Ревущие девяностые. Семена развала
Шрифт:
К тому времени, когда Клинтон принял дела в Вашингтоне, история уже продемонстрировала, что дерегулирование не является таким неоспоримым благодеянием. Дерегулиривание авиалиний привело к появлению большого числа новых перевозчиков, но большинству из них не удалось выжить. Апологеты дерегулирования, такие как Бетси Бейли (Betsy Baily) из Управления гражданской авиации (Civil Aeronautics Board) и ее наставник Уилльям Бомоль (William Banmol) из Принстонского университета заявили, что потенциальная конкуренция фактически гарантирует низкие цены и эффективность — даже если маршрут будет обслуживаться одной-едииственной авиалинией, возможность появления другой авиалинии обеспечить достаточно строгую рыночную дисциплину{47}. Монополист не осмелится превысить конкурентную цену, поскольку он знает, что если он это сделает, соперники ринутся на него толпами, и любой неправедный выигрыш, полученный путем использования монопольной силы, обернется ему потерями. Жизнь опровергла эти теории в ряде случаев полностью, и таким образом, какого
Если дерегулирование авиалиний показало, что дерегулирование далеко не всегда приносит весь тот объем благ, который обещает, то дерегулирование банковского дела предстало в еще более мрачном облике. Америке следовало бы извлечь больше уроков из кризиса сберегательно-кредитной системы, рассмотренного нами в главе 2. Этот опыт должен был бы научить нас, например тому, что дерегулирование трудно поддается правильному осуществлению. А если оно проведено неправильно, ошибки могут стоить очень дорого.
Кризис сберегательно-кредитной системы показал, что искажение системы стимулирования, такое как развивающееся, например, в условиях плохого бухгалтерского учета и плохо разработанного дерегулирования, может привести к тяжелым последствиям. Рынки вместо того, чтобы стабильно производить богатство, пускаются в высокорисковые авантюры. В отсутствие регулирования слабые банки, обеспокоенные своим выживанием, принимают на себя чрезмерно большие риски и вступают в азартную игру, где на кону стоят очень высокие прибыли, четко зная при этом, что если они проиграют, то платить за разбитые горшки придется другим. Эпизод с С&К также показывает, насколько иногда тонка грань, разделяющая нравственное и безнравственное поведение, что если впереди маячат достаточно большие прибыли, очень многие из делового сообщества находят способы, как обойти угрызения совести. Будь то принятие чрезмерного риска или прямой грабеж, банкиры выигрывают, а потери несет американский налогоплательщик.
Во многих, если не в большинстве эпизодов дерегулирования, события развивались прямо противоположно тому, что утверждали его апологеты: очевидно, что в их суждениях были ошибки, которые имели под собой весомые основания. Регулирование обычно вводилось потому, что в определенных случаях происходят провалы рыночного механизма. Устранение регулирования не устраняет возможность этих провалов. Но апологеты дерегулирования забыли или преднамеренно игнорировали эти рыночные провалы, первоначально давшие повод к введению регулирующих мер.
Случилось так, что именно в тот момент, когда идеи дерегулирования и свободного рынка получили наибольшее распространение на политической арене, они подвергались наиболее сильным сомнениям со стороны научного сообщества. В семидесятые и восьмидесятые годы экономические исследования обнаружили обширную область рыночных провалов, случаев, когда рынки функционировали плохо и совсем не обеспечивали ожидавшейся от них эффективности. Провалы рыночного механизма включали те, что относятся к несовременной конкуренции, отсутствию некоторых важных рынков и экстерналиям [52] (таким, как загрязнение, когда действия одних индивидуумов оказывают нежелательное воздействие на благосостояние других). Исследование, за которое я получил Нобелевскую премию, концентрировало внимание на определенной группе проблем, связанных с провалами рыночного механизма, имеющими место повсюду, и являющимися следствием несовершенной и асимметричной информации. Но еще задолго до этого экономисты-теоретики признали существование важных случаев провала рыночного механизма, которых можно было бы избежать вмешательством государства.
52
Externalities — из неоклассической теории известно, что оптимум в рыночной системе, регулируемой спросом, предложением и прибылью, достигается только в том случае, когда каждый из участников рынка сам несет все издержки и получает все выгоды от своей активности. Но если ситуация такова, что часть издержек он вольно или невольно перебрасывает на других, или же, наоборот, другие перебрасывают на него, оптимум недостижим. Это и есть внешние эффекты и экстерналии. На проблему экстерналий обратил внимание еще английский экономист А. Пигу (Arthur С. Pigou) в своих работах Wealth and Welfare (1912) и The Economics of Welfare (1920), который рассматривал их как естественную область вмешательства государства. — Примеч. пер.
Без некоторых форм государственного вмешательства отрицательных факторов, например загрязнения, рынки производят слишком много, а положительных факторов, например фундаментальных исследований — слишком
Государственно-спонсируемые исследования (большей частью в университетах) были центральным фактором успеха американской экономики в XIX веке — огромный прогресс в сельском хозяйстве опирался на исследования, поддерживаемые государством, — этот же фактор оказался центральным в XX и XXI веках. Например, именно федеральное правительство создало первую телеграфную линию между Балтимором и Вашингтоном в 1844 г. и оно же запустило Интернет, основу Новой экономики.
Фанни Маэ (Fannie Мае), Федеральная общенациональная ипотечная ассоциация (Federal National Mortgage Association), была учреждена в 1938 г. для обеспечения ипотечными ссудами рядовых американцев, поскольку частный рынок ипотечных кредитов, не справлялся со своими задачами. Создание Фанни Маэ снизило ставки по ипотечным кредитам и расширило круг проживающих в собственных домах, что повлекло за собой расширение социального консенсуса. Собственники домов, как правило, лучше содержат свои дома и принимают более активное участие в жизни своей общины.
Одним из наиболее существенных пробелов рыночного механизма на который обращал внимание еще сам Адам Смит, заключается в стремлении бизнеса подавить конкуренцию. Антитрестовская политика обязана своим возникновением тяготению фирм к неконкурентному поведению, использованию своей рыночной мощи для эксплуатации потребителя посредством завышения цен и попытками разными способами препятствовать доступу на рынок новых конкурентов. Сотни лет мы наблюдали примеры такого поведения: Стэндарт Ойл (Standart Oil) пытались монополизировать нефть, возникали монополии в табачной, алюминиевой, обувной промышленности... — этот перечень не имеет конца. Хотя многие полагали, что с введением сильного антитрестовского законодательства явные ценовые сговоры ушли в прошлое, сговор Арчер Даниэльс Мидленд, АДМ (Archer Daniels Midland) с другими производителями лизина, пищевой добавки, идущей в корм скоту, и лимонной кислоты, употребляемой в качестве консервирующего вещества в производстве безалкогольных напитков, пищевой промышленности и фармацевтике — раскрытый в середине девяностых — показал, что такие вещи продолжают случаться. На АДМ была наложена рекордная сумма штрафа в 100 млн долларов и несколько высших менеджеров фирмы получили тюремные сроки. Компания использовала фиктивную торговую ассоциацию в качестве прикрытия незаконных совещаний по разделу рынка. Но наиболее драматическим эпизодом было, разумеется, дело компании Микрософт (Microsoft), признанной виновной в использовании целого ряда антиконкурентных приемов. Микрософт монополизировала рынок операционных систем (для персональных компьютеров. — Пер.), отказывая при этом в равноправном доступе для прикладных программ конкурентов. Свое господство в производстве операционных систем компания использовала как рычаг для захвата доминирующих позиций в производстве программного обеспечения. Она выдавила с рынка конкурентов-инноваторов, таких как Нетскейп, дойдя даже до того, что намеренно посылала сообщения об ошибках, если устанавливались программы конкурентов, чтобы посеять тревогу среди пользователей [53] . При Буше старшем и позднее при Буше младшем эти проблемы были в основном отодвинуты в сторону, но одним из достижений Клинтона было признание важности сохранения конкуренции для экономики не только с точки зрения обеспечения низких цен для потребителей, но и с позиций содействия инновационным процессам и созданию новых продуктов, удовлетворяющих потребности потребителей.
53
Очевидно, автор имеет в виду сообщение, выдаваемое системой Microsoft Windows: «Internet Explorer в настоящее время не является браузером по умолчанию. Сделать его браузером по умолчанию?» Это сообщение является скрытой рекламой браузера (программы для просмотра Интернет-сайтов) Microsoft. Неопытный пользователь поспешит ответить «Да», тем самым отказываясь от работы с браузерами других фирм, если они установлены на его компьютере. Главным соперником Microsoft в данной области в то время выступала компания Netscape Communications, дочернее предприятие AOL Time Warner. В конце 2004 г. Нескафе подала иск о возмещении убытка, нанесенного монополистическими действиями Microsoft. — Примеч. пер.
ВСПОМОЩЕСТВОВАНИЕ ДЛЯ КОРПОРАЦИЙ И ЛИЦЕМЕРИЕ КОРПОРАЦИЙ
Дерегулирование мотивировалось скорее попытками увеличить прибыли, чем искренней заботой об эффективности американской экономике. В конечном счете мотивы тех, кто проталкивал дерегулирование и выступал за «маленькое государство», можно хорошо понять, изучив их установку в отношении государственных субсидий корпорациям и государственному протекционизму.
В качестве председателя Совета экономических консультантов я сделал наблюдение, что обращавшиеся к нам за помощью почти неизменно придерживались трех основных принципов:
Во-первых, бизнесмены принципиально против субсидий для всех, кроме самих себя. Что касается их собственного сектора, то они всегда найдут массу аргументов, оправдывающих необходимость государственной помощи этому сектору. От нечестной зарубежной конкуренции до неожиданного спада на внутреннем рынке — их рассказы были бесконечны.
Во-вторых, все они были за конкуренцию в любом секторе, кроме их собственного. И снова выкладывалась масса аргументов, доказывавших, почему конкуренция в их секторе носит разрушительный характер или почему она нуждается в тщательном управлении.