Рейдовый батальон
Шрифт:
– Раньше я был постоянным читателем библиотеки, Наташа всегда находилась на боевом посту, а Вальку днем с огнем не найти. Где шатается?
– Ха! Был постоянным читателем библиотеки или библиотекарши?
– Без намеков! Коздоеву на столе я конкуренцию не составлял!
– А на чем?
– Да пошел ты… – выругался я.
– Ну ладно, продолжай! – взмолился Острогин.
– Не составлял нигде, да и «пайсы» – столько не соберешь, тариф большой. Артюхин всех офицеров отшивал, мне намекал, что много читаю, а Мелещенко и Шерстнева открытым текстом на х… послал. Они с Олегом Шерстневым
– Хм, еще какая дотрога.
– Продолжай треп, как события развивались, – потребовал Острогин. – Какое взыскание вынес Цехмиструк? По партийной или по половой линии?
– Нет, парткому ничего не обломилось. Вмешался в процесс Иван Грозный. Филатов рявкнул, что не допустит больше борделя в клубе, а то офицеры и солдаты в одной очереди окажутся. Пожадничала Натаха, сглупила, надо на Артюхина было запасть. До сих пор бы с книжек афганскую пыль сдувала. А так где-то в Центральной России страдает: ее, бедолагу, такой характеристикой в дорогу снабдили, что только по прямому назначению работать. Хрен куда примут с такой характеристикой и резолюцией: «Выслана из Афганистана за разврат и аморальное поведение».
– Вечно ваши политорганы ни себе, ни людям. Все потому, что органы без органов! Закрутила бы лучше с любым из замполитов полка. Какие орлы-то пропадают! Один – «Борман», а другой – «Муссолини». Осталась бы тогда служить, работать и подрабатывать, – хмыкнул Острога.
– Эх, любовь… – вздохнул Ветишин.
– А народ, и правда, говорил, что Золотарев был в списке желающих, но что-то обломилось ему. После всей этой истории командир приказал выбрать самую страшную из библиотекарей на пересылке и привезти в полк. Цехмиструк поехал, выбрал. Старше, сказал, не было и смеется, гад. Так и появилась гадалка-ворожея!
– Эта вот старая карга? – воскликнул Острогин.
– Какая старая, какая карга? Ей всего-то лет сорок пять – сорок семь от роду, – засмеялся я. – Выглядит так.
– Сережка! Веди нас на ведьмин шабаш, я согласен. Хоть в вертеп, хоть к черту в пасть! Все надоело! Хочу хотя бы чай попить в компании женщин, – заорал Серж. – На большее не претендую.
Вечером Острогана загнали в наряд – помощником дежурного по полку вместо заболевшего Афанасия Александрова. Поэтому с конфетами, купленными Острогиным, пошли пить чай только мы вдвоем с Ветишиным.
Валентина, раскинув карты по столу, что-то бормотала, перекладывала, перетасовывала. Затем взяла мою руку и принялась рассматривать ладонь. Внимательно посмотрела в глаза и вынесла приговор:
– Парень! Тебе повезло. Очень повезло, у тебя длинная-длинная линия жизни. Жить будешь очень долго, все будет очень хорошо.
– Я останусь жив?
– Судя по всему – да. Только одно беспокоит – тут есть маленькая-маленькая прерывистая черточка на линии жизни. Если в молодости ты избежишь смерти, то жить будешь до девяносто семи лет!
– Избегу смерти
– Да нет, угроза жизни не тут, потом, после войны. Тут тебя даже не зацепят. Постарайся выжить после войны. А здесь у тебя не будет и царапины.
В комнате стоял полумрак, на столе горела свеча, и все было очень таинственно и впечатляюще. Четыре женщины хихикали в сторонке и явно посмеивались над нами.
– А почему девяносто семь, а не сто? Почему?
– Потому что если скажу сто – не поверишь. Круглые даты называть – это ложь. Девяносто лет – это я тебе гарантирую. Главное, берегись в молодости, после войны. Верь мне – это обязательное условие! Я наполовину только хохлушка, а наполовину – настоящая цыганка! Все секреты и таинства мне известны!
– Да ты всем, наверное, по девяносто семь – девяносто восемь лет обещаешь? – усмехнулся Сергей.
Валентина резко взяла ладонь лейтенанта, взглянула и так же резко отвела в сторону.
– Тебе я этого не скажу.
Сергей, даже в полумраке было заметно, стал резко бледнеть, руки задрожали.
– Сережа, не дрожи! Тебя не убьют, успокойся. Не убьют! Но линия жизни у тебя не длинная. Вот так-то. Не всем везет. Но и тебя в Афганистане не убьют! Только ранят.
– Ты всем говоришь, наверное, не убьют, а ребят все убивают и убивают! – заорал вдруг Сережка.
– Нет, я в этом случае ничего не говорю, я никогда не вру и не обещаю лишнего, – вздохнула гадалка. – Карты обещают вам успех, удачу, карьеру, звания. Но жизнь у обоих будет не одинаковая по продолжительности. Но оба вернетесь домой! А всех, кого должны были убить, – уже убили. Я пока больше ни одной руки с печатью смерти не видела из тех, кто приходил сюда.
– О-ах! И командир полка, и замполиты были тут? – удивился я, шумно выдохнув.
– Нет. Тут не были. По пьянке как-то вызвали к себе, и я им гадала и предсказала судьбу. Все трое рыдали от счастья, а потом упились до полусмерти. Я даже испугалась, что ошиблась, умрут от слоновьей дозы спирта. Но обошлось, все живы, как видите.
Валентина говорила и говорила завораживающим голосом, а сама тем временем все раскладывала и раскладывала карты. Собирала, перекладывала и вновь собирала. Посмотрела на мою голову и продолжала гадание.
– Судя по форме макушки, быть тебе много раз женатым.
– Сколько раз? – удивился я.
– Больше, чем два раза, это точно. Макушка очень запутанная. Ну да, все верно, до девяносто семи лет времени очень много. Ну, вот и все. Пьем чай, больше сказать мне вам нечего.
Быстро проглотив чашку ароматного чая, я задумчиво побрел в казарму. Если ведьма не врет, значит, все будет хорошо…
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Пояснения
АГС – автоматический станковый гранатомет.
Бача – афганский мужчина.
Безоткатка – безоткатное орудие.
БМП – боевая машина пехоты.
БРДМ – боевая разведывательно-дозорная машина.
БТР – бронетранспортер.
Дувал – стена дома или забора.
Дукан – афганский магазин.
«Василек» – 82-мм автоматический миномет, транспортируемый на автомобиле или МТЛБ.