Революция полов, или Тайная миссия Клары Цеткин

Грейгъ Ольга Ивановна

В реализации мечты Александров должен был сделать ставку на ту, которую может, согласно полученным знаниям в области, как сказали бы сейчас, кинопиара, «кинораскрутки», сделать кинозвездой. Понимая, что звезд на конвейере не делают, он заручился согласием амбициозной молодой женщины. Она была готова на все, лишь бы выбиться в люди, стать заметной, засиять ярче всех на алом небосклоне советского киноискусства, ведь даже по происхождению Любовь должна была быть «сиятельной».

И они заключили сделку; это была пара напоказ , семья для всех ; две личности, не живущие, а пишущие дневники для вечности. Они ретушировали все события своей жизни до и после знакомства, пересказывая по-новому, в улучшенной версии даже то, что было хорошо известно их близким и знакомым, они даже общались друг с другом на «вы»: русская графиня и русский еврей, сын кабатчика, которые в прежней, дореволюционной

жизни никогда, ни при каких обстоятельствах не могли бы оказаться вместе. Как известно, евреи в дворянское сословие в Российской империи (как и в других европейских странах) не допускались, оттого так сильна была тенденция заполучивших после 1917 года власть жениться на барышнях из бывших . Все, кто бывал в доме звездной пары Орлова — Александров, удивлялись тому, что супруги спят на разных кроватях в разных комнатах и подчеркнуто вежливо «выкают» друг другу.

Ради делающего карьеру и набирающего вес режиссера Орлова порывает с Францем, то ли мечтающим увезти актрису в Германию, то ли наоборот, отказавшим ей в этом. Ее новое увлечение — Григорий Васильевич — приманил женщину сказками о Голливуде. И она с радостью поддержала его постановки в стиле а-ля-Голливуд. Перенимая жанр и умело подражая кумирам (в чем его не раз упрекнет советская пресса 30-50-х годов), режиссер Александров одним из первых в СССР осуществляет постановки мюзиклов, самым успешным становятся «Веселые ребята», заявленные как советская комедия.

Сюжет фильма «Веселые ребята» словно списан с кинокартины Рубена Мамуляна Love те tonight («Полюби меня к вечеру») с Джанет Макдональд и Морисом Шевалье. Правда, у американцев был портной, едущий за аристократом-неплательщиком, попадающий в замок к его родственникам и принятый ими за высокого гостя, а в советском фильме — пастух, принятый за известного музыканта; впрочем, русская классика знает подобную метаморфозу из гоголевского «Ревизора». До своей постановки Григорий Васильевич пересмотрел множество американских музыкальных лент (просмотр иностранных фильмов также прерогатива особо доверенных). Однако тогда в стране еще были популярны западные веяния, но годы частичной свободы уже близились к концу, нэп задыхался в цепких объятьях социализма. Советская страна, давно избавившаяся от русских талантов, взращивала и открывала новых сыновей. В годы красной чумы особую популярность приобретали комедии и низкопробные шоу. Советская культура еще не была вусмерть вцементирована в идеологическую подоплеку, но охотно подмешивала идеологические компоненты в свои литературные произведения, кино- и сценические постановки. Наряду с «гением» Эйзенштейна разгорался и «гений» Мейерхольда, других, создававших советские «шедевры» по своему уровню развития и мышления. С годами этот уровень будет признан непревзойденным; так появится школа советского искусства, в первую очередь, киноискусства, в рамках которой будут обучать всех остальных причастных к процессу.

В числе популярных произведений 20—30-х годов классика большевистской эпической лжи «Броненосец «Потемкин», «Мать» (В. Пудовкина, сценарий Н. Зархи), «Земля» (А. Довженко, о коллективизации); пропагандистские эпопеи о падении «цитадели царизма» «Конец Санкт-Петербурга» (В. Пудовкина), «Старое и новое» (Эйзенштейна и Александрова); фильмы «Саламандра» (Абрама Роома, сценарий А. Луначарского и Г. Гребнева), «Каторга» (Ю. Райзмана), «Новый Вавилон» (А. Москвина, о Парижской коммуне), «Голубой экспресс» (Ильи Трауберга, о революционной борьбе китайского народа), а также многочисленные агитки всевозможных ФЭКСов (фабрика эксцентрического актера) и КЭМов (киноэкспериментальная мастерская). И, конечно же, кино ненавязчивого жанра: «Катька — бумажный ранет» Фридриха Эрмлера, «Красные дьяволята» И. Н. Пе-рестиани, «Необычные приключения мистера Веста в стране большевиков» Льва Кулешова, «Закройщик из Торжка», «Праздник святого Иоргена» Якова Протазанова, комедия Эрдмана «Мандат» (поставлена Мейерхольдом) и др.

Страна, пережившая братоубийственную войну, волну массовых убийств и разрушения старого, привычного быта, жаждала очнуться от ужаса, предпочтя внешнюю, показную сторону внутренней сути происходящего. В почете были всяческие музыкальные «банды» и шоу; в числе популярных — шоу «Музыкальный магазин», написанное Николаем Эрдманом и Владимиром Массом; публику привлекали концерты джаз-банды «Теа-джаз» Леонида Утесова.

Григорий Александров, хорошо знакомый не только с американским, но и, конечно же, с отечественным кино- и исполнительским искусством, заказал Эрдману и Массу сценарий; так появились «Веселые ребята» и их главные герои: советский производственник-пастух, создающий джаз-банду и пролетарская прислуга, умеющая, в отличие от своей, кнечно же, уродливой хозяйки, талантливо и звонко петь. Музыкук фильму писал дебютант, ставший родоначальником советской песни-марша, Исаак Дунаевский (1900–1955); стихи — сын сапожника, прошедший школу Бюро печати Реввоенсовета и «Агит-РОСТА», театральный критик «синеблузников» (было и такое культурное движение «промывания мозгов» на местах), фельетонист Василий Лебедев, впоследствии известный как Лебедев-Кумач (1998–1949); обласканный властью, он в конце жизни сойдет с ума. Любопытный

факт: большинство лучших советских песен вплоть до 50-х годов, как верно сказал один из участников многочисленных интернетовских форумов, — это «мелодии из мира «эксплуатации человека человеком», мира национального и прочего угнетения. Так озвучивали слова советских поэтов. «Широка страна моя родная…» Я не говорю: украденные мелодии, потому что во времена Дунаевского, любившего это занятие, оно считалось не воровством, а заимствованием, о котором не ставили в известность ни начальство, ни советский народ». Пожалуй, самым известным плагиатом считается «Авиамарш» с его патетическим началом: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» (муз. Юлия Абрамовича Хайта, сл. Павла Давидовича Германа), который в начале 20-х звучал в Германии как гимн погибшему герою из народных масс, нацисту Хорсту Весселю.

Позволю себе еще одну любопытную цитату. «Используя еще старые, воспитанные в гимназиях кадры, большевики создали свое паскудное высокопрофессиональное кино. Для Меня, как для злопамятной дворянской сволочи, очень любопытно, что Любовь Орлова была дочерью статского советника, занималась в ресторанах валютной проституцией и была замужем за педиком Александровым, сожителем Эйзенштейна, в детстве ходившим в рижские православные храмы и даже певшим на клиросе, в результате чего появились «Иван Грозный» и «Александр Невский» — фильмы с явным налетом церковного модерна начала 20-го века. Все подлинные достижения так называемого советского искусства Связаны с остаточными проявлениями разгромленной русской культуры. Окончились воспоминания о погибшей России — и окончились достижения в советском искусстве. То же самое произошло и с самим СССР» (Алексей Смирнов. Двойная трагедия. «Зеркало», № 26, 2005; выделено мной).

Утверждая актеров на роль в новой советской комедии «Веселые ребята», режиссер Александров долгое время пребывал в задумчивости: кто сыграет непосредственную и бесшабашную Анюту? Главная мужская роль Кости Потехи-на изначально писалась для Леонида Утесова, популярного солиста ленинградского мюзик-холла. Леонид Утесов (наст. Лазарь Иосифович Вайсбейн; 1895 — 1982); сын мелкого еврейского маклера, в 1909 году отчислен из Одесского коммерческого училища Файга за плохую успеваемость и низкую дисциплину; был гимнастом бродячего цирка, чтецом балагана Бороданова, артистом Теревсата (Театра революционной сатиры), а еще — исполнителем похабных куплетов и одесских блатных песен с еврейской тематикой. Побывав в командировке в Париже и впервые услышав джаз, советский исполнитель создает свою музыкальную банду «Теа-джаз». Роль пастуха и приверженца джазовой музыки идеально подходила для него.

Рассказывают, что кто-то подсказал режиссеру Александрову, будто в подмосковном совхозе работает некая талантливая девушка, мол, она и поет, и пляшет, и трактор водит. Совхозница Соня Агапова могла сыграть в фильме Александрова и, возможно, даже стать звездой, если бы не директор ее хозяйства, примчавшийся на фабрику «Мосфильм» забирать трактористку. Какие фильмы, когда на земле пахари нужны… э, пахарицы?

Притягательная роль оказалась вакантной. Кинопробы, в которых принимала участие 30-летняя Любовь Орлова, никоим образом не походившая на советскую труженицу, Александрову не понравились. Она не выглядела простонародной дурочкой, каковой и являлась героиня его фильма. И тогда умная женщина предпринимает беспроигрышный ход. Она уговаривает свою приятельницу, режиссера студии документальных фильмов Лидию Степанову, близко знакомую с Александровым, пригласить того в гости. Следует согласие, режиссер, в свою очередь, принимает приглашение на чай, и вот уже после первой чашки чая в дверях появляется гостья — Любовь Орлова. По законам жанра, у хозяйки квартиры срочно нашлось неотложное дело, и голубки остаются наедине. А дальше… когда та вернулась, Любовь Петровна обратилась к ней со счастливой улыбкой: «Представляешь, Григорий Васильевич предложил мне главную роль в его новом фильме!»

Этот же эпизод (встреча и приглашение на роль) в официальной интерпретации, конечно же, выглядит иначе. Это был не будуар, а спектакль «Перикола» в музыкальной студии Немировича-Данченко, в котором актриса играла заглавную роль. Его предложение блистательной исполнительнице. Ее отказ от ужасной роли. Его настойчивость. Их долгая романтическая прогулка по ночной Москве и, наконец, ее утешительное, многообещающее: да…

Актриса подписала трудовое соглашение; в бумагах значилась небольшая сумма гонорара за роль. Когда подруга обратила внимание на эту деталь, Орлова вскипела: «Да такую роль я и бесплатно готова играть!» Интуиция ее не подвела.

Сделав поневоле ставку на Любовь Петровну, режиссер также проявил интуицию, декорировав ведущую актрису фильма не под пролетарку, а под западную знаменитость — под Марлен Дитрих из популярного в те годы «Голубого ангела» (впоследствии Орлова станет недолюбливать актрису и даже вырежет ее лицо с фото, когда они сфотографируются вместе). Съемки ставшего впоследствии культовым фильма проходили на райской натуре — в Гаграх, куда будущие супруги Орлова и Александров приехали: одна с ухажером-иностранцем и сожителем Францем, другой — с законной супругой, бывшей балериной Ольгой Ивановой и сыном Дугласом. Присутствующие восприняли Франца законным супругом Любови Орловой, но вскоре, став свидетелями любовной интрижки актрисы и режиссера, поняли ошибку. Любовники больше никого не стеснялись; Францу и законной супруге пришлось ретироваться восвояси.