Рейдеры Нила
Шрифт:
— Это нечестно! Я делаю все возможное, чтобы не выдавать своего хозяина, и все равно ты узнаешь то, что тебе нужно. Если хозяин узнает ...
— Но он никогда не узнает этого, Джет. Я обещаю тебе это. А теперь скажи мне, как я мог бы заставить Аксиотею выйти из дома, чтобы поговорить со мной - или, если она не может выйти из дома, как такой скромный римлянин, как я, мог бы попасть внутрь.
— Спроси Гордиана, который живет на верхнем этаже многоквартирного дома в Ракотисе! — выпалил он, затем зажал рот руками.
Я был почти так же ошеломлен, как и он. — Что ты сказал?
Он зажал рот руками и покачал головой.
— Откуда ты знаешь имя Гордиан? Откуда ты знаешь, где живет Гордиан?
Он ничего не ответил.
Я почувствовал озноб. Что это за совпадение? Что бы это могло значить?
— Дай угадаю, Джет. Твой хозяин послал тебя за этим Гордианом. Я прав?
Он покачал головой, но глаза выдали его.
— Ну, тебе не обязательно идти в Ракотис, чтобы найти Гордиана. Я здесь.
Джет медленно приоткрыл рот и уставился на меня, настороженность сменила его досаду: — Ты? Ты римлянин по имени Гордиан? Я тебе не верю.
— Отведи меня к своему хозяину, и пусть он нас рассудит.
— Если ты не Гордиан ... если ты какой-то другой римлянин, пытающийся втянуть меня в неприятности ... или хочешь втянуть в неприятности этого Гордиана ... или думаешь, что сможешь обмануть моего хозяина … Я предупреждаю тебя...
— Дай угадаю: тебя хорошенько выпорют, подвесят вниз головой на три дня и скормят крокодилам.
— По крайней мере!
Я выпрямился, расправил плечи и глубоко вздохнул: — Полагаю, ты не знаешь, зачем твой хозяин хочет меня видеть?
Он прищурился. Я видел, что он теперь не совсем уверен, что обо мне думать: — Понятия не имею. — Его лицо и голос не выдавали признаков лжи.
— Как тебе удалось бы убедить меня пойти с тобой? Маленький мальчик появляется у моей двери и говорит, что я должен встретиться с его хозяином, человеком, о котором я, возможно, никогда не слышал - зачем мне это делать? Ты собирался предложить мне деньги?
— Нет.
— Тебе велели передать угрозу?
— Нет.
— Тогда как?
— Я должен был назвать имя. Странное имя, не египетское, не греческое и не римское, как я думаю. Женское имя....
У меня перехватило дыхание: — Бетесда?
— Да, это оно. — Он долго изучал меня, понимая, что все наше противостояние рухнуло. — Ты действительно Гордиан, не так ли?
— Да, это я.
Он кивнул, принимая мои слова.
— Веди меня к Тафхапи, - сказал я.
VIII
Когда мы переступили порог и оказались во внутреннем дворе, я понял, что это дом того самого человека, который являлся посмотреть представление в элегантных носилках, поскольку транспортное средство, о котором идет речь, стояло на больших деревянных блоках у стены внутреннего двора.
В Александрии могло быть двое таких носилок с шестами в виде колонн из лотосов и желтым балдахином, но наверняка не было двух таких пар носильщиков. Нубийские великаны сидели рядом с носилками на солнечном пятачке и играли в кости. Пара из них подняла головы, когда мы проходили мимо, бросив на меня любопытный взгляд, прежде чем улыбнуться и помахать Джету.
Я никогда не был в таком большом и богато украшенном доме. Даже лучшие дома, которые я посетил во время своего путешествия, чтобы увидеть Семь Чудес Света, такие как дом Посидония на Родосе, казались скромными по сравнению с этим. Я следовал за Джетом через одну комнату за другой, заполненные роскошными коврами, изысканной мебелью, прекрасными картинами и изумительными скульптурами. Наконец мы прибыли в другой внутренний двор, на этот раз засаженный пышным садом из цветов и цитрусовых деревьев. Дорожка, вымощенная разноцветной мозаикой, вела к тенистому местечку, где мужчина средних лет сидел в кресле из черного дерева, инкрустированном кусочками слоновой кости и бирюзы.
Голова мужчины была выбрита, но парикмахер забыл подстричь его кустистые черные брови, которые топорщились, как лапки тарантула. Несмотря на эту поразительную особенность, он неплохо выглядел, и был ек таким уж старым, как я ожидал, хотя казался достаточно зрелым, чтобы быть отцом Аксиотеи. Он был одет в искусно расшитое льняное платье и элегантные кожаные сандалии, на каждом пальце было по кольцу с драгоценными камнями и множество ожерелий из серебра и золота. За все мои путешествия я никогда не встречал такого напыщенного человека, как Тафхапи.
На мозаичном полу рядом с ним, скрестив ноги, сидел писец с письменными принадлежностями - я заметил, что на красивом молодом человеке не было ничего, кроме набедренной повязки. По крайней мере, двое телохранителей наблюдали за нами из тенистых уголков сада. Напротив Тафхапи стояли два свободных кресла из черного дерева, правда, не такие величественные, как то, в котором сидел он.
Хозяин дома окинул меня оценивающим взглядом, затем перевел взгляд на Джета. — Ты пришел очень быстро, — сказал он. — Слишком быстро. Ты не мог проделать весь путь до Ракотиса и обратно за время, прошедшее с тех пор, как я отправил тебя туда.