Рэй
Шрифт:
— Что с ними случилось, Ким? — спросил Рэй и почувствовал, как она напряглась в его руках.
— Они погибли, — прошептала она, — в автокатастрофе… в транспортной аварии, — поправила она себя. — Они уехали на выходные, а на обратном пути их сбил другой транспорт, и они погибли мгновенно.
— Мне очень жаль, Ким.
— Мне тоже… все только начало налаживаться, я наконец-то оправилась после потери Воина, а потом они погибли.
— Воина? — Рэю почудилось, будто в ее голосе ему послышалась привязанность к другому мужчине. — Ты сказала, что у тебя нет мужчины.
— Нет, — нахмурилась Ким. — Воин был моей собакой, Рэй.
— Собакой? — переспросил он.
— Да. Домашним животным, — когда он все также смущенно смотрел на нее, она попыталась объяснить снова. — Животное, которое жило со мной…
— А, хэйвон? — перепросил Рэй, и Ким отыскала в своей голове, что это было торнианское слово для обозначения питомца.
— Да, хэйвон. Я получила его на свой десятый день рождения и назвала Воином, потому что он так много пережил.
— Я ничего не понимаю, — Рэй вспомнил о хэйвонах, которых он знал. Большинство были очень маленькими, робкими и могли существовать, только когда о них тщательно заботились. Они не были похожи на воинов.
— Люди, у которых был Воин до меня, использовали его как бойцовского пса.
— Бойцовский пес…
— Да. Они заставляли его драться с другими собаками, чтобы те могли сделать ставки на то, какая из них победит. Воин всегда побеждал. Поэтому они также использовали его в качестве племенного самца, надеясь, что его потомство будет таким же.
— У нас тоже есть такие животные, но они никогда не будут использоваться в качестве хэйвонов, они слишком большие и смертоносные.
— Таким был Воин. Он был массивным, сильным и смертоносным, и все, кто его видел, снаружи воспринимали его таким же. Я видела то, что было внутри, видела, каким нежным он может быть, каким заботливым. Все, чего он хотел, чтобы кто-то любил и принимал его таким, какой он есть. И я любила.
— Твой манно позволил подобному существу приблизиться к тебе? — Рэй не мог скрыть своего шока.
— У него действительно не было выбора. Я поняла, что Воин будет моим, как только увидела его, и не собиралась сдаваться, — она слегка улыбнулась ему. — Иногда я могу быть упрямой.
— В самом деле? — Рэй обнаружил, что улыбается ей. — Я этого не заметил.
— Да, конечно, но все же, Воин вернулся домой с нами, и жизнь была прекрасна… — улыбка сошла с ее губ, — пока он не погиб.
— Мне очень жаль, Ким.
— Он умер у меня на руках… после того, как спас мне жизнь, — опустошенные глаза смотрели на него, когда она вспоминала тот день. — Я переходила улицу, почти у дома, когда… слишком быстрый транспорт выехал на дорогу. Я застыла. Я просто стояла посреди улицы, наблюдая, как он надвигается на меня, а потом появился Воин, — она словно видела, как все это снова происходит в ее сознании. — Он отпихнул меня с пути, и машина сбила его вместо меня. Сила от удара отбросила его на полквартала. Я все еще слышу это. Звук, который он издал при ударе… Я подползла к нему на четвереньках, крича всю дорогу. Когда я добралась до него… он просто посмотрел на меня, его глаза были полны любви, несмотря на то, что его тело было сломано, и он лизал мое лицо. Он слизывал мои слезы, как будто не мог их видеть… а потом умер.
Рэй осторожно вытер слезы, которые текли по щекам Ким, когда она рассказала ему о своем питомце, и обнаружил, что они не нравятся ему даже больше, чем ее Воину. Они не шли ей. Она никогда не должна грустить, никогда не должна переживать потери, и он сделает это своей жизненной целью, чтобы это никогда не повторилось.
— Он был действительно достоин звания «Воин», — заверил ее он.
— Да. Был, — прошептала она и укрылась в объятиях Рэя.
Глава 8
Костяшки пальцев Рэя побелели, когда он схватился ими за край стены у входа в пещеру, глядя на бушующую снаружи бурю. После того, как они вернулись обратно и поели, эмоционально истощенная, Ким заснула в его объятиях. Ему не нравилось то, как быстро она уставала, и он надеялся, что буря скоро утихнет. Вместо этого, она, казалось, только набирала силу. Он сказал Ким, что такие бури могут бушевать до недели, но, по правде говоря, он никогда не знал ни одной такой. Он рассказал девушке это еще до того, как узнал ее, рассказал то, о чем бы сказал торнианской женщине, чтобы скоротать время. Теперь он думал, что, может быть, так и было правильно.
Он знал, что Ким беспокоится о том, с чем она столкнется, когда они покинут это место, беспокоится, что он понял, но он хотел взять ее с собой на «Искатель». Он хотел поместить ее в регенератор, чтобы убедиться, что она действительно восстановилась. Он хотел кормить ее, пока она не насытится. Он хотел, чтобы она отдохнула в его постели, а не в тонком одеяле, на жестком холодном полу.
Он хотел видеть ее в своем доме, в окружении красоты и комфорта. Он хотел, чтобы она носила цвета его дома и знала, что она в безопасности и защищена. Он хотел соединиться с ней… чтобы сделать ее своей… навсегда. Он хотел сделать все это, но ничего не мог сделать, пока не закончится буря.
Мягкие руки, скользящие по его талии, вернули его к действительности. Они прижались к его груди, в то время как по его спине ее губы прошлись теплыми поцелуями.
— Почему ты не отдыхаешь? — спросил он, накрывая одну из ее рук своей ладонью.
— Я скучала по тебе, — прошептала Ким у него за спиной.
Протянув руку назад, он прижал девушку к себе.
— Я не уйду, — сказал он, целуя ее в макушку.
— Я до сих пор скучаю, — она смотрела, как буйствует стихия. — Почему ты смотрел вдаль? Что-то не так?
— Нет. Я просто думал о том, как красиво ты будешь выглядеть в моем доме.
— Твоем доме? — переспросила она, глядя на него.
— Да, на планете Торниан.
— Я не поняла… — Ким слегка нахмурилась. Он удивился: что она не поняла?
— А где, по-твоему, мы будем жить? — спросил он, возвращая ей хмурый взгляд.
— Я думала, мы будем жить на «Искателе», — сказала она ему правду. — Наверное, мне следовало догадаться, что у тебя должен быть где-то дом, ведь у тебя были Адана, Тор и Ван.