидании скорой и неминуемой расправы.