Рейд во спасение

Орловский Гай Юлий

– Хватит, – сказал Азазель серьезно. – Ты молодец, Мишка. И не трусишь, и действуешь. Сейчас просто убери ту грязь, чтоб не позастывала там снова. Похоже, пещерка получается?

Михаил ответил усталым голосом:

– Вроде бы… Что-то меня тряхнуло…

– С непривычки, – сказал Азазель сочувствующе. – Ты пользуешься силой Кезима, а в этом деле нужен навык… Еще малость, еще… черпай обеими ладонями…

Михаил, засунув руки в дыру по самые плечи, зачерпывал красную массу и сбрасывал в сторону, где она моментально застывала, превращаясь в камень, а когда

внутри каменной плиты образовалась пещерка, выгладил внутри стенки, расширяя пространство.

Азазель дождался, когда он закончит и отступит, бросил в пещерку пару кусков льда.

Из отверстия с шипением ударило струей влажного горячего пара. Азазель сказал довольно:

– Почти баня… Правда, я никогда не понимал этого странного обычая. Что-то в нем ритуальное… Погоди минуту, пусть еще и высохнет. Надо так, чтобы все наше щасте не сгорело. Все-таки дерево, даже если особенное… Ничего не чувствуешь?

Михаил пожал плечами.

– Здесь адский холод?

– Холод, – согласился Азазель. – А рюкзак вот так и засунешь, не раскрывая? Даже не посмотрев, что в нем?

– Да, – ответил Михаил твердо.

Азазель с интересом взглянул ему в лицо.

– А я загляну. Чтобы знать, что сперли. А пока эти штуки будут здесь, постараюсь узнать, чем опасны.

Михаил промолчал, Азазель быстро раскрыл рюкзак и, ничего не трогая в нем, внимательно рассмотрел набросанные в беспорядке вещи.

– Чаша, – произнес он медленно, – поднос, два жезла, браслет из дерева, какие-то наконечники для стрел и копий, но из дерева… Еще что-то непонятное, или это только заготовки? Ну да, вот вообще неоформленные куски… То ли не придумали, что делать, то ли не успели, пришлось прятать… Все, забирай!

Он задернул «молнии», все так же стараясь ничего не коснуться внутри рюкзака, поднялся на ноги.

Михаил молча взял сумку, Азазель с некоторым беспокойством наблюдал, как он осторожно запихивает через узковатое отверстие вовнутрь рукотворной каверны.

– Вот, – проговорил Михаил почему-то шепотом, – поместилось.

– И ничего не сломал, – заметил Азазель привычно нагловатым тоном. – Замечательно. Отступи, прятать я тоже умею. Так прячу, что потом сам не нахожу. Гм… Знаешь, здравая мысль пришла… Не оставить ли тебя здесь на некоторое время? Подумаешь, годик-другой, как мыслитель, в гордом одиночестве от суетной толпы!.. Поупражняешься в духовных практиках. Зато ничего не подожжешь!.. Хотя снег тоже можно, это же вода, чего ты не знаешь, но понадобится высокая температура, которая тебе пока не подвластна.

Михаил поинтересовался:

– А когда будет?

– Внутриядерные силы? – уточнил Азазель. – Думаю, к счастью, никогда. Работай пока на молекулярном.

– Нет, – сказал Михаил сердито. – Не нужны мне духовные практики. Вообще не знаю, что это.

– И знать не надо, – подтвердил Азазель. – Ты же военный, не какой-то свихнутый… Та-а-к, там остыло?.. Теперь давай я, нужно все ювелирно, а ты же хоть и ювелир, но неандертальской выучки…

Михаил с завистью следил, как он с легкостью отслоил кусок камня, размером со щит римского легионера, накрыл им дыру, подвигал ладонями. Растопыренные края камня опустились и расплылись, как воск на жарком солнце.

Азазель повозил пальцами, приглаживая, через несколько мгновений Михаил уже сам не сказал бы, где заканчивается основная глыба, а где начинается эта крышка из камня.

– Вот и все, – сказал Азазель. – Можно снежком забросать.

– Я могу сюда хоть весь ледник обрушить, – вызвался Михаил. – Если не самый крупный, конечно.

– А как доставать будем? – спросил Азазель. Посмотрел на его лицо, ухмыльнулся. – Люблю я тебя, Мишка. Всерьез веришь, что впереди только щасте и коммунизм и никогда доставать эти вещи не придется?.. Я бы тоже так хотел. Но на всякий случай оставим меточку…

Он швырнул на камень рукавицу с правой руки, угодив как раз в то самое место, где закрыл камнем дыру в плите.

Михаил напрягся, Азазель сказал успокаивающе:

– Не боись, чипа в ней нет. Только я сам и могу определить место. А теперь еще и ты. Можешь запомнить еще и визуально. Ну, как пчела, что хоть и дура, но как-то находит дорогу в улей? Попробовала бы не найти… Теперь выбираемся отсюда.

Еще не договорив, он исчез из расщелины, тут же сверху донесся его крик:

– Давай сюда!

Михаил сосредоточился, после трех неудачных попыток сумел перенестись наверх, к Азазелю.

Тот хмыкнул, сказал саркастически:

– Ты всегда был черепахом, а на морозе так вообще… Давай сбрось туда парочку глыб, но не слишком больших. А то потом упаримся, доставая, на этом холоде легко простудиться. Я же нежный, как все творческие личности, ослабленные алкоголем и прочими излишествами быта разносторонних и духовно богатых.

Михаил молча, сам невольно любуясь своей новой мощью, забросил в щель несколько глыб, слушая, как там внизу разбиваются на сотни мельчайших осколков и надежно укрывают сокровище.

– Если место забудешь, – сказал Азазель, – а ты забудешь точно, метка приведет тебя точно сюда… Ладно, готов к прыжку?

– А если не готов, понесешь под мышкой?

– Под потной и вонючей, – заверил Азазель. – Специально для тебя задействую в том месте потовые железы.

– Не дождешься, – сказал Михаил. – В твоей квартире точно никого?

– Можешь посмотреть с камер по смартфону, – предложил Азазель. – В любом случае в чуланчике задвижка открывается только изнутри. Посмотри, там пусто.

Михаил кивнул, еще с минуту настраивался, наконец ощутил нарастание в себе той непонятной силы, что перебрасывает в мгновение ока через пространство, не вызывая всплеска, сказал быстро:

– Ухожу…

Почти моментально подошвы ударили в твердый пол чуланчика, трясущейся рукой нащупал засов, отодвинул и торопливо выскочил, но все равно сзади раздался сварливый голос:

– Черепах ты, черепах… А если срочное десантирование? С любых высот в любое место!.. Никто, кроме нас! Там, где мы, там победа!.. Кто, если не мы?.. Пройдем везде!.. Впереди у нас цветет, за нами все горит!