Рейдеры Нила
Шрифт:
Как только поток крови утих, несколько мужчин отнесли тело к погребальному костру и положили рядом с телом мертвой девушки. Артемон сам поднял голову, долго смотрел на безжизненные черты лица, затем отнес ее к погребальному костру и поместил над телом, соединив разорванные части.
Люди возобновили уборку корабля и перетаскивание трупов, разбросанных по берегу.
Солнце все еще стояло высоко, и оставался примерно час светового дня, когда Артемон объявил, что наша дневная работа закончена. Лодки были загружены и готовы к отплытию. На погребальный костер был сложены тела Волосатых Плеч, девушки и нескольких погибших пассажиров и членов экипажа, которые заплатили за эту привилегию, своими ценностями прикрепленными своим телам перед смертью.
Артемон зажег погребальный костер. Мужчины молча наблюдали, как он его разжигал. Никаких молитв за умерших или умилостивлений богам вознесено не было. Как и сказал Артемон, люди из банды Кукушонка не были царскими солдатами. Среди нас не было ни офицеров, ни священников, которые совершили бы подобный обряд.
Лодки были так набиты ценностями, что люди едва в них помещались, и мы осели так низко в воде, что от гребцов требовалась не малая осторожность. Мы покинули бухту как раз перед закатом, и последним взглядом я окинул пустынный берег с затонувшим кораблем и погребальным костром, пламя от которого теперь взметнулось высоко в воздух. Затем мы завернули за поворот и направились обратно тем же путем, каким пришли.
Даже когда сгустились сумерки, и вода казалась черной, мы продолжали грести. Люди, командовавшие каждой лодкой, были настолько знакомы с маршрутом, что могли ориентироваться и в темноте.
Но люди слишком устали, чтобы долго грести. Когда начала всходить луна, мы подошли к уединенному месту, вытащили лодки на берег и разбили на ночь лагерь. Все мужчины ели холодные пайки, разговаривая и шутили о событиях дня, затем расстелили одеяла во всех местах, которые смогли найти, и уснули.
Я ненадолго задремал, но спал урывками. Я очнулся от смутного сна, в котором фигурировали и огонь, и кровь, и обнаружил, что мне совершенно не хочется спать.
Я встал и потянулся, чувствуя, что все мои конечности затекли сильнее, чем когда-либо прежде. Я пошел на звук квакающих лягушек к кромке воды, где наткнулся на Менхепа. Он сидел на стволе упавшей пальмы, глядя на луну и звезды, отражающиеся в воде.
— Ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
– спросил я.
Он указал на место рядом с собой.
— Не спится?
– спросил я.
— Убийство человека всегда производит на меня такой эффект. — Он искоса посмотрел на меня. В неверном лунном свете две светящиеся точки, отмечавшие его глаза, казались далекими, как звезды.
— Я тоже не могу уснуть. Я подумал, не пойти ли мне добровольцем в караул, - сказал я.
Он покачал головой: — Тебя не допустят, пока ты не станешь одним из нас.
— Когда это будет?
— После того, как Артемон поставит вопрос на голосование, и ты пройдешь посвящение.
Это был второй раз за день, когда он сказал о подобном. Мне не понравилось, как это прозвучало. — Как происходит посвящение?
— Узнаешь в свое время. — Он уставился на воду. — После того, что я сделал сегодня, я думаю, ты обязан сделать мне еще одно одолжение, римлянин.
— За что?
— Я видел напряженное выражение твоего лица, когда Артемон протягивал тебе топор. А ведь ты, убийца всех тех людей в Канопусе! Я все время спрашиваю себя: что же все-таки за убийца этот Пекуний?
Я пожал плечами: — Возможно, трусливый тип, который предпочитает, убивать свои жертвы спящими.
— И это все, римлянин? Или что-то еще заставило тебя заколебаться? Мне показалось, что я увидел что-то вроде жалости на твоем лице - жалость к этому негодяю с волосатыми плечами! На мгновение я подумал, что ты откажешься выполнить приказ Артемона. Я даже подумал, что ты собираешься бросить ему вызов. Мне кажется, он тоже так подумал. Ты был не единственным, кто вздохнул с облегчением, когда я взял у него топор.
— Артемон посчитал, что его могли бы освободить от должности?
— Я видел это по его лицу.
— Артемон вздохнул с облегчением, потому что побоялся со мной сразиться? — На мгновение я почувствовал себя польщенным, пока Менхеп не издал резкий смешок.
— Нет, тупица! Потому что он не хотел тебя убивать. По крайней мере, пока. Мне кажется, ты ему нравишься.
Менхеп был напряжен и угрюм, когда я присоединился к нему. Теперь он казался более расслабленным. Я решил задать новый вопрос.
— Когда мы вчера ходили навещать Метродору, мне пришла в голову мысль, что в хижине с ней живет еще какая-то женщина.
— Что заставило тебя так подумать?
Я пожал плечами: — Кое-что из того, что сказала Метродора.
Он на мгновение поколебался, затем кивнул: — Да, там находится молодая женщина. Теперь некоторые мужчины называют эту хижину «женскими покоями», как будто такое может существовать в «Гнезде Кукушки»! Я помню времена до прихода Метродоры, времена, когда ни одной женщине любого рода не разрешалось жить среди нас, даже ведьме.
— Метродора сама пришла к вам, но, мне кажется, молодая женщина находится здесь не по своей воле.
— Она пленница, ее удерживают ради выкупа. Артемон говорит, что в Александрии есть богатый человек, который заплатит целое состояние, чтобы вернуть девушку, но пока этот богатый человек даже не потрудился ответить на сообщения Артемона.
— Эта девушка … дочь богача?
– спросила я, как бы демонстрируя свое невежество.