Революция в любви
Шрифт:
Я должен найти для нее безопасное место, приказал себе Дрого. И надо как можно скорее отправляться в путь. С минуту он размышлял, во что ему лучше одеться. В конце концов он рассудил, что разумнее всего нацепить ту грубую одежду, в которой он приехал. В этих лохмотьях узнать в нем вчерашнего джентльмена было невозможно.
Одевшись, он постучал в дверь Теклы:
– Поторопитесь, а то наша яичница остынет.
– И сбежал вниз по лестнице.
Войдя в столовую, он услышал, как Маниу с кем-то на кухне разговаривает. Через несколько минут
– Английский завтрак, как для хозяин, - сказал Маниу, ставя тарелку на стол перед Дрого.
– Какая ситуация в городе?
– спросил Дрого.
– Очень плохой, сэр. Красные стрелки взять дворец и сенат.
– Может быть, мне стоит пойти в посольство?
– Дрого задал этот вопрос себе, но Маниу ответил:
– Посольство закрывать! Все уехать. Я ходить узнавать о хозяин. Там никто, только привратник - очень бояться!
Дрого сжал губы, осознав, что дело плохо. Ведь он рассчитывал, что в случае необходимости посол поможет ему. Теперь он очень жалел, что сразу по приезде в Ампьюлу не пошел в посольство.
Маниу вышел на кухню за кофейником. Он начал наливать кофе в чашку Дрого, когда в комнату вошла Текла.
На ней было то же самое платье, что и вчера. Одеваясь в спешке, она плохо уложила волосы, связав их на затылке шелковым шарфом. Дрого подумал, что шарф сильно смахивает на мужской шейный платок и догадался, что она нашла платок в комоде его брата.
– Я надеюсь, что мне тоже дадут поесть, - сказала Текла в то время, как Дрого поднялся из-за стола.
– Маниу позаботился об этом, - ответил Дрого.
Маниу опустил кофейник и, как только Текла уселась за стол, взглянул на нее. Он сделал это почти машинально, но вдруг замер. Дрого догадался, что Маниу страшно смущен.
– Ваше высочество!
– воскликнул Маниу по-козански.
– Это действительно ваше королевское высочество?
Текла побледнела от страха. А Дрого жестко произнес:
– Да, Маниу, это она, и нам нужна твоя помощь. Но сначала принеси завтрак.
– Да, сэр, конечно, завтрак, - пробормотал почти беззвучно Маниу и поспешил на кухню.
Дрого передал Текле чашку кофе и заметил:
– Я удивлен, что Маниу узнал вас. Ведь вчера вечером вас, похоже, не узнал никто.
– Я думаю, он видел меня на официальных церемониях, которые, как правило, проходят в этой части города.
– А туда, куда мы попали вчера, вам не разрешалось выезжать иначе как в карете, - как бы про себя отметил Дрого.
– Хорошо. Но теперь, когда я знаю, кто вы, нам придется соблюдать предельную осторожность.
– Вы имеете в виду… что революционеры… могут убить меня?
– спросила Текла.
– Во всяком случае, они наверняка вас арестуют, - отозвался Дрого.
– Тогда мне лучше… остаться у вас… здесь меня не найдут.
Дрого размышлял о том, что сказать ей на этот счет, но тут вошел Маниу со второй тарелкой.
Он поставил яичницу с беконом перед Теклой и, прежде чем отойти, низко поклонился.
– Подожди минутку, Маниу, - обратился к нему Дрого.
– Я привел принцессу сюда вчера вечером, потому что революционеры и солдаты устроили на улице перестрелку.
– Он остановился, затем продолжил: - Теперь нам надо решить, куда отправить ее высочество, чтобы она была в безопасности.
– Он говорил медленно, чтобы Маниу его хорошо понял, и тот в ответ кивнул.
– Я предлагаю вот что: сначала ты поточнее узнаешь, что происходит в округе, а затем, после обеда, когда большинство людей отдыхает, мы сможем отвести принцессу в безопасное место. А может быть, сделаем это, когда стемнеет.
Говоря так, он думал, что лучше всего ему покинуть Козан сегодня вечером. Если бы ему удалось решить, куда отправить Теклу, он мог бы подумать о том, как спастись самому.
– Я выяснять, - сказал Маниу и ушел, оставив их одних.
Перед тем как уйти, он поставил на стол поджаренный хлеб, масло, джем и мед. Дрого подумал, что Маниу приготовил типично английский завтрак по его вкусу. Несколько месяцев он не ел ничего вкуснее.
Текла, видимо, тоже сильно проголодалась, потому что, лишь прикончив все, что было у нее на тарелке, она, отпив из чашки кофе, сказала:
– Вам будет трудно найти место… куда меня отвести.
– Почему вы так говорите?
– спросил Дрого.
– Потому что я знаю: как только началась революция, все папины придворные поспешили в свои загородные резиденции.
– Она вздохнула и добавила: - Они не так глупы, чтобы оставаться в Ампьюле и ждать, пока их убьют или посадят в тюрьму.
Дрого был вынужден признать правоту ее замечания, однако продолжал настаивать:
– Но ведь где-то должно быть безопасно. Может быть, в монастыре или в доме архиепископа?
– Они слишком боятся революционеров и не позволят мне… остаться у них легально.
– Вы уверены в этом?
– Когда заходил разговор о революции, архиепископ всегда заявлял, даже несколько подчеркнуто, что в такой ситуации церкви лучше всего оставаться нейтральной.
Дрого вздохнул:
– Это осложняет дело.
– Поверьте, мне очень жаль, что дело обстоит именно так, - сказала Текла.
– Но я стараюсь ясно и четко все продумать и представить себе, как в подобной критической ситуации поступила бы мама. Вы должны признать, что ситуация действительно… критическая.
– Безусловно, - согласился Дрого.
– Конечно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы спрятать вас в надежном месте, но мне необходимо уезжать, и вы не должны мне препятствовать.
– Почему?
– спросила Текла. Он поколебался немного, потом честно ответил: - По причинам, о которых я не могу говорить. Они касаются моей собственной страны.
– Я поняла, - отозвалась она.
– Я просто подумала, что, рассказывая о своей экспедиции в Афганистан, вы называли несколько иную цель поездки.